Через реку - Голсуорси Джон (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗

– С удовольствием.

– Кондафорд сейчас не для меня. Ты видела Тони?

– Да.

– Как он?

– Скверно.

– Скверно… – с горечью повторила Клер. – А что я могла сделать, когда они на меня накинулись? Во всяком случае, ради него я солгала.

Динни, не глядя на сестру, спросила:

– Можешь ты мне честно сказать, что у тебя за чувство к нему?

– Скажу, когда сама разберусь.

– Тебе надо поесть, дорогая.

– Да, я проголодалась. Я вылезу здесь, на Оксфорд-стрит. Когда ты приедешь с вещами, я уже приведу квартиру в порядок. Меня так клонит в сон, что я, кажется, проспала бы целые сутки, хотя, наверно, и глаз не сомкну. Если вздумаешь разводиться, Динни, не опротестовывай иск, иначе будешь потом думать, что отвечала на суде не так, как надо.

Динни сжала сестре локоть и велела шофёру ехать на Саут-сквер.

XXXIV

После боя дышится ещё тяжелей, чем во время него. Вы упорно думаете о том, что "отвечали не так, как надо", и теряете всякую охоту жить. Основной закон существования доведён до его логического и – выиграли вы или проиграли – не удовлетворяющего вас конца. Игрушка сломана, а сами вы опустошены и обессилены. Хотя Динни пришлось только наблюдать за боем, она пребывала именно в таком состоянии. Сознавая, что она бессильна чем-нибудь помочь сестре, девушка опять занялась свиньями и провела в трудах целую неделю, после чего получила следующее письмо:

Это письмо, прибывшее тёплым погожим утром, когда в воздухе разносился шум косилки и аромат травы, заинтриговало девушку, хотя Динни терпеть не могла этого слова. Она отошла от окна и объявила:

– Папа, адвокаты сообщают, чтобы мы не волновались насчёт судебных издержек. Они все уладили.

– Как!

– Они об этом не пишут, но просят успокоить тебя.

– Не понимаю юристов, – буркнул генерал. – Но раз они так говорят, значит, всё в порядке. Очень рад, – я ведь и в самом деле беспокоился.

– Ещё бы, дорогой! Налить кофе?

Но Динни всё же не перестала доискиваться смысла этого загадочного письма. Может быть, Джерри Корвен сделал какой-то промах, благодаря которому защита вынудила его пойти на соглашение? Кроме того, существует лицо, именуемое "королевским проктором" и наделённое правом кассировать постановление суда. Или здесь что-нибудь другое?

Первой мыслью Динни было поехать к Тони Круму, но девушка отказалась от неё из боязни, что он начнёт задавать вопросы, и вместо этого написала ему и Клер. Однако чем больше она вдумывалась в письмо поверенного, тем больше убеждалась, что должна увидеться с "очень молодым" Роджером. Что-то в глубине души не давало ей покоя. Поэтому она условилась с адвокатом, что тот встретится с ней в кафе около Британского музея по пути домой из Сити, и прямо с поезда отправилась туда. Кафе было стильное, явно претендовавшее, насколько это возможно в здании времён Регентства, на сходство с теми кофейнями, в которых когда-то бывали Босуэл и Джонсон. Пол в нём, правда, песком не посыпали, но выглядел он так, как будто был им посыпан. Длинных глиняных трубок посетителю не предлагалось, но к его услугам имелись длинные мундштуки из папье-маше. Мебель была деревянная, освещение слабое. Поскольку выяснить, какое платье носила в те времена прислуга, не удалось, одежда официантов была цвета морской воды. На стенах, отделанных панелями с Тоттенхем-корд-род, были развешаны виды старинных постоялых дворов. Немногочисленные посетители пили чай и курили сигареты. Ни один из них не прибегал к длинному мундштуку. Почти сразу вслед за Динни, прихрамывая, вошёл "очень молодой" Роджер со своим обычным видом человека, который стал не тем, чем должен был стать; он обнажил свою тускло-песочную голову, и улыбка осветила его массивный подбородок.

– Китайский или индийский? – спросила Динни.

– То же, что и вы.

– Тогда, пожалуйста, две чашки кофе со сдобными булочками.

– Сдобные булочки! Да это же настоящий пир! Смотрите, какие старинные медные грелки, мисс Черрел. Интересно, продаются они или нет?

– Вы коллекционер?

– От случая к случаю. Нет смысла жить в доме времён королевы Анны, если не можешь хоть немного его украсить.

– А ваша жена это одобряет?

– Нет, ей по душе только модные новшества, бридж и гольф. А у меня руки сами прилипают к старинному серебру.

– У меня тоже, – отозвалась Динни. – Ваше письмо принесло нам всем большое облегчение. Неужели никому из нас в самом деле не нужно платить?

– Да, в самом деле.

Девушка обдумала следующий вопрос, поглядывая на "очень молодого" Роджера сквозь приспущенные ресницы. При всех своих эстетических устремлениях он казался ей на редкость практичным.

– Скажите по секрету, мистер Форсайт, как вам удалось все устроить?

Не причастен ли к этому мой зять?

"Очень молодой" Роджер положил руку на сердце:

– "Язык Форсайта – клад его", смотри "Мармион". Но вам нечего беспокоиться.

– Не могу быть спокойной, пока не узнаю, что он не приложил к этому руку.

– Тогда всё в порядке. Корвен тут ни при чём.

Динни молча съела булочку, потом завела разговор о старинном серебре. "Очень молодой" Роджер разразился целой лекцией о различных его марках и обещал сделать из девушки знатока, если она когда-нибудь соберётся и проведёт у него конец недели.

Расстались они сердечно, и Динни поехала к дяде Эдриену, хотя в глубине души продолжала испытывать какую-то неловкость. В последние дни стало тепло, и деревья оделись пышной листвой. В сквере на площади, где квартировал Эдриен, было так тихо и зелено, словно там прогуливались не люди, а духи. Дома у дяди никого не оказалось.

– Но мистер Черрел обязательно будет к шести, мисс, – уверила девушку горничная.

Динни ждала Эдриена в маленькой комнатке с панелями, полной книг, трубок, фотографий Дианы и обоих детей Ферза. Старый колли составил ей компанию, и девушка сидела, прислушиваясь к шуму лондонских улиц, врывавшемуся сюда через открытое окно. Когда вошёл Эдриен, она почёсывала собаку за ушами.

– Ну, Динни, вот всё и кончилось. Надеюсь, теперь тебе полегче?

Динни протянула ему письмо:

– Мне известно, что Джерри Корвен тут ни при чём. Но вы ведь знаете Юстейса Дорнфорда! Я хочу, чтобы вы потихоньку выпытали у него, не он ли уплатил издержки.

Эдриен пощипал бородку:

– Вряд ли он скажет.

– Кто-то же их уплатил, а кроме него – больше некому. Самой мне идти к нему не хочется.

Эдриен пристально поглядел на племянницу. Лицо у него было серьёзное и задумчивое.

– Задача нелёгкая, Динни, но я попытаюсь. А что же будет с нашей парочкой?

– Не знаю. Они тоже. Никто не знает.

– Как восприняли процесс твои родители?

– Ужасно рады, что все наконец позади. Теперь это больше их не интересует. Дядя, милый, сообщите мне поскорее, если что-нибудь узнаете, хорошо?

– Разумеется, дорогая. Но боюсь, что попытка будет напрасной.

Динни отправилась на Мелтон-Мьюз и столкнулась с сестрой на пороге её дома. Щеки Клер пылали, в каждом движении и во всём её облике чувствовалась нервозность.

– Я пригласила Тони Крума приехать сегодня вечером, – объявила она, когда Динни уже прощалась, спеша на поезд. – Долги надо платить.

– О! – только и смогла выдавить Динни.

Слова сестры не выходили у неё из головы и в автобусе по дороге на Пэддингтонский вокзал, и в буфете, где она съела сандвич, и в вагоне кондафордского поезда. Долги надо платить! Это первое условие самоуважения. А что делать, если судебные издержки покрыл Дорнфорд? Так ли уж драгоценна её особа? Она отдала Уилфриду все – сердце, надежды, желания. Если Дорнфорда устраивает то, что осталось, – почему бы и нет? Девушка перестала думать о себе и вернулась к мыслям о сестре. Та, наверно, уже расплатилась. Кто нарушил закон однажды, тот должен нарушать его и впредь. И всё-таки как легко за несколько минут погубить своё будущее!