Джура - Тушкан Георгий Павлович (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

Он с трудом расправил затекшие руки и ноги, но сразу же испуганно спрятался назад, под скалу: он увидел невдалеке Одноухую – собаку Зейнеб. «Собака не будет бродить одна, – подумал Кучак. – Я пропал!»

Одноухая, почуяв запах вяленого мяса, насторожилась, подбежала к скале и увидела Кучака. Остановившись перед ним, она жалобно повизгивала, выпрашивая мясо. Кучак бросил в неё камнем. Одноухая не убежала. Вспотев от страха при мысли, что собака приведет Джуру, Кучак поманил её кусочком мяса, затем привязал за шею своим поясом и втянул под скалу.

Он хотел убить Одноухую, чтобы она не выдала его своим визгом, но в это время начали кричать филины. Кучак верил в примету, что своим криком филины отгоняют альбестов и джиннов, предупреждая путников об опасности. Помня слова аксакала, что в это время надо притаиться и молчать, чтобы не навлечь их гнева, Кучак решил переждать ночь.

Но следующий день был теплый, солнце светило ярко. Кучак подобрел и решил взять собаку с собой на восток. «В дороге пригодится как сторож», – решил он.

Кучак вел собаку на поводке, но, убедившись, что она не думает убегать, снял веревку. Одноухая побежала вперед, часто оглядываясь. Кучак успокоился: когда собака бежит впереди и оглядывается на человека – значит, она считает его своим хозяином. Кучак шел по берегу реки, прячась за камнями, все дальше на юго-восток, где сверкали на солнце снега перевала. Кучак промок и озяб, но разводить костер боялся: дым мог привлечь внимание Джуры. По ночам он забивался в щели скал и дрожал от холода и страха, с нетерпением ожидая рассвета. Перебравшись через снежный перевал на плоскогорье, Кучак собрал сухой полыни и разложил большой костер. Он решил, что Джура уже далеко. С наслаждением вдыхал он горький дым и грелся у огня. Просушив одежду, он вынул из курджума большой кусок мяса, нашпиговал его салом и положил в горячую золу на два плоских раскаленных камня.

В ожидании, пока изжарится мясо, Кучак задремал. Он вполне доверился сидевшей напротив Одноухой, которая лаем известила бы его об опасности. Неожиданный удар по плечу и сердитый окрик разбудили его. Решив, что это Джура, Кучак, дрожа всем телом, бросился на колени, но, подняв голову, увидел много незнакомых людей.

Кучак протер глаза и быстро пересчитал их. «Семь человек», – подумал он и подавил вопль.

Самый толстый из незнакомцев (Кучак сразу же мысленно прозвал его Кабаном) спросил Кучака, как его имя и откуда он. – Я Кучак, иду издалека.

– Ты не мусульманин, – с одышкой сказал Кабан, – ты негостеприимен – не приглашаешь нас к огню.

Не успел Кучак ответить, как другой, худой и подвижный, которому он позже дал прозвище «Гадюка», подскочил к нему и пинком ноги отбросил его от костра.

– Пошел вон! – крикнул ему третий.

Все засмеялись и уселись вокруг костра.

Присев на корточки в сторонке, Кучак ежился от ночного холода, зевал и тер глаза.

К нему подошел худощавый мужчина, шумно втянул сквозь стиснутые зубы воздух и ласково заговорил. Перепуганный Кучак был рад, услышав приветливый голос. Он надеялся найти в этом человеке с черными глазами, скошенными к носу, доброжелателя и советчика. Незнакомец позвал Кучака вместе с собой собирать полынь для костра, и он с радостью согласился.

– Я Саид, проводник. А кто ты? Откуда идешь и зачем ты здесь? – Я? – переспросил Кучак, не зная, что сказать, и показал рукой назад.

– Из Ферганы? Бай? Спасаешь свою шкуру от суда и бежишь в Кашгарию?

– Тут, в горах, наш кишлак Мин-Архар… А я… я поссорился и ушел.

– Вот не знал, что в этих горах есть кишлак! А чем занимаешься? Контрабандой? Ну, ты брось из себя непонимающего строить! Меня не бойся. Сам такой. Ты, я вижу, человек незлобивый. Помогай мне, слушайся меня – и не пропадешь…

– А что это за люди? Почему они злые? – тихо спросил Кучак. – Эти? Баи, богачи… Они попробовали было со скотом прорваться через границу, так пограничники весь скот переловили, нескольких человек забрали, а эти удрали назад. Теперь я веду их этим путем… будь он проклят! – Он махнул рукой в сторону. – Так ты контрабандист?

– Нет, нет! – поспешно ответил Кучак, мало поняв из того, что говорил ему Саид.

– А куда идешь?

Кучак махнул рукой на восток.

– Ага, хочешь бежать через границу в Кашгарию! Мы идем туда же. Мои баи земли бросили, скот продали, жен оставили и бегут, не жалея денег. Мне – чистый заработок! Побольше бы так! А может быть, ты лазутчик из добротряда Козубая? Только попробуй нас выдать! Не успеешь крикнуть, как я перережу тебе горло. Вот! – И Саид показал нож.

– Что ты! – испуганно закричал Кучак. – Я сам не знаю пути в этих горах, куда же я побегу, кому скажу?

– Ну то-то! – примирительно сказал Саид и добродушно похлопал Кучака по плечу.

Тот тяжело вздохнул и спросил:

– Зачем богатым людям идти пешком по труднопроходимым горам? Не лучше ли им было поехать на яках по хорошим дорогам? Саид щелкнул языком и с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

– Да ты не знаешь, что ли? Сейчас в Туркестане у богачей отбирают землю и скот. Все отобранное отдают бедным. – Ну-ну, не ври! – сказал Кучак и даже засмеялся: он представил себе аксакала бедняком, а себя, Кучака, в горностаевом тулупе аксакала.

Саид рассердился:

– Пусть я буду синим ослом, если то, что я говорю, неверно! Богатые бегут в Кашгарию. А ты чего бежишь от власти бедняков? Тебе и здесь хорошо будет. У тебя ведь нет золота. Кучак съежился.

– Конечно, нет золота, конечно нет! – бормотал он, робко посматривая на пустынные горы.

Он начал подозревать, что Саид неспроста завел его подальше от лагеря, и уже жалел, что пошел с ним. А Саид, не замечая трусливых взглядов Кучака, продолжал рассказывать о жизни в Мин-Архаре. Он говорил, что в кашгарском городе трудно держать лошадь, потому что связка сена стоит двенадцать пулов [23] . Кучак мало что понимал из рассказа Саида, но старался не выдать своего невежества.

– Саид! – донеслись издалека голоса баев.

– Сейчас!

И они принялись собирать полынь.

Вернувшись к костру, Кучак увидел, что баи доедают поджаренное им мясо архара. Они громко чавкали, облизывая пальцы. Кучак выронил из рук полынь.