Брат мой, враг мой - Уилсон Митчел (книги хорошего качества txt) 📗
– Как дым! – упрямо повторил Кен.
Смуглое лицо Дэви глядело на неё с подушки. В его умных глазах блеснула усмешка. Марго всегда заботилась прежде всего о Кене, к нему первому обращалась, его первого старалась приласкать, думала о нем больше и, вероятно, больше любила. Зато между ней и Дэви существовала более глубокая внутренняя связь – они понимали друг друга почти без слов.
– Ну, иди, – сказал Дэви. – И не волнуйся.
Июньское утро сверкало. Зелень, глубокая синева, черные тени – все цвета казались резкими и вместе с тем зыбкими. В недвижном воздухе, насыщенном терпкой свежестью, уже чувствовалось дыхание зноя, смягченное легкой сыростью, которой веяло с росистых полей. Даже маленькие, невзрачные домишки сегодня казались попригляднее, словно их облезлая красота была рассчитана именно на такой денек. С вечера поперек улицы было протянуто полотнище, извещавшее о приезде цирка, и его яркие, кричащие краски как бы окончательно утверждали наступление лета.
Выйдя через боковую дверь, Марго заперла её за собой и пошла по улице к трамвайной остановке. На остановке не было ни души. Но едва Марго ступила с тротуара на мостовую, как блестящая машина, словно дожидавшаяся её поодаль, двинулась ей навстречу. Вглядевшись, Марго узнала машину и с деланным равнодушием отвернулась, но по лицу её скользнула еле заметная улыбка.
Машина остановилась прямо перед нею, и Дуглас Волрат, нагнувшись, открыл дверцу. Вид у него был солидный, самоуверенный, и; несмотря на это, в нем чувствовался задор человека, решившегося идти напролом.
– Что вы здесь зря околачиваетесь, не понимаю, – сказал он. – Садитесь. Сейчас я представляю уикершемский трест неисправностей городского транспорта. Трамваи сегодня не ходят, поэтому компания выслала за пассажирами частные машины.
– Спасибо, – ответила Марго, – но я всё-таки подожду.
– Если вы не поедете со мной, я потеряю работу. А мне нужно обеспечить мою вдову и сироток. Не будьте жестоки к беззащитным созданьям!
Марго негромко рассмеялась. В конце концов она достаточно долго выдерживала характер.
– Хорошо, – сказала она, – я не буду к ним жестокой.
Марго села рядом с ним. Роскошь, с какой была оборудована машина внутри, поразила её настолько, что она чуть не вскрикнула от восторга.
Машина скользила по улице с необычайной плавностью. Марго никогда ещё не испытывала ничего подобного.
– Меня зовут Волрат, Дуглас Волрат, – сказал он.
– Я знаю, – спокойно ответила Марго. – А меня – Марго Мэллори. Я живу позади гаража с двумя братьями.
Волрат засмеялся. – Ладно, ладно. Вы хотите сказать, что нам не нужно начинать с начала. Может, заодно согласимся сразу, что сегодня прекрасная погода?
– Да, – сказала Марго. Ей нравились и голос Волрата, и его непринужденность. – Я согласна, что погода хорошая.
Она свободно откинулась на мягкую спинку сиденья, и что-то подсказало ей, что Волрат нашел это легкое движение очаровательным. Сейчас она кажется Волрату красивой, эта мысль наполнила её радостным ликованием, и она и в самом деле почувствовала себя красивой.
– Мне всё ещё не верится, что вы соблаговолили сесть в машину, – сказал Волрат. – Что случилось? Чему я обязан этим – приезду цирка или какому-нибудь другому необычайному событию?
– Да, сегодня у меня событие куда важнее, чем цирк. Мальчики держат выпускной экзамен. Мы так долго ждали этого дня, даже страшно вспомнить. Но вот он наступил, и всё кончится благополучно. Я знаю.
– А я-то надеялся, что это хоть отчасти из-за меня.
– О нет. Вы тут ни при чём. Вы просто подвернулись в такой момент. Хотя, знаете, что я вам скажу, – шутливо сказала она, решив пойти на уступку, потому что в голосе его слышалось неподдельное огорчение. – Сегодня я в хорошем настроении, потому что у меня особенный день, а вы действительно просто подвернулись в такой момент. Но, если хотите, будем считать, что это отчасти из-за вас.
– Спасибо. – Волрат произнес это слово небрежным тоном. И Марго, поняв, что ему пришлось снизойти до притворства, снова втайне обрадовалась. Что он за человек, Марго не знала, но, во всяком случае, какая-то часть его существа была трогательно юной, очень уязвимой и вместе с тем, – опасливо припомнила Марго, – властно настойчивой.
Ветер бился в переднее стекло машины и пролетал над головой Марго, не касаясь её, и она неожиданно для себя подумала, как было бы хорошо, если бы эта поездка длилась бесконечно, если бы машина промчалась через весь городишко, не останавливаясь, и вылетела на шоссе, ведущее в какой-то чудесный город со сверкающими шпилями.
И вдруг с глухим смятением в душе, словно от сознания, что совершает вероломство, Марго поймала себя на мысли, что в такой машине куда лучше, чем в пульмановском вагоне, мчаться к прекрасным городам, предназначенным ей судьбой. Она быстро взглянула на Волрата – человека, который, должно быть, всю свою жизнь провел в таких городах, – и поняла, что никогда ещё не встречала так хорошо одетого мужчину. И ещё одна мысль пришла ей в голову: если бы ей было суждено сегодня же уехать из Уикершема навсегда, она выбрала бы именно то платье, которое сейчас на ней. Марго опять обернулась к Волрату, и внезапно её пронзило ощущение, будто он привлек её к себе и целует, а она, охваченная внезапно пробудившимся желанием, не в силах сопротивляться ему. Марго опустила глаза и принялась рассматривать свои руки; всю остальную дорогу она сидела смущенная, присмиревшая и задумчивая.
До последнего момента Кен в душе надеялся, что экзамен не состоится. Эти несколько часов решали так много, что Кен старался не думать о них: он не был уверен, сможет ли перенести провал.
Экзамен должен был происходить в кабинете профессора Бизли. И когда Кен, шагая впереди Дэви, вошел в комнату, он был неприятно разочарован при виде двух аккуратных стопочек бумаги, лежавших на столе. Хорошо, что он не рассказал о своей тайной надежде Дэви: малыш посмотрел бы на него исподлобья тем полунасмешливым, понимающим и ласковым взглядом, под которым Кену почему-то всегда хотелось оправдываться. И всё же он считал, что если бы не Бизли, то можно было рассчитывать на отмену экзамена.
Бизли, самому молодому профессору на электротехническом факультете, было тридцать шесть лет. Он сидел за столом, худощавый, черноволосый, очень подобранный человек, которым, казалось, владело желание поджаться ещё больше, чтобы избежать какого бы то ни было соприкосновения с окружающим.
Дэви утверждал, что раскусить его нетрудно – всё дело в том, что он мнит себя человеком огромной выдержки, редкого ума и особого, горделивого обаяния. Коллеги же и студенты видели в нем чопорное, тщеславное и по-детски обидчивое существо. Однако в своей области – в области передачи электрической энергии – Бизли был более чем способным инженером. Стрелы стальных вышек несли по всему континенту ток высокого напряжения на изоляторах Бизли. Он гордился тем, что достиг известности, будучи ещё совсем молодым. Работа, которую братья Мэллори проделали за последний год, возбудила в нем подозрение, что они могут выдвинуться ещё более молодыми, и это явно злило его, будто тем самым снижались его собственные успехи.
Сидя за столом, Бизли молча поднял на братьев глаза и словно обдал их тоненькой струйкой неприязни.
– Я взял на себя ответственность экзаменовать вас помимо экзаменационной комиссии, – сказал он ледяным тоном, быстро и отчетливо выговаривая слова. – Первый раздел, в который входит десять вопросов, – это обычная программа, предлагаемая экзаменационной комиссией. Второй, раздел я добавил сам; он состоит всего из одной задачи, решение которой требует, однако, самостоятельного мышления. Вам удалось тем или иным путем создать себе в университете репутацию выдающихся студентов. Что до меня, то эта репутация ещё нуждается в подтверждении. Сейчас девять тридцать. Вы располагаете временем до пяти. Разумеется, было бы оскорблением напоминать вам, что я полагаюсь на вашу честность.
