Лавка древностей - Диккенс Чарльз (читать книги без сокращений .TXT) 📗
Забирая голосом все выше и выше, мистер Квилп выкрикнул свой последний вопрос на совершенно пронзительной ноте, а потом открыл по привычке рот, точно запыхавшаяся собака, что сразу же лишило его физиономию всякого выражения и, хотел он того или нет, придало ему крайне бессмысленный вид, исключающий всякую возможность судить о его ощущениях и чувствах.
— Мистер Квилп, — сказал одинокий джентльмен. Карлик поднес ладонь к своему большому оттопыренному уху, подчеркивая, что он весь внимание.
— Мы с вами уже встречались.
— Правильно! — воскликнул Квилп, закивав головой. — Совершенно правильно, сэр! И я почел это за честь и за удовольствие. Поверьте мне, матушка Кристофера, за честь и за удовольствие! Такие встречи забываются не скоро! Нет, нет!
— Вы, вероятно, помните, что, приехав в Лондон и найдя нужный мне дом пустым, заброшенным, я по совету соседей сразу же отправился к вам, даже не успев поесть и отдохнуть с дороги.
— Какая спешка и вместе с тем какая деловитость и решительность чувствуется в этом поступке! — сказал Квилп будто про себя, подражая своему другу Самсону Брассу.
— И я узнал, — продолжал одинокий джентльмен, — что вы, неизвестно на каком основании, завладели имуществом, принадлежащим другому человеку, а тот, другой человек, которого считали до тех пор состоятельным, вдруг оказался нищим и был изгнан из собственного дома.
— Основания были законные, уважаемый сэр, — возразил ему Квилп. — Вполне законные. И никто его не выгонял. Он ушел сам, по собственной воле, — скрылся среди ночи, сэр.
— Это все равно! — гневно крикнул одинокий джентльмен. — Так или иначе, а он ушел!
— Да, ушел, — повторил Квилп тем же невозмутимым тоном, что могло кого угодно вывести из себя. — В том, что он ушел, нет никаких сомнений. Но куда — вот вопрос. И этот вопрос до сих пор остается неразрешенным, — Какое же мнение должно было сложиться у меня о вас, — снова заговорил одинокий джентльмен, сурово глядя на него, — когда вы не только ничего не сказали мне о старике и девочке, но пустились на всяческие хитрости и увертки, лишь бы утаить то, что вам известно о них, да вдобавок преследуете меня теперь по пятам!
— Преследую? — повторил Квилп.
— А разве это не так? — воскликнул одинокий джентльмен, доведенный до последней степени возмущения. — Разве несколько часов тому назад вы не были за шестьдесят миль отсюда, в молельне, куда ходит вот эта почтенная женщина?
— Значит, она тоже там была, — не теряя хладнокровия, сказал Квилп. — Если б я вздумал грубить вам, мне ничего не стоило бы заявить, что вы сами меня преследуете. Да, я был в молельне. Ну и что же из этого? Мне приходилось читать в книжках, что, прежде чем пускаться в дальние странствия, паломники всегда посещали храм божий, чтобы испросить себе благополучного возвращения. И умно делали! Путешествия далеко не безопасны, особенно когда едешь на империале. Глядишь, колесо слетит, лошади испугаются и понесут, кучер погонит сломя голову, экипаж опрокинется… Я всегда захожу в церковь перед отъездом. Никогда этого не забываю, если она мне по пути.
Квилп лгал с упоением, и, чтобы убедиться в этом, не требовалось особой проницательности, хотя по выражению лица, голосу и жестам его можно было принять за мученика, с непоколебимой твердостью отстаивающего истину.
— Вам, верно, хочется свести меня с ума! — воскликнул злосчастный джентльмен. — Вы приехали сюда с той же целью, что и я! Вы знаете, зачем я здесь, так помогите мне!
— Вы принимаете меня за колдуна, сэр! — ответил Квилп, пожимая плечами. — Будь я колдуном, я бы прежде всего наворожил счастья и удачи самому себе.
— Хорошо! Больше нам говорить не о чем, — сказал одинокий джентльмен, в припадке раздражения бросаясь на диван. — Будьте любезны оставить нас.
— С удовольствием, — сказал Квилп. — С превеликим удовольствием. Матушка Кристофера, добрая душа, будьте здоровы! Желаю вам счастливого пути… восвояси, сэр. Гм!
Карлик скорчил им на прощанье совершенно невероятную гримасу, состоявшую из всех гримас, на какие только способны люди и мартышки, и, неспешно удалившись, затворил за собой дверь.
— Ого! — воскликнул он, усевшись на стул у себя в комнате и молодцевато подбоченившись. — Так вот вы как, друг мой любезный! Ну-ну!
Весело похохатывая и корча страшные рожи, что, видимо, вознаграждало его за недавнее воздержание, мистер Квилп раскачивался на стуле, обняв левое колено обеими руками, и предавался размышлениям, суть которых не мешает изложить здесь.
Прежде всего он припомнил обстоятельства, приведшие его в этот город, а были они таковы: заглянув накануне вечером в контору мистера Самсона Брасса в отсутствие этого джентльмена и его ученой сестрицы, мистер Квилп наткнулся там на мистера Свивеллера, который был занят тем, что спрыскивал пыль законов джином с горячей водой, а заодно старательно увлажнял им свою бренную плоть. Но поскольку всякая плоть — сиречь глина, — впитав в себя излишнюю влагу, становится ненадежной, сдает в самых неожиданных местах, плохо удерживает отпечатки и лишается крепости и силы — та же участь постигла и мистера Свивеллера, который так усердно смочил свое бренное тело джином, что оно находилось в совершенно разжиженном, хлипком состоянии, а потому и мысли, приходившие ему в голову, быстро теряли свою форму и безнадежно путались. Бренной плоти, доведенной до такого градуса, свойственно также превыше всего ценить собственную проницательность и мудрость; и мистер Свивеллер, всегда воздававший себе должное по этой части, и тут не упустил случая заявить, что ему удалось сделать одно сногсшибательное открытие относительно верхнего жильца, но он решил хранить это открытие в тайниках своей души, — и никакие пытки, никакие искательства не заставят его расстаться с ним. Мистер Квилп одобрил решение мистера Свивеллера и тут же, с места в карьер, начал подзадоривать его на дальнейшие намеки, в результате чего вскоре выяснилось, что одинокий джентльмен замечен в сношениях с Китом и что в этом-то и заключается тайна, которой не суждено выплыть на свет божий.
Получив эти сведения, мистер Квилп сразу же подумал: а может быть, жилец с верхнего этажа и человек, заходивший к нему, одно и то же лицо? И, укрепившись в своей догадке после дальнейшего разговора с мистером Свивеллером, без труда пришел к выводу, что одинокий джентльмен познакомился с Китом только для того, чтобы продолжать розыски старика и девочки. Сгорая от нетерпения узнать, к чему привело это знакомство, и решив подладиться к матери Кита, в надежде что она меньше всех способна устоять перед его хитростью, а следовательно, сразу же попадется в ловушку, он наскоро простился с мистером Свивеллером и поспешил к миссис Набблс. Однако этой почтенной женщины не оказалось дома; тогда Квилп узнал у соседей, как вскоре после него сделал и Кит, что она ушла в Маленькую скинию, и отправился туда же, решив подстеречь ее после службы.
Он не просидел в молельне и двадцати минут, набожно возведя очи к потолку и внутренне посмеиваясь над тем, куда его вдруг занесло, как дверь открылась и вошел Кит. Рысьи глаза карлика сразу же углядели, что Кит прибежал сюда неспроста. Прикинувшись, как мы уже знаем, будто благочестивые мысли поглотили его целиком, он следил за каждым движением мальчика, и когда тот вышел из молельни с матерью и братьями, кинулся следом за ними. Короче говоря, Квилп проводил их до конторы нотариуса, выведал у одного из форейторов, куда нанята карета, узнал, что скорый ночной дилижанс отходит туда же через каких-нибудь несколько минут, не теряя времени бросился в почтовую контору, что была за углом, и взял себе место на империале. То обгоняя карету, то отставая от нее и видя, как она то опережает их, то задерживается в зависимости от продолжительности остановок и быстроты езды, Квилп добрался до места почти одновременно с ней. В городе карлик тоже не спускал глаз с этой кареты. Смешавшись с толпой, он узнал, зачем приехал сюда одинокий джентльмен и какая его постигла неудача, — словом, пронюхал все самое главное, а потом первым попал в гостиницу, где и был удостоен только что описанной беседы, после чего заперся у себя в комнате и начал спешно перебирать в уме недавние события.
