Легенда о заячьем паприкаше - Тершанский Енё Йожи (книги бесплатно без .TXT) 📗
Господи милосердный! Только раз, один-единственный раз, не оставь, не обойди своей милостью!
Слезные, идущие от сердца, молитвы Гажи неслись в пустое, угрюмое зимнее небо, пока он, вернувшись в свою нору, усердно занимался ногой и прочими своими делами.
Беда только в том, что после бессонной ночи, измученный болью и переживаниями, Гажи чувствовал, как все сильнее его охватывает неодолимая, свинцовая вялость.
Напрасно разжигал себя Гажи сладостными мечтами о заячьем паприкаше. Тело его как бы начало постепенно неметь. В глазах метались какие-то странные искры и сполохи.
Лечь, укрыться и спать! Каждая клеточка, каждая жилка старого его тела кричала об этом.
Встряхнулся Гажи, пытаясь прогнать сонливость… Дело-то уже идет к вечеру! Еще проспит время, когда пора будет идти за зайцами. Нельзя, никак нельзя ему задремать!
Нельзя-то нельзя! Только неодолимая дрема, как омут — выбившегося из сил пловца, затягивала и затягивала несчастного Гажи.
И увидел он вдруг, что стоит посреди снежного поля, а вокруг, словно какие-то диковинные цветы, алеют свежие пятна крови… И каждое из алеющих пятен прячет в себе черное ядро: застреленного и спрятанного в снегу зайца… Но тщетно подходил Гажи к каждому из бесчисленных пятен, тщетно разгребал ногой снег… Ничего там не было, кроме снега, пропитанного заячьей кровью… Господи боже! Ты оставил-таки меня!
И казалось Гажи: вокруг, в чистом поле, клубится серый, грязный туман, а в нем рыскают хитрые, злобные, хищные существа. И существа эти то й дело выскакивают из тумана, чтобы утащить зайца из окровавленной снежной кучи… Вон один выпрыгнул! Вон другой… Каждый раз, когда Гажи направляется к красному пятну, его со злорадной улыбкой опережает проворный вор… Если бы поспешил Гажи, если бы обогнал вора, то сумел бы, наверно, схватить хоть одного зайца. Вон сколько их, кровавых пятен, краснеет еще на снега. аж до самого горизонта!
А ну-ка нажми, Гажи!.. И Гажи бежит, сломя голову, из последних сил… Все напрасно! Воры быстрее, чем он… Мечется Гажи туда, сюда, делает обманные движения, как играющие в салочки ребятишки, чтобы хоть раз, хоть у одной кучки опередить своих мучителей… И каждый раз — жестокое разочарование!.. Под красным снегом нет ничего, ничегошеньки не кроме мерзлой травы…
Он бы рад уже сдаться, прекратить эту страшную, бесполезную гонку. И — не может!.. Что-то толкает его, заставляет бежать с неистово бьющимся сердцем, задыхаться, проваливаться в снег… сходить с ума от боли и от душевной муки… метаться между кровавыми пятнами, хотя ноги уже — как свинец…
Любой, даже самый пустяковый, охотник, да и вообще любой человек знает, в какой странной, неразумной традиции воспитаны все старые зайцы.
Непревзойденной вершиной заячьей тактики считают старые зайцы правило: ни за что на свете не вскакивай, услышав подозрительный шум или шорох! Ни в коем случае! Напротив: если уж ты, то есть заяц, почуял вблизи угрозу, замри, затаись в своем убежище. Потому что лежащего, слившегося с окружающей местностью зайца очень трудно заметить; двигающегося же, бегущего увидит каждый. А ружья в руках у людей, как известно, бьют далеко, да и палка, камень иной раз бывают опасны.
Эта наука старых зайцев, которая переходит от отца к сыну и которую заячья молодежь повторяет, как «Отче наш», вещь в общем нужная, мудрая и проверенная. И с ней было бы все в порядке, если бы не второй пункт.
Ибо второй пункт той науки, которую старые зайцы передают молодым, гласит: когда затаившийся заяц почувствует, что опасность его миновала, он должен тут же вскочить и — давай бог ноги! На всякий случай нужно удрать как можно дальше от того места, где его потревожили, где ходит человек.
В теории это все, конечно, прекрасно. Но на практике старые зайцы предоставляют каждому самому решать, в зависимости от темперамента, когда наступает момент уносить ноги. И самая большая ошибка всех зайцев именно в том, что они слишком рано считают опасность прошедшей, а потому и мудрое выжидание. как правило, оказывается напрасным.
Одним словом, заячья мудрость не лучше любой другой жизненной мудрости. Лишь правильно применяя ее, узнаешь, стоит она чего-нибудь или же ни черта не стоит. И, как мы увидим дальше, жизнь иной раз красноречиво доказывает совсем противоположный тезис: бывает, разумнее не соблюдать правила, чем строго им следовать.
Дело в том, что в этом году одна мамаша-зайчиха из населяющих Заячье поле очень поздно познала радости материнства.
Особенно неудачным вышел один из ее сыновей, по порядку пятый Сколько хлопот он доставил матери, просто не приведи бог. Был он слабым, глупым и сонным. Братья и сестры его давно уже стали нормальными, здоровыми зайдами, а этот пятый все нуждался в родительской заботе.
Вообще этот пятый, с глупой, пустой его головенкой, целыми днями от матери не отходил, даже в подростках все за мамину шубку держался. Как должна поступать в таком случае хорошая мама-зайчиха? Да никак: терпеливо нести свой крест, ласкать, миловать своего малыша в меру сил. Даже если уверена, что не далее как этой зимой сделают из него паприкаш.
И слов бы, пожалуй, не стоило много тратить на этого кандидата в котел. Даже когда выпал первый настоящий снег и господа приехали на охоту, он, представьте, все еще висел на маминой шее.
Ситуация, если быть совсем точным, выглядела вот как.
Кандидат в паприкаш затаился вместе со своей мамочкой под кустом терновника, в самой близкой к деревне части Заячьего поля. Как раз там, где господа со своими страшными ружьями образовали большой круг, чтобы затем все сильнее сужать его.
И вот началось избиение заячьего народа. Такое жестокое, такое ужасное, что из рокового круга едва находили возможность удрать даже самые мудрые зайцы.
Вот цепь охотников приблизилась к тому терновому кусту, под которым сидел Паприкаш вместе со своей матушкой. И что бы вы думали: этот простофиля Паприкаш преспокойно дремал в своей ямке. Пускай мамаша дрожит от страха, которым переполняет каждого порядочного зайца вид приближающегося охотника и грохот ружей.
Матушке даже не пришлось напоминать этому балбесу первый пункт заячьих правил о том, как важно затаиться перед опасностью. Паприкаш, при полной его бестолковости, и внимания не обращал на охотников. Спал себе без задних ног?
Гак, без сучка без задоринки, миновал самый опасный момент, когда охотники шли мимо тернового куста, где прятался прикаш и его мамаша. Не заметили их охотники.
Теперь должен был вступить в силу второй пункт: скачи, косой, подальше от того места, где ходят люди!
Охотники еще не успели отойти достаточно далеко, а мамаша глупого Паприкаша решила уже, что пора удирать. Конечно «как любящая мать, она не забыла и о своем увальне сыне.
Толкнула зайчиха Паприкаша в бок:
— Эй, подымайся, бежим скорей! Шевелись!
И, выпрыгнув из-под тернового куста, во весь дух помчалась по заснеженному полю.
Тут и произошел тот знаменательный случай, когда Паприкаш полностью пренебрег законами заячьей мудрости и оказался тем не менее в выигрыше.
Паприкаш и так был ленив, а тут еще спросонок, — где ему сразу послушаться матери! Он сперва зевнул, потом потянулся, а потом уж стал неуклюже, хныкая, выбираться из ямки, чтобы потрусить следом за маменькой.
Но тем временем мать Паприкаша, улепетывающую по всем правилам, то есть во все лопатки, заметили сразу трое охотников и взяли ее на прицел. И убийственный заряд дроби, с грохотом вылетевшей из ружья, увы, уложил зайчиху.
Теперь этот малахольный Паприкаш в самом деле не знал, что делать. На всякий случай остался он сидеть под терновым кустом, потихоньку точа слезы по матери.
Это в конце концов и спасло жизнь Паприкашу. Эта его бестолковость, это преступное невнимание к заячьей мудрости.
Цепь охотников ушла в дальний конец Заячьего поля, чтобы образовать там еще один, второй круг.
