Атлант расправил плечи. Книга 1 - Рэнд Айн (книги полностью бесплатно .txt) 📗
– Вы зря тратите время, – сказал Реардэн. – От них вы ничего не получите.
– Знаете, мистер Реардэн, – сказал Уорд таким тоном, словно сделал открытие, в которое сам не мог поверить, – мне кажется, мистер Бойл не совсем чисто ведет дела. Я никак не пойму, чего он добивается. Половина его печей простаивает, но в прошлом месяце все газеты пестрели огромными статьями об «Ассошиэйтэд стил». О том, сколько они производят стали? Да что вы, нет. О том, как прекрасно мистер Бойл решил жилищную проблему для своих рабочих. На прошлой неделе он разослал по всем школам цветной фильм о том, как выплавляется сталь и какое значение она имеет для общества. Сейчас мистер Бойл участвует в радиопередачах – разглагольствует о важности сталелитейной промышленности для судеб страны и постоянно повторяет, что надо заботиться о сохранении этой отрасли промышленности в целом. Не понимаю, что он имеет в виду под словами «вся отрасль в целом».
– А я понимаю. Но забудьте об этом. У него ничего не выйдет.
– Мистер Реардэн, мне не нравятся люди, которые на всех углах кричат о том, что трудятся исключительно на благо общества. Это неправда, а если бы даже и было правдой, то все равно, по-моему, это неправильно. Поэтому я скажу, что сталь мне нужна лишь для того, чтобы спасти мой бизнес. Потому что он мой. Потому что, если мне придется закрыть завод… Только все равно в наши дни никто этого не понимает.
– Я понимаю.
– Да, я думаю, вы действительно понимаете. Сохранить свое дело – вот что для меня главное. И потом, у меня ведь есть клиенты. Они долгие годы покупали комбайны только у меня. Они на меня рассчитывают. Сейчас ведь практически невозможно достать сельскохозяйственную технику. Только представьте себе, что случится у нас в Миннесоте, если у фермеров не будет техники, если в разгар жатвы машины начнут выходить из строя и не будет запчастей, ничего… кроме цветного кино мистера Бойла… А, да что тут говорить… Потом, у меня ведь рабочие, некоторые работали на заводе еще при моем отце. Им некуда идти. Во всяком случае сейчас.
Реардэн думал о том, что у него нет никакой возможности выдавить из заводов еще пятьсот тонн стали, когда каждая печь, каждый час и каждая тонна на строгом учете и распределены по срочным заказам на полгода вперед. Но… линия Джона Галта, подумал он. Если он смог сделать это, то сможет что угодно. У него появилось желание взяться сразу за целую дюжину новых задач. Он неожиданно почувствовал себя так, словно в этом мире для него не было ничего невозможного.
– Послушайте, – сказал он, потянувшись к телефону, – сейчас я свяжусь с управляющим и проверю, что там у нас на ближайшие несколько недель. Может быть, я найду способ перехватить кое-что из других заказов, и тогда вы получите сталь.
Мистер Уорд быстро отвел взгляд в сторону, но Реардэн все же успел заметить выражение, появившееся на его лице.
Для него это значит так много, а мне ничего не стоит, подумал Реардэн.
Он поднял телефонную трубку, но тут же бросил, потому что дверь внезапно распахнулась и в кабинет вбежала его секретарь.
Трудно было поверить, что Гвен Айвз может позволить себе подобным образом ворваться к нему в кабинет; ее спокойно-непроницаемое лицо исказилось до неузнаваемости, глаза застилала неукротимая ярость.
– Прошу простить, что прерываю вас, мистер Реардэн, – сказала она; он знал, что, кроме него, она ничего не видела: ни кабинета, ни мистера Уорда. – Я должна вам сообщить, что Законодательное собрание только что утвердило Закон о равных возможностях.
– О Боже, нет. Нет! – вскричал мистер Уорд, глядя на Реардэна широко раскрытыми глазами.
Реардэн вскочил с места и в неестественной позе застыл над столом, выставив одно плечо вперед. Это длилось лишь мгновение. Затем он огляделся, словно вновь обретя способность видеть, сказал «прошу прощения», обращаясь к секретарю и У орду, и сел на место.
– Нас информировали о том, что законопроект передан на рассмотрение? – сдержанно спросил он, полностью овладев собой.
– Нет, мистер Реардэн. Скорее всего это был внезапный маневр. На ратификацию ушло всего сорок пять минут.
– От Мауча есть какие-нибудь известия?
– Нет, мистер Реардэн, – сказала Гвен, сделав особое ударение на первом слове. – Ко мне прибежал посыльный с пятого этажа и сказал, что только что услышал об этом по радио. Я обзвонила редакции нескольких газет и проверила информацию. Они его действительно утвердили. Я пыталась дозвониться до Мауча в Вашингтон, но в его кабинете никто не отвечает.
– Когда от него были последние известия?
– Десять дней назад, мистер Реардэн.
– Хорошо. Спасибо, Гвен. Продолжай набирать Вашингтон и постарайся связаться с Маучем.
– Хорошо, мистер Реардэн.
Гвен вышла из кабинета. Мистер Уорд стоял у стола, нервно теребя в руках свою шляпу.
– Наверное, мне лучше… – начал он упавшим голосом.
– Сядьте, – резко бросил ему Реардэн.
Уорд послушно опустился на стул, глядя на Реардэна широко раскрытыми глазами.
– Мы с вами еще не закончили. Мы ведь договаривались о сделке, правда? – сказал Реардэн. – Мистер Уорд, за что эти вшивые ублюдки помимо всего прочего нас больше всего осуждают? Да, за наш девиз: «Дело прежде всего». Так вот, мистер Уорд, вернемся к делу. Дело прежде всего. – Он поднял телефонную трубку и попросил соединить его с управляющим. – Послушай, Пит… Что?.. Да, я уже знаю… Поговорим об этом позже. Я хочу знать, сможешь ли ты в ближайшие несколько недель выкроить вне графика пятьсот тонн стали?.. Да, я знаю… Знаю, что это невозможно… Назови мне даты и цифры.
Он слушал, быстро делая пометки на листке бумаги, затем сказал: «Хорошо. Спасибо» – и повесил трубку. Некоторое время он молча изучал цифры, что-то подсчитывая на полях. Затем поднял голову и сказал:
– Все в порядке, мистер Уорд. Вы получите сталь через десять дней.
Когда Уорд ушел, Реардэн вышел в приемную, – Гвен, пошли телеграмму Флемингу в Колорадо. Он поймет, почему я вынужден отменить покупку рудника, – обычным тоном сказал он секретарю.
Не глядя на него, Гвен послушно кивнула. Реардэн обернулся к очередному посетителю и сказал, жестом приглашая пройти в кабинет:
– Добрый день. Входите, пожалуйста.
Я подумаю об этом позже, говорил он себе. Человек идет вперед шаг за шагом, и ничто не может остановить его. На мгновение его сознание заполнила одна-единственная необыкновенно ясная и примитивно простая мысль: «Это не остановит меня!»
Эта мысль как будто ни с чем не была связана. Он не думал о том, что именно его не остановит, и не знал, почему эта мысль была настолько важной и не допускающей сомнений. Она полностью завладела его сознанием, и он послушно следовал ей. Он шел вперед, шаг за шагом, и, как и намечал, принял всех посетителей, не отменив ни одной встречи.
Было уже поздно, когда он наконец освободился и вышел из кабинета. Гвен Айвз сидела за столом в пустой приемной. Все служащие давно разошлись по домам. Она неподвижно и прямо сидела на стуле, сложив руки на коленях. Голову она держала неестественно прямо. По щекам ее застывшего, окаменевшего лица катились слезы. Гвен увидела его и виновато сказала:
– Извините, мистер Реардэн. – Она даже не пыталась скрыть от него свое лицо.
Реардэн подошел к ней.
– Спасибо, – мягко сказал он. Она удивленно взглянула на него.
– Гвен, мне кажется, ты недооцениваешь меня. Не слишком ли рано ты меня оплакиваешь?
– Я вынесла бы все что угодно, – прошептала она, – но они называют этот закон торжеством «антиалчности». – Гвен указала на газеты на столе.
Реардэн рассмеялся:
– Я понимаю, что подобное искажение английского языка приводит тебя в ярость. Но подумай, стоит ли из-за этого расстраиваться?
Она посмотрела на него, слегка улыбнувшись. Человек, которого выбрали жертвой этого закона и которого она была не в силах защитить, был для нее единственным утешением в мире, где все рушилось.
Реардэн медленно провел ладонью по ее лбу. Этим несвойственным ему «внеслужебным» жестом он показал, что сложившаяся ситуация отнюдь не смехотворна.
