Мы - живые - Рэнд Айн (прочитать книгу txt) 📗
— Андрей…
— Все можно устроить. Я могу добиться, чтобы ГПУ меня послало туда с секретным заданием. Я сделаю тебе паспорт, и ты поедешь в качестве моего секретаря. По пересечении границы мы забудем о задании, выбросим советские паспорта и сменим наши имена. Мы бы убежали так далеко, что они никогда не нашли бы нас.
— Андрей, ты думаешь, о чем говоришь?
— Да. Только я не знаю пока, что я буду там делать. Когда я один, я даже не осмеливаюсь думать об этом. Но мне не страшно, когда я рядом с тобой. Я хочу вырваться отсюда, пока не сошел с ума от всего того, что нас окружает. Порвать со всем раз и навсегда. Мне бы пришлось начать все сначала. Но рядом со мной была бы ты. Остальное для меня не имеет значения. Я бы до конца попытался осознать то, чему я только сейчас начинаю учиться у тебя.
— Андрей, — Кира с трудом выговаривала слова, — ты, кто совсем недавно был одним из лучших представителей своей партии…
— Не бойся, говори. Я предатель. Может быть, это и так. Но с другой стороны, я, может, только сейчас перестал им быть. Все эти годы я предавал нечто большее, чем идеи партии. Не знаю. Мне все равно. Сейчас мне кажется, будто с меня сорваны все покровы. Потому что в этом кромешном беспорядке, который называют существованием, мне ничто, кроме тебя, не дает чувства уверенности. — Взглянув в глаза Киры, Андрей тихим голосом спросил, — Что случилось, Кира? Что-нибудь в моих словах напугало тебя?
— Нет, Андрей, — прошептала Кира, не глядя на него.
— Я когда-то сказал, что боготворю тебя, помнишь?
— Конечно…
— Кира, выходи за меня замуж.
Ее руки непроизвольно опустились. Она молча посмотрела на него своими широко открытыми глазами, в которых осталась только мольба.
— Кира, дорогая, разве ты не понимаешь, в каком мы сейчас положении? Почему мы должны прятаться и лгать? Почему я должен жить, лихорадочно отсчитывая часы, дни, недели между нашими встречами. Почему в те моменты, когда я схожу без тебя с ума, я не могу просто позвонить тебе? Почему я должен молчать? Почему я не могу сказать Лео Коваленскому и всем людям, что ты принадлежишь мне, что ты… моя жена.
Кира больше не выглядела напуганной; имя, которое произнес Андрей, вселило в нее смелость.
— Я не могу, Андрей, — холодно и рассудительно ответила она.
— Почему?
— Ты сможешь для меня сделать то, о чем я тебя настоятельно попрошу?
— Я готов.
— Не спрашивай меня, почему.
— Хорошо.
— Я не могу уехать за границу. Но если хочешь, ты можешь один отправиться…
— Забудем об этом, Кира. Я не буду задавать никаких вопросов. Тебе не следовало бы говорить о том, что я могу поехать один.
— Ладно, оставим этот разговор, -— рассмеялась Кира, вскочив на ноги. — Давай устроим для себя прямо сейчас, прямо здесь, кусочек Европы. Я примерю твой подарок. Отвернись и не подсматривай.
Андрей повиновался. Когда он обернулся, Кира стояла у камина, скрестив руки за головой, за ее спиной мерцал огонь, высвечивая через тонкую темную пелену силуэт ее тела.
Андрей наклонил Киру назад. В зареве пламени локоны ее спадающих волос отливали красным.
— Кира, — тихо сказал он, — сегодня вечером я не жаловался… я счастлив… счастлив, что у меня никого нет, кроме тебя…
— Андрей, не говори этого! — взмолилась она. — Пожалуйста, я умоляю, не нужно!
Андрей замолчал. Но его глаза и прильнувшее к Кире тело беззвучно кричали ей: «У меня никого нет, кроме тебя… Никого… кроме тебя…»
Кира пришла домой далеко за полночь. В комнате было пусто и темно. Она утомленно опустилась на кровать в ожидании Лео. Сон овладел ею. Она лежала съежившись, в измятом красном платье. Ее волосы спадали на пол.
Киру разбудил неистовый и назойливый телефонный звонок. Она вскочила. На улице было уже светло. Лампа на столе все еще горела; Кира была одна.
Она поплелась к телефону, ее глаза слипались, ресницы, казалось, были налиты свинцом.
— Алло, — пробормотала Кира, опершись о стену.
— Кира Александровна, это вы? — послышался подобострастный мужской голос, с нарочитой медлительностью растягивающий каждый звук.
— Да, — ответила Кира. — С кем я разговариваю?
— Это Карп Морозов. Кира Александровна, душа моя, не могли бы вы приехать и забрать своего… своего Льва Сергеевича домой? Ему не стоит так часто показываться в моем доме. Кажется, была какая-то вечеринка и…
— Я сейчас буду, — выпалила Кира, бросая трубку. Сон как рукой сняло.
Она наспех оделась. Пальто не застегивалось: дрожащими пальцами она не могла просунуть пуговицы в петли.
Дверь открыл Морозов. Он был без пиджака. Жилетка плотно облегала его тело, собираясь складками на его брюшке. Он по-лакейски поклонился:
— Ах, Кира Александровна! Как мы себя сегодня чувствуем? Прошу прощения за то, что побеспокоил вас, но… Входите, входите.
В широком коридоре с белыми стенами пахло сиренью и нафталином. Она услышала, как в комнате за полуоткрытой дверью заливался веселым беспечным смехом Лео.
Не дожидаясь приглашения Морозова, Кира направилась прямо в гостиную. Стол был накрыт на троих. Антонина Павловна, отставив пальчик, изящно держала чашку; на ней было восточное кимоно; пудра на носу скаталась в шарики; по лицу, от носа до подбородка, размазалась помада; неподведенные глаза казались очень маленькими, припухшими и утомленными. Лео сидел за столом. На нем были черные брюки и рубаха навыпуск, воротник которой был расстегнут; ослабленный галстук болтался на шее, волосы торчали в разные стороны. Лео звучно хохотал, пытаясь удержать куриное яйцо на острие ножа.
Он поднял голову и удивленно посмотрел на Киру. Молодое лицо Лео дышало здоровьем. Казалось, ничто и никогда не сможет изменить или испортить это лицо.
— Кира! Что ты здесь делаешь?
— Кира Александровна случайно… — начал было робко Морозов, но Кира резко перебила его:
— Он позвонил мне.
— Почему ты… — взъелся на Морозова Лео, его лицо исказила злоба; затем, кивнув головой, он снова рассмеялся: — Черт возьми, здорово! Они все считают, что мне нужна нянька!
— Лев Сергеевич, дорогой мой, я не хотел…
— Заткнись! — огрызнулся Лео и повернулся к Кире. — Ну, поскольку ты здесь, снимай пальто и сядь позавтракай. Тоня, посмотри, не найдется ли парочка яиц.
— Пойдем домой, Лео, — спокойно сказала Кира.
Взглянув на нее, Лео пожал плечами:
— Ну, если ты настаиваешь. — Он медленно поднялся.
Морозов взял недопитую чашку чая и вылил на блюдце ее содержимое; держа блюдце кончиками пальцев и шумно прихлебывая жидкость, он сказал, нерешительно переводя взгляд то на Киру, то на Лео:
— Я… видите ли… все получилось следующим образом: я позвонил Кире Александровне, поскольку боялся, что ты, Лев Сергеевич… плохо себя чувствуешь. А ты…
— …был пьян, — закончил за него Лео.
— Нет, но…
— Я был пьян. Вчера, но сегодня утром я трезв. И нечего было…
— Была небольшая вечеринка, Кира Александровна, — успокоила, перебивая Лео, Антонина Павловна. — Мы несколько задержались там и…
— Было пять часов, когда ты доползла до постели, — проворчал Морозов. — Я знаю это наверняка, потому что, когда ты врезалась в мою кровать, ты уронила графин с водой.
— Так вот, Лео привел меня домой, — продолжала Антонина Павловна, не обращая внимания на Морозова, — допускаю, что мы немного устали…
— Немного… — язвительно начал Морозов.
— …пьяны, — пожав плечами, закончил за него Лео.
— По-моему, изрядно пьяны. — В порыве гнева кровь подступила к лицу Морозова, скрывая его веснушки. — Так пьяны, что, встав утром, я обнаружил его прямо в одежде на тахте в коридоре. Даже из пушки не поднять!
— Ну и что из этого? — безразлично спросил Лео.
— Грандиозная была вечеринка, — заметила Антонина Павловна. — А как Лео может тратить деньги! Захватывающее зрелище. Хотя, честно говоря, Лео, дорогуша, ты вел себя слишком безрассудно.
— Что я сделал такого? Не помню.
