Еврейские народные сказки (Предания, былички, рассказы, анекдоты, собранные Е.С. Райзе) - Райзе Ефим Самойлович
Не успел Бешт договорить, как из леса выскочил разбойник и крикнул громовым голосом:
— Деньги или жизнь!
— Денег у нас нет, — спокойно ответил Бешт. — Убить ты нас не сумеешь. Лучше уходи и раскайся в своих преступлениях.
Разбойник рассвирепел и, выхватив саблю, кинулся на Бешта, чтобы отрубить ему голову.
Бешт пристально и сурово взглянул на разбойника, и тот застыл на месте с поднятой саблей как вкопанный. Разъяренный разбойник принялся осыпать Бешта проклятиями. Тогда Бешт произнес Божье имя, и разбойник погрузился в землю по колено. Тут бы ему понять, с кем он имеет дело, и смириться, но он еще пуще стал ругать Бешта и Бога.
— Вот ты какой! — сказал Бешт. — Раз ты не хочешь раскаяться и стать человеком, как все порядочные люди, то иди туда, откуда пришел.
После этих слов Бешта разбойник стал погружаться в землю все глубже и глубже, пока наконец не погрузился с головой. Земля поглотила его.
Потрясенная Хая глядела на все происходящее и от ужаса не могла рта раскрыть.
— Дайте мне слово, — сказал Бешт женщине, — что никому не расскажете об увиденном.
Хая поклялась и действительно никому не рассказывала об этом до того, как Бешт объявился народу.
Рассказывают о Беште, что он однажды решил пуститься в далекий путь и взял с собой сойфера реб Гирша. Долго они ехали, пока не приехали в Стамбул, откуда им предстояло дальше ехать морем. Но корабль из Стамбула отплывал только через месяц.
Тогда Бешт решил переплыть море на своем кафтане. Он велел реб Гиршу приготовиться и делать все, что делает он, Бешт. Они помолились, проверили свои цицис, надели китлы и поверх них талесы. Подойдя к морю, Бешт разостлал на воде свой кафтан и сказал реб Гиршу:
— Знай, что вся дорога у нас займет не больше десяти минут, это будет кфицас адерех, сокращенье пути, но в течение всего времени, что мы будем нестись по морю, не открывай глаз и не оглядывайся по сторонам. Ты должен все время повторять про себя имя Божье, которое я тебе сейчас открою. Смотри, делай, как я говорю, иначе нам обоим грозит величайшая опасность.
На всякий случай Бешт вынул из кармана платок и крепко-накрепко завязал им глаза реб Гиршу. Затем они уселись на кафтан и понеслись по морю быстрее птицы, быстрее ветра.
На полпути они вдруг услышали крики о помощи. Это корабль, переполненный людьми, наткнулся на подводный риф. В корабле образовалась течь, он стал тонуть. Люди поднялись на палубу, трюмы уже залило водой, корабль медленно погружался в море. Смерть грозила пассажирам корабля.
Бешт с жалостью посмотрел на обреченных людей и сказал:
— Спасение человека от смерти — заповедь Божья, и нет ничего важней этой заповеди. Кто знает, может, для того нам и суждено было здесь оказаться, чтобы спасти этих людей.
С этими словами Бешт привязал рукав кафтана к якорной цепи тонущего корабля, повернул кафтан в обратную сторону и спустя несколько минут доставил корабль с людьми в стамбульский порт.
Однажды святой Бешт впал в задумчивость. Три дня он ходил погруженный в глубокое раздумье, а на четвертый вдруг обнаружил себя в знойной пустыне. Он очень удивился и подумал, что неспроста его сюда занесло. Вдруг Бешт увидел неподалеку толстую уродливую жабу. Жаба, не сводя с Бешта пристального взгляда, медленными, короткими прыжками приближалась к нему.
— Кто ты? — спросил жабу Бешт.
— Я человек, — раздался голос жабы. — Ровно сто лет назад я по велению свыше был превращен в жабу и изгнан в пустыню, где нет людей и где никто не может отпустить мне мои грехи.
— Расскажи мне, в чем же ты грешен? — спросил Бешт.
— Мои грехи начались с того, — сказала жаба, — что я не мыл рук перед едой. Когда Сатана стал меня обвинять, ему на Небесном Суде разъяснили, что за один грех нельзя наказывать и что если ему удастся ввести меня в еще один грех, тогда мне зачтется и первый грех и я буду строго наказан. Сатане удалось ввести меня во второй грех, потом я не устоял и еще раз поддался ему: совершил третий грех, потом четвертый. Сказано ведь, «грех влечет за собой грех». Так мало-помалу я совершил всевозможные грехи, и Небесный Суд решил лишить меня возможности раскаяния. Поэтому Сатана сделал меня пьяницей. Я много пил, а пьяный не задумывается о грехах и о том, что его ожидает. Так я и умер, не успев раскаяться в своих грехах. А так как в первый раз я согрешил тем, что пренебрег омовением рук, мою душу после смерти вселили в жабу, в тварь, которая у всех вызывает брезгливость, и отправили в пустыню, где некому помолиться за мою душу и тем принести мне прощение.
Тут святой Бешт понял, для чего он очутился в пустыне, и стал горячо молиться за душу грешника.
Через некоторое время он увидел, что жаба упала, распластавшись у его ног. Она была мертва, а душа грешника вознеслась ввысь.
Однажды остановился Бешт вместе со своими учениками в какой-то корчме. Только вошли они в корчму, видят, горит множество свечей, а корчмарь от тревоги места себе не находит. Спросил Бешт корчмаря, чем он удручен, и тот рассказал вот что:
— Четыре раза рожала мне жена сына, и каждый раз накануне обрезания, в полночь, он вдруг умирал. Теперь жена родила пятого мальчика, завтра должно быть обрезание, и я боюсь, что сегодня в полночь ребенок умрет.
Бешт успокоил его, сказал, мол, ничего не бойся, а сам поставил двух учеников возле колыбели, дал им мешок и велел держать его открытым над колыбелью; и как только что-нибудь попадет в мешок, тотчас же тот мешок крепко-накрепко завязать, а его, Бешта, будить. Прочим же ученикам он велел молиться всю ночь.
Когда наступила полночь, стали гаснуть свечи. Но ученики молятся еще горячей, не дают свечам погаснуть. Вдруг откуда ни возьмись прыгнул в колыбель черный кот и попал в мешок. Ученики завязали мешок крепко-накрепко и разбудили Бешта. Он велел бить по мешку палками и потом, не развязывая, выбросить его на улицу. Так и сделали. Ребенок остался жив, и на следующий день устроил корчмарь обрезание и пир.
После обрезания понес, по обычаю, корчмарь своему пану во дворец коврижку. Сказали слуги корчмарю, что пан болен. Но пан, узнав, что пришел корчмарь, велел позвать его и спросил, кто у него в доме из чужих людей? Ответил корчмарь, что к нему заехал праведный человек, Бал Шем Тов, и рассказал, как тот спас его ребенка от смерти.
— Скажи своему гостю, — говорит пан, — что я прошу его прийти ко мне, хочу с ним поговорить.
Передал корчмарь те слова Бешту и прибавил, что боится, как бы пан не причинил цадику какого-нибудь зла. Но Бешт только улыбнулся этим словам и пошел к пану без боязни.
Увидел пан Бешта, закричал:
— Не твой верх! Прошлой ночью захватил ты меня врасплох, не успел я приготовиться. Это не штука! А вот если ты на самом деле хочешь помериться со мной силой, выходи биться в поле.
Пан этот, оказывается, был колдуном и каждый раз, когда у корчмаря рождался сын, обращался в кота и душил новорожденного.
Отвечает ему Бешт:
— Я и не думал с тобой биться, а хотел только спасти ребенка. Но если желаешь, не откажусь сразиться с тобой. Я соберу своих учеников, а ты — своих, и ровно через месяц мы сойдемся в чистом поле и увидим, кто сильней.
Ровно через месяц сошлись они в поле: пан-колдун со своими учениками встал с одной стороны, а с другой стороны — Бешт со своими. Очертил Бешт вокруг себя два круга, а вокруг учеников — еще один круг и велел им не сводить глаз с его лица. Как увидят, что изменился в лице, пусть проникнутся покаянными мыслями и сосредоточатся на ненависти к колдовству и нечистой силе. Колдун тоже очертил вокруг себя и своих помощников круги и начал насылать на Бешта диких зверей. С ревом бросались они на Бешта и его учеников, но, добежав до первого круга, исчезали. Так продолжалось целый день. Каждый миг появлялись все новые звери, но ни один не мог переступить и первого круга. Тогда колдун выслал против Бешта черных кабанов, у которых било из ноздрей пламя. Со страшной яростью устремились они на Бешта и перескочили первый круг. Изменился Бешт в лице, стали ученики молиться еще горячей, и кабаны, добежав до второго круга, исчезли. Три раза насылал колдун кабанов, но они так и не смогли переступить второго круга. Тогда сказал Бешту пан-колдун:
