Еврейские народные сказки (Предания, былички, рассказы, анекдоты, собранные Е.С. Райзе) - Райзе Ефим Самойлович
У одного еврея вор украл соболью шапку. Вора поймали и отвели на суд к раввину. Свидетель кражи признал вора и показал против него. Раввин склонялся уже было к тому, чтобы заставить вора вернуть украденное, но тут вор и говорит:
— Ребе! Вы хотите меня осудить на основании показаний только одного свидетеля, который говорит, что видел, будто я украл шапку. А я представлю вам двадцать свидетелей, которые на Торе поклянутся, что не видели, как я крал шапку.
Раввин подумал, убедился в правоте заподозренного и оправдал его.
Некая женщина внезапно умерла, когда ее ребенку было только три месяца. Тогда для ребенка наняли кормилицу. Спустя два месяца кормилица передумала, оставила ребенка и вернулась к себе домой. На кормилицу подали в суд, чтобы суд обязал ее выполнить контракт.
Суд заседал, заседал и снова заседал. Он заседал двадцать лет. Наконец было вынесено решение: обязать-таки кормилицу выкормить того ребенка.
У одного раввина была очень длинная борода. Однажды ему в руки попала книга, в которой было написано, что тот глуп, у кого борода слишком длинная. Сидит он и думает — что делать, чтоб не выглядеть глупым? Надо немного укоротить бороду, но как? Брить нельзя. И он решил немного подпалить ее.
На сколько же подпалить? Пусть останется в кулак длиной. Ухватил он от подбородка бороду кулаком, а все, что ниже, подпалил. Борода сгорела, огонь дошел до пальцев, обжег руку, раввин ее отдернул, и борода сгорела вся целиком.
Тут он взял в руки книгу и там, где было написано: «Тот глуп, у кого борода слишком длинная», дописал своей рукой: «Проверено и испытано».
Некто хвастался, что свободно говорит по-французски. Тогда кто-то решил его проэкзаменовать:
— Парле ву франсэ?
На что вопрошаемый ответил немедленно:
— Иес!
Экзаменатор стал над ним смеяться:
— Это же не по-французски, а по-английски!
Хвастун был явно польщен:
— Гляди ты! Прямо чудеса. Оказывается, я и по-английски умею, а я и не знал.
Один еврей любил и умел рассказывать всякие истории. Другой ему позавидовал:
— Слушайте! Ваши истории совсем не новы. Мне их рассказывал еще мой отец, когда он был совсем маленьким.
— Когда-то были украшения! Мама моя, мир ее праху, носила серьги. Вот это были серьги! Каждая серьга — весом в полпуда.
Удивились слушатели:
— Не может быть. Как такие серьги не порвали ушей?
— Очень просто: серьги внутри были полые.
Беседуют два лгуна:
— Я был в Петербурге и видел там в музее топор, которым Каин убил Авеля.
— Это что! Я в музее трогал руками лестницу, которую видел во сне праотец Иаков!
Некий бадхан был также и изобретателем, ведь он жил по соседству с механиком — человеком, который делал уксус. Увидев, что газеты, предсказывая погоду, часто попадают пальцем в небо, этот бадхан придумал аппарат, который всегда правильно указывает погоду. Вот это изобретение:
Надо во дворе вывесить полотенце и каждый день проверять его: если полотенце сухое — значит, дождя нет, если полотенце мокрое — значит, на улице дождь. Если полотенце сухое и холодное — значит, на улице мороз, если оно мягкое, белое и блестящее — значит, снег. Если полотенце висит спокойно — значит, безветрие, если оно треплется по воздуху — значит, ветер, а если полотенца вовсе нет — значит, его украли.
Дедушка (внуку):
— Авремл! Я тебе сто пятьдесят раз говорил, чтоб ты бросил курить.
Авремл:
— А почему нельзя курить?
Дедушка:
— Потому что курение сокращает годы человеческой жизни.
Авремл:
— Но ты ведь куришь, а тебе уже восемьдесят четыре.
Дедушка:
— Вот именно. Мне сейчас восемьдесят четыре года, но если бы я не курил, то мне сейчас было бы, наверное, все сто двадцать лет.
Хаим и Ента, приехав в Одессу, пошли в картинную галерею. До закрытия оставалось всего полчаса. Это очень огорчило Хаима, и он сказал:
— Жаль. За полчаса мы не успеем осмотреть все картины.
Ента нашла выход:
— Почему не успеем? Ты смотри картины на одной стенке, а я на другой — быстрее будет.
Сказал Мотл-портной:
— Помню, мои родители всегда ссорились из-за меня. Отец хотел, чтобы я был сапожником, а мать хотела сделать из меня портного. Это счастье, что мать добилась своего. Если бы, не дай Бог, отец отдал меня в сапожники — я бы давно умер с голоду. За тринадцать лет, что я портной, еще ни разу не было случая, чтобы кто-нибудь заказал мне обувь.
Сидели евреи в синагоге и рассказывали чудеса о местном богаче, о том, как он разбогател и возвысился.
Один старик, вспоминая, рассказывал:
— Я помню, как реб Вигдор появился у нас в городе. Это было лет тридцать тому назад, и у него была одна-единственная пара драных штанов, а теперь у него — миллион.
— Миллион? — удивился кто-то. — Зачем ему миллион драных штанов?
Во время турецкой войны мать провожает своего единственного сына в армию и, плача, говорит ему:
— Смотри, сынок, береги себя на войне.
— А как мне, мама, себя беречь?
— Что значит как? Очень просто: убил турка — сядь, отдохни, отдохнул — можно другого убить.
— Мама! А если, пока я отдыхаю, другой турок убьет меня?
— Что ты, сынок! Что он против тебя имеет, чтобы ни с того ни с сего тебя убивать?
Мать расхваливала сына-художника:
— Он так натурально рисует, что, когда вы смотрите на нарисованные им морские волны, вас начинает тошнить.
Некий купец приехал с приказчиком по делам в деревню. Дело было под вечер. Сошел наш купец с подводы, зашел в корчму, а приказчика оставил сторожить лошадей. Поужинал купец, вышел перед сном во двор и зовет приказчика:
— Зисл!
— Я здесь, балебос!
— Смотри, Зисл! Я оставляю на тебя лошадей. Упаси Боже, не засни, эта деревня кишмя-кишит конокрадами.
— Не беспокойтесь, балебос, — отвечает Зисл, а сам устраивается на подводе поудобнее и помягче.
Через час купец вышел из корчмы:
— Зисл!
— Что, балебос?
— Что ты делаешь?
— Я думаю, балебос.
— О чем ты думаешь?
— А вот о чем. Когда копают яму, куда девается песок?
— Хорошо, думай, думай, — похвалил купец и ушел спать.
Через два часа купец снова вышел из корчмы:
— Зисл!
— Что, балебос?
— Что ты делаешь?
— Я думаю, балебос.
— О чем ты думаешь?
— А вот о чем. Когда курят трубку, куда девается дым?
— Хорошо, Зисл, думай, думай, — сказал купец и вернулся в корчму.
Через три часа снова вышел купец из корчмы:
— Зисл!
— Я здесь, балебос.
— Что ты делаешь?
— Я думаю, балебос.
— О чем ты думаешь?
— А вот о чем я думаю, балебос. Куда могли деться наши лошади?
Некто посетил сумасшедшего. Гость и хозяин стояли на балконе и мирно беседовали. Вдруг сумасшедший схватил гостя за горло и говорит ему:
— Давай вместе прыгнем вниз!
Гость не растерялся:
