Рилла из Инглсайда - Батищева Марина Юрьевна (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
С фронта все время приходят хорошие новости. Французы и американцы отбрасывают немцев все дальше и дальше. Иногда мне не верится, что это долго продлится… после почти четырех лет страшных катастроф не может не возникнуть ощущения неправдоподобности этих непрерывных успехов. Мы радуемся им, но не шумно. Сюзан больше не спускает флаг, но мы спокойно занимаемся своими делами. Слишком высокая цена заплачена за победы на фронте, чтобы можно было ликовать. Мы просто счастливы, что она заплачена не напрасно.
От Джема по-прежнему ни слова. Мы надеемся на лучшее… просто потому, что не смеем не надеяться. Но бывают часы, когда мы все чувствуем — хотя никогда в этом не признаемся, — что надеяться глупо. Такие часы бывают у нас все чаще и чаще с каждой неделей. И возможно, мы никогда не узнаем правду. Это самая ужасная мысль из всех. Не знаю, как выносит ее Фейт. Судя по ее письмам, она ни на миг не теряет надежды, но, должно быть, и у нее, как у всех нас, бывают мрачные часы сомнения.
20 августа 1918 г.
Канадские части снова ведут бои, и сегодня мистер Мередит получил телеграмму, в которой говорилось, что Карл легко ранен и лежит в госпитале. Куда он ранен, там сказано не было, что необычно, и мы все тревожимся.
Каждый день теперь приходят известия о какой-нибудь новой победе.
30 августа 1918 г.
Сегодня Мередиты получили письмо от Карла. Ранение у него «легкое»… но пострадал правый глаз, которым Карл больше никогда не будет видеть!
«Хватит и одного глаза, чтобы рассматривать жуков», — весело пишет Карл. И мы знаем, что все могло бы быть гораздо, гораздо хуже! Он мог потерять оба глаза! Но я проплакала весь день, после того как прочитала письмо Карла. Его красивые, бесстрашные голубые глаза!
Единственное утешение — ему не придется снова идти на фронт. Он вернется домой, как только выйдет из госпиталя, — первый из наших мальчиков, который вернется. Когда вернутся другие?
И есть один, который никогда не вернется. Во всяком случае, мы не увидим его, если он даже посетит нас. Но я думаю, он будет здесь… когда наши канадские солдаты вернутся, вместе с ними придет призрачная армия — армия павших. Мы не увидим их… но все они будут здесь!
1 сентября 1918 г.
Вчера мы с мамой ездили в Шарлоттаун смотреть кинофильм «Сердца мира». Я выставила себя невероятной дурочкой, и папа будет дразнить меня из-за этого до конца моих дней. Но на экране все выглядело так реально… и я была так захвачена фильмом, что забыла обо всем на свете, кроме тех сцен, что разыгрывались у меня на глазах. А одна из них, почти под самый конец, была невероятно напряженной. Героиня боролась с отвратительным немецким солдатом, который пытался ее куда-то затащить. Я знала, что у нее есть нож — в одной из предыдущих сцен она спрятала нож, чтобы иметь его наготове… и я не могла понять, почему она не вытащит его и не прикончит эту скотину. Я подумала, что она, должно быть, забыла про нож, и в самый острый момент этой сцены я совершенно потеряла голову. Я вскочила на ноги посреди переполненного кинотеатра и закричала во весь голос: «Нож у тебя в чулке! В чулке!»
Я произвела сенсацию! Самое забавное, что, как только я это выкрикнула, девушка на экране тут же выхватила нож и заколола им солдата!
Весь кинотеатр смеялся. Я пришла в себя и упала на свое место, сгорая от стыда. Мама тряслась от смеха. Я рассердилась на нее. Ну почему она не одернула меня и не заткнула мне рот, прежде чем я поставила себя в такое дурацкое положение. Она оправдывается тем, что все произошло слишком быстро.
К счастью, в зале было темно, и думаю, там не было никого из знакомых. А я-то надеялась, что становлюсь благоразумной, уравновешенной и женственной! Очевидно, что мне еще надо поработать над собой, прежде чем я достигну этой желанной цели.
20 сентября 1918 г.
На востоке Европы Болгария запросила о мире, а на западе британцы крушат линию Гинденбурга; а здесь у нас, в Глене св. Марии, маленький Брюс Мередит совершил замечательный, как я считаю, поступок… замечательный, потому что мальчика подвигла на него любовь. Миссис Мередит заходила сегодня к нам и все рассказала… и мы с мамой заплакали, а Сюзан ушла в кухню и принялась с грохотом переставлять кастрюли на плите.
Брюс всегда преданно любил Джема и не забывал его все эти годы. Он был по-своему верен ему, так же как по-своему верен Понедельник. Мы всегда уверяли его, что Джем непременно вернется. Но, похоже, вчера вечером в магазине Картера Флэгга он услышал, как его дядя Норман категорично заявил, что Джем Блайт никогда не вернется домой и что зря в Инглсайде надеются на его возвращение. Брюс вернулся домой и плакал, пока не уснул. А сегодня утром миссис Мередит видела, как он выходил со двора с очень печальным и решительным видом, держа в руках своего любимого котенка. Она вспомнила об этом позднее, когда он вернулся домой с самым трагическим выражением на личике и сказал ей, содрогаясь от рыданий, что утопил Полосатика.
— Зачем же ты это сделал? — воскликнула миссис Мередит.
— Чтобы Джем вернулся домой, — всхлипывая, ответил Брюс. — Я подумал, что, если я принесу Полосатика в жертву, Бог вернет домой Джема. Поэтому я его утопил… ох, мама, это было ужасно тяжело… но теперь Бог, наверняка, вернет Джема домой, потому что Полосатик — самое дорогое, что у меня было. Я просто сказал Богу, что отдам Ему Полосатика, если Он вернет Джема домой. И ведь Он вернет, правда, мама?
Миссис Мередит не знала, что ответить бедному ребенку. Она просто не могла сказать ему, что, вероятно, своей жертвой он не поможет вернуть Джема домой… что Бог не заключает с людьми таких сделок. Она лишь сказала ему, что он не должен ожидать немедленного исполнения своей просьбы… что, возможно, пройдет довольно много времени, прежде чем Джем вернется.
Но Брюс сказал:
— Я думаю, мама, это не займет у Бога больше недели. Ох, мама, Полосатик был таким хорошеньким котеночком. Он так мило мурлыкал. Или ты думаешь, что он не настолько понравится Богу, чтобы Бог согласился вернуть нам Джема?
Мистер Мередит озабочен тем, как все это может отразиться на вере Брюса в Бога, а миссис Мередит озабочена тем, как все это может отразиться на самом Брюсе, если его надежда окажется напрасной. А мне всякий раз, когда я об этом думаю, хочется плакать. Это так замечательно… и печально… и красиво. Милый, преданный малыш! Он обожал этого котенка. И если его жертва окажется напрасной — а кажется, что так много жертв оказываются напрасными, — он будет убит горем; ведь он еще не достаточно большой, чтобы понять, что ответ Бога на наши молитвы не всегда бывает таким, на какой мы надеемся… и что он не вступает с нами в сделки, когда мы отдаем Ему даже самое дорогое для нас.
24 сентября 1918 г.
Сейчас я долго стояла в лунном свете у окна моей комнаты и все благодарила Бога. Радость, которую мы испытали вчера вечером и испытываем сегодня, так безмерна, что от нее почти больно — словно наши сердца слишком малы, чтобы ее вместить.
Вчера вечером в одиннадцать я сидела здесь, у себя в комнате, и писала письмо Ширли. Все в доме уже спали, кроме папы — он уехал к кому-то по вызову. Я услышала, как зазвонил телефон, и выбежала в переднюю, чтобы взять трубку, прежде чем он разбудит маму. Это был междугородний звонок, и в ответ на свое «алло» я услышала: «С вами говорят из офиса Шарлоттаунской телеграфной компании. Поступила международная телеграмма на имя доктора Блайта…» Я подумала о Ширли… и сердце у меня в груди остановилось… но тут же я услышала, как телефонист продолжил: «…из Нидерландов».
В телеграмме говорилось: «Приехал сегодня. Бежал из плена. Вполне здоров. Высылаю письмо. Джеймс Блайт».
