Тайна Эдвина Друда - Диккенс Чарльз (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
— Я тоже так думал, — с обычной невозмутимостью отвечает Дердлс. — А вот поди ж ты, они меня выбрали.
Джаспер рывком встал на ноги, еще когда спрашивал Дердлса, на что тот намекает; теперь он решительно говорит:
— Ну, хватит. Мы тут замерзнем. Ведите дальше.
Дердлс повинуется и тоже встает на ноги (правда, не очень твердо), отпирает дверь на верху лестницы тем же ключом, каким открывал дверь в подземелье, и оказывается в соборе, в проходе сбоку от алтаря. Здесь тоже лунный свет бьет в окна, и он так ярок, что от расписных стекол на лица вошедших ложатся цветные пятна. Дердлс, остановившийся на пороге, пропуская вперед мистера Джаспера, имеет прямо-таки жуткий вид, словно выходец из могилы, — лицо его перерезает фиолетовая полоса, лоб залит желтым; но, не подозревая об этом, он хладнокровно выдерживает пристальный взгляд своего спутника, хотя тот не отрывает от него глаз, пока нашаривает в карманах еще раньше доверенный ему ключ от железной двери, которую им предстоит отпереть, чтобы проникнуть в башню.
— Вы несите вот это и фляжку, и довольно с вас, — говорит мистер Джаспер, возвращая ключ Дердлсу, — а узелок дайте мне. Я помоложе и не страдаю одышкой. — Дердлс секунду колеблется, не зная, чему отдать предпочтение — узелку или фляжке, но в конце концов избирает фляжку как более приятную компанию, а сухую провизию уступает своему товарищу по исследованию неизвестных стран.
Затем начинается подъем на башню. С трудом взбираются они по винтовой лестнице, поворот за поворотом, нагибая голову, чтобы не стукнуться о верхние ступеньки или о грубо вытесанный каменный столб, служащий осью этой спирали. Дердлс зажигает фонарь, извлекая из холодной каменной стены искру того таинственного огня, который таится во всякой материи, и, руководимые этим тусклым светочем, они пробиваются сквозь тенета паутины н залежи пыли. Странные места открываются им по пути. Раза два или три они попадают в низкие сводчатые галереи, из которых можно заглянуть в залитый лунным светом неф; и когда Дердлс помахивает фонарем, смутно выступающие из темноты головки ангелов на кронштейнах крыши тоже покачиваются и словно провожают их взглядом. Дальше лестница становится еще круче, еще теснее, и откуда-то уже веет свежим ночным ветром, и порою слышен в темноте тревожный крик вспугнутой галки или грача, а затем — тяжелые взмахи крыльев, от которых в этом замкнутом пространстве на головы Дердлса и Джаспера сыплется пыль и солома. Наконец, оставив фонарь за поворотом лестницы — так как тут уж дует не на шутку, — они заглядывают через парапет, и взорам их открывается весь Клойстергэм, необыкновенно красивый в лунном свете: у подножья башни — разрушенные обиталища и святилища умерших; подальше — сбившиеся в кучу и облагороженные мшистым налетом красные черепичные крыши и кирпичные дома живых; а еще дальше — река, которая, извиваясь, выползает из туманной гряды на горизонте, словно там ее начало, и стремится вперед, покрытая рябью, уже волнуемая предчувствием близкого своего слияния с морем.
Да, все ж таки это очень странная экспедиция! Джаспер, который по-прежнему движется необыкновенно тихо и бесшумно, хоть для этого как будто и нет причины, с любопытством разглядывает раскинувшийся внизу город, в особенности самую тихую его часть, ту, что лежит в тени от собора. Но с не меньшим любопытством разглядывает он и Дердлса, и тот временами чувствует на себе этот пристальный, сверлящий взгляд.
Но только временами, ибо Дердлса чем дальше, тем все больше одолевает сонливость. Подобно тому как аэронавт на воздушном шаре облегчает его тяжесть, чтобы подняться выше, так и Дердлс значительно облегчил фляжку, пока поднимался по лестнице. И теперь он то и дело засыпает на ходу и на полуслове обрывает свои разглагольствования. Иной раз у него даже делается что-то вроде бреда; ему чудится, например, что земля не где-то далеко внизу, а тут же, на одном уровне с башней, и он порывается занести ногу через парапет и пройтись по воздуху. Таково его состояние, когда они начинают спускаться. И как аэронавт увеличивает груз, когда хочет опуститься ниже, так и Дердлс еще дополнительно нагружается из фляжки, чтобы успешнее осуществить спуск.
Вернувшись к железной двери и заперев ее, причем Дердлс дважды чуть не падает и один раз в кровь разбивает лоб, они снова спускаются в подземелье, намереваясь выйти тем же путем, каким пришли. Но к тому времени, когда они вновь ступают на знакомые световые дорожки, у Дердлса уже так заплетаются ноги, равно как и язык, что он не то валится, не то ложится на пол возле одного из каменных столбов, сам отяжелевший, как камень, и невнятно умоляет своего спутника позволить ему «соснуть минуточку».
— Ладно уж, раз не можете иначе, — отвечает Джаспер. — Но я вас не оставлю. Спите, а я пока тут поброжу.
Дердлс мгновенно засыпает. И видит сон.
Сон этот, прямо сказать, немудрящий, если принять во внимание, насколько обширна страна сновидений и какие причудливые образы иной раз там бродят; сон Дердлса замечателен только тем, что он очень тревожен и очень похож на действительность. Ему снится, что он лежит в подземелье и спит и вместе с тем все время считает шаги своего спутника, который прохаживается взад и вперед. Потом ему снится, что шаги затихают где-то в безднах времени и пространства, потом, что его трогают и что-то падает из его разжатой руки. Это что-то звякает при падении, и кто-то шарит вокруг; а потом Дердлсу снится, что он долго лежит один — так долго, что световые дорожки меняют направление, оттого что луна передвинулась в небе. Потом он медленно выплывает из глубин бессознательности, чувствует, что ему холодно и неудобно, и, наконец, просыпается с болью во всем теле и видит, что дорожки и впрямь изменили направление, точь-в-точь как было во сне, а мистер Джаспер расхаживает по ним, притопывая и хлопая рукой об руку.
— Эй! — восклицает Дердлс, неизвестно почему встревоженный.
— Проснулись, наконец? — спрашивает мистер Джаспер, подходя к нему. — Знаете ли вы, что ваша одна минутка превратилась в добрую сотню?
— Ну вот еще!
— Да уж поверьте.
— Который час?
— Слушайте! Сейчас будут бить часы на башне.
Маленькие колокола отзванивают четыре четверти, потом начинает бить большой колокол.
— Два! — восклицает Дердлс, торопливо вставая. — Что ж вы меня не разбудили, мистер Джаспер?
— Я пробовал, да ведь легче мертвого разбудить. Хотя бы вон ту вашу «семейку» в углу.
— Вы меня трогали?
— Трогал?.. Да я вас тряс изо всей силы!
Вспомнив о загадочном прикосновении во сне, Дердлс смотрит на пол и видит, что ключ от подземелья лежит возле того места, где он спал.
— Я, стало быть, тебя обронил? — бормочет он, подбирая ключ, удовлетворенный тем, что и эта часть сна получила объяснение. Но когда он снова выпрямляется (насколько он сейчас вообще способен выпрямиться), он опять ощущает на себе пристальный, испытующий взгляд своего спутника.
— Ну? — улыбаясь, говорит Джаспер. — Вы уже совсем собрались? Не спешите, пожалуйста.
— Вот только узелок завяжу поаккуратней, и я к вашим услугам.
Завязывая узелок, он опять замечает, что за ним следят.
— Да вы в чем меня подозреваете, мистер Джаспер? — говорит он с пьяной сварливостью. — Ежели у кого есть насчет Дердлса подозрения, так пусть скажет какие.
— Насчет вас, милейший мой мистер Дердлс, у меня нет никаких подозрений. Но я подозреваю, что коньяк в моей фляжке был крепче, чем мы оба думали. И еще я подозреваю, — добавляет он, поднимая фляжку с пола и переворачивая ее вверх дном, — что она пуста.
Дердлс удостаивает рассмеяться в ответ на эту шутку. Все еще посмеиваясь, словно сам дивясь своим способностям по части поглощения крепких напитков, он, покачиваясь, бредет к двери и отпирает ее. Оба выходят. Дердлс запирает дверь и прячет ключ в карман.
— Тысячу благодарностей за интересную и приятную прогулку, — говорит Джаспер, подавая ему руку. — Вы доберетесь один домой?
— С чего ж бы мне не добраться? — оскорбленно отвечает Дердлс. — Вы не вздумайте меня провожать, это ж стыд для меня будет! Дердлс тогда и вовсе домой не пойдет.
