Рилла из Инглсайда - Батищева Марина Юрьевна (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
— Германия и Австрия запросили мира, — сказала она.
На несколько минут Рилла совсем потеряла рассудок: она вскочила и затанцевала, хлопая в ладоши, смеясь и плача.
— Сядь, детка, — сказала миссис Клоу.
— О, — воскликнула Рилла, — в прошедшие четыре года я провела столько часов, расхаживая по этой гостиной в отчаянии и тревоге. Позвольте мне теперь пройти по ней в радостном танце. Эта минута стоит долгих мрачных лет, прожитых ради нее; и воспоминание о ней могло бы позволить прожить их заново. Сюзан, давайте поднимем флаг… и мы должны обзвонить весь Глен, чтобы сообщить всем эту новость.
— Мы тепевь сможем есть столько сахава, сколько захотим? — оживленно спросил Джимс.
Это был незабываемый день. Когда новость распространилась по деревне, везде забегали взволнованные люди, многие бросились в Инглсайд. Пришли и Мередиты. Они остались к ужину, за которым все говорили и никто не слушал остальных. Кузина София пыталась утверждать, что Германии и Австрии нельзя доверять и что все это часть их коварной интриги, но никто не обращал на ее речи ни малейшего внимания.
— Это воскресенье возмещает все, что мы пережили в то, черное, мартовское, — сказала Сюзан.
— Я все спрашиваю себя, — произнесла Гертруда задумчиво и негромко, обращаясь к одной лишь Рилле, — не покажется ли нам жизнь довольно скучной и бесцветной, когда окончательно настанет мир. После того как человек прожил четыре года, заполненных ужасными новостями, мучительными опасениями, тяжелейшими поражениями, удивительными победами, не будет ли он считать не столь бурную жизнь банальной и неинтересной? Как странно… и радостно… и скучно будет не бояться ежедневного прихода почты.
— Еще какое-то время, я полагаю, мы будем его бояться, — сказала Рилла. — Пройдет еще несколько недель, прежде чем наступит мир… он не может наступить сразу. А за эти недели могут случиться разные несчастья. Восторг первых радостных часов у меня уже прошел. Мы одержали победу… но ох! какой ценой она нам досталась!
— Это не слишком высокая цена за свободу, — мягко возразила Гертруда. — Ты думаешь иначе, Рилла?
— Нет, — ответила Рилла чуть слышно. Мысленно она видела перед собой белый крест на поле сражения во Франции. — Нет… нет, если те из нас, кто остался жить, докажут, что достойны этой свободы… если мы «сдержим слово».
— Мы сдержим слово, — сказала Гертруда.
Она неожиданно встала. За столом воцарилось молчание, и в тишине Гертруда прочитала знаменитое стихотворение Уолтера «Волынщик». Когда она закончила, мистер Мередит встал и поднял свой бокал.
— Выпьем, — сказал он, — за безмолвную армию… за тех юношей, что последовали за Волынщиком, когда он позвал за собой. «За наше будущее они отдали свое настоящее»… им принадлежит победа!
Глава 34
Мистер Хайд уходит туда, где ему самое место, а Сюзан устраивает себе медовый месяц
В начале ноября Джимс покинул Инглсайд. Рилла проводила его со слезами, но без всяких дурных предчувствий. Миссис Андерсон «номер два» оказалась такой милой женщиной, что все были склонны удивляться счастливому случаю, соединившему с ней Джеймса Андерсона. Она была розовощекой, голубоглазой, цветущей, напоминая своей округлостью и упругостью лист герани. Рилла с первого взгляда увидела, что ей можно доверить Джимса.
— Я люблю детей, мисс, — сказала она сердечно. — Я к ним привыкла: дома у меня остались шесть маленьких братишек и сестренок. Джимс — милый ребенок, и я должна сказать, что вам удалось вырастить его на удивление здоровым и красивым. Я буду любить его так, как если бы он был моим собственным, мисс. А Джима я заставлю ходить по струнке. Он парень работящий… нужен только кто-то, кто будет настраивать его на работу и позаботится о его деньгах. Мы сняли небольшую ферму совсем рядом с деревней и собираемся там поселиться. Джим хотел остаться в Англии, но я сказала «нет». Я давно мечтала уехать в другую страну и всегда считала, что Канада мне отлично подошла бы.
— Я так рада, что вы будете жить недалеко от нас. Вы ведь позволите Джимсу часто приходить к нам? Я его горячо люблю.
— И неудивительно, мисс! Я никогда еще не видела такого очаровательного ребенка. Мы — Джим и я — понимаем, что вы сделали для него, и всегда будем благодарны вам. Он будет приходить к вам, когда вы только захотите, и я всегда буду рада любому вашему совету насчет его воспитания. Я сказала бы, что он ваш ребенок в большей мере, чем чей-либо еще, и я позабочусь о том, чтобы вы могли по-прежнему принимать участие в его судьбе, мисс.
И Джимс уехал… вместе с фарфоровой супницей, но не в ней. А потом пришли новости о перемирии, и тут уж весь Глен св. Марии сошел с ума. В тот вечер в деревне развели большой костер и сожгли изображение кайзера. Мальчишки из рыбацкой деревни подожгли сухую траву сразу на всех дюнах, так что заполыхавшее великолепное пламя протянулось вдоль берега на семь миль. А в Инглсайде Рилла со смехом вбежала в свою комнату.
— А теперь я собираюсь сделать нечто в высшей степени неженственное и непростительное, — сказала она, вытаскивая из картонки свою зеленую бархатную шляпу. — Я буду гонять по комнате эту шляпу, пока она не превратится в нечто бесформенное и бесполезное; и я никогда, сколько буду жива, не надену больше ничего этого оттенка зеленого.
— Ты мужественно сдержала свое обещание, — засмеялась мисс Оливер.
— Это было не мужество… это было простое упрямство… я, пожалуй, даже стыжусь его, — сказала Рилла, радостно поддавая ногой шляпу. — Я хотела показать маме, что она неправа. А это очень нехорошее желание! Но я все же показала ей. И самой себе я кое-что показала! Ох, мисс Оливер, в этот момент я снова чувствую себя совсем юной… юной и легкомысленной и глупой. Неужели я говорила, что ноябрь — противный месяц? Да это самый прекрасный месяц во всем году. Послушайте, как звенят бубенчики в Долине Радуг! Я никогда не слышала их звон так отчетливо. Они возвещают мир… и новое счастье… и все дорогое, милое, разумное, домашнее, что мы снова обрели, мисс Оливер. Впрочем, меня в эту минуту разумной не назовешь… да я и не притворяюсь разумной. Весь мир сегодня ненадолго сошел с ума. Скоро мы успокоимся… и будем «держать слово»… и начнем строить наш новый мир. Но один сегодняшний день давайте отдадим безумному веселью.
В гостиную с залитой солнцем веранды вошла Сюзан. На лице ее было выражение крайнего удовлетворения.
— Мистера Хайда больше нет, — объявила она.
— Его нет! Вы хотите сказать, Сюзан, что он умер?
— Нет, миссис докторша, дорогая, это животное не умерло. Но больше вы его никогда не увидите. Я в этом уверена.
— Не говорите загадками, Сюзан. Что с ним стряслось?
— Он, миссис докторша, дорогая, сидел сегодня после обеда на заднем крыльце. Это было сразу после того, как пришло известие о том, что перемирие подписано, и выглядел он самым отъявленным Хайдом. Уверяю вас, вид у него был совершенно устрашающий. Вдруг, миссис докторша, дорогая, из-за угла дома появился Брюс Мередит на своих ходулях. Он в последнее время учится ходить на них и пришел, чтобы показать мне, как хорошо у него получается. Мистер Хайд бросил на него взгляд и одним прыжком перенесся через забор нашего двора. Затем он, прижав уши, помчался громадными скачками через кленовую рощу. В жизни не видела такого перепуганного животного, миссис докторша, дорогая. Он так и не вернулся.
— О, наверняка, он вернется, Сюзан, и, надеюсь, будет более смирным после того, как натерпелся такого страха.
— Посмотрим, миссис докторша, дорогая… посмотрим. Вспомните, перемирие подписано. А это напоминает мне о том, что Луну с Бакенбардами вчера вечером хватил паралич. Я не утверждаю, что это наказание Божье для него, поскольку мне неведомы тайные намерения Всевышнего, но каждый волен иметь свое собственное мнение на этот счет. Ни о Луне с Бакенбардами, ни о Мистере Хайде больше не услышат в Глене св. Марии, миссис докторша, дорогая, и в этом вы можете быть уверены.
