Север и Юг - Гаскелл Элизабет (чтение книг txt) 📗

Мистер Хейл после чая поднялся к своей жене. Маргарет осталась одна в гостиной. Неожиданно она взяла свечу, поднялась в отцовский кабинет за большим атласом и, принеся его обратно в гостиную, начала сосредоточенно изучать карту Англии. Она выглядела радостной, когда ее отец спустился к ней.

? У меня есть хороший план. Послушай, в Даркшире, едва в ширине моего пальца от Милтона, находится Хестон. Я слышала от людей, живущих на севере, что это славный морской курорт. Как ты думаешь, может нам отправить туда маму с Диксон, пока ты и я будем искать дом, и подготовим его для ее возвращения в Милтон? Она бы подышала морским воздухом, набралась бы сил к зиме, отдохнула бы, а Диксон с удовольствием позаботится о ней.

? Диксон едет с нами? ? спросил мистер Хейл взволнованно.

? О, да! ? сказала Маргарет. ? Диксон даже настаивает на этом, и я не представляю, как мама будет обходиться без нее.

? Но, боюсь, нам придется смириться с другим образом жизни. В городе все намного дороже. Я сомневаюсь, что Диксон будет чувствовать себя удобно. Сказать по правде, Маргарет, я иногда чувствую, будто эта женщина держится высокомерно.

? Это так и есть, папа, ? ответила Маргарет. ? И если она будет вынуждена смириться с другим образом жизни, то мы будем вынуждены смириться с ее высокомерием, что еще хуже. Но она, действительно, любит нас всех и будет несчастна, покинув нас, особенно при таких обстоятельствах. Поэтому, ради мамы и ради ее преданности, я думаю, она должна поехать.

? Очень хорошо, моя дорогая. Продолжай. Как далеко Хестон от Милтона? Ширина твоего пальца не дает мне ясного представления о расстоянии.

? Я полагаю, миль тридцать, не так много!

? Дело не в расстоянии, а в… Не волнуйся! Если ты на самом деле думаешь, что маме там будет хорошо, пусть будет так.

Это был большой шаг вперед. Теперь Маргарет могла действовать и всерьез заняться подготовкой. И теперь миссис Хейл могла победить свою слабость и забыть страдания, с восторгом думая о поездке к морю. Она жалела лишь о том, что мистер Хейл не может провести с ней там несколько дней, как однажды провел две чудесных недели, когда они были помолвлены, и она жила с сэром Джоном и леди Бересфорд в Торки.

Глава VI

Прощание

Наступил последний день. В доме было полно ящиков, которые увозили от парадного крыльца к ближайшей железнодорожной станции. Даже прелестная лужайка перед коттеджем выглядела неприглядной и неопрятной из-за соломы, которая вылетала через открытую дверь и окна и путалась в траве. В комнатах гулко раздавалось эхо, и непривычно яркий свет падал сквозь незашторенные окна, делая всю обстановку какой-то чужой и трудно узнаваемой. Гардеробная миссис Хейл до последнего момента оставалась нетронутой. Там хозяйка и Диксон упаковывали одежду, постоянно прерывая друг друга восклицаниями, перебирали с нежным сожалением забытые сокровища ? подарки, сделанные руками детей, когда те были еще маленькими. Поэтому работа шла очень медленно. Маргарет стояла внизу спокойная и собранная, давая указания людям, нанятым в помощь кухарке и Шарлотте. Служанки все время плакали и удивлялись, как молодая леди может так бодро держаться. В конце концов они решили между собой, что она не успела полюбить Хелстон, так долго прожив в Лондоне. Маргарет была очень бледна и молчалива, но ее большие серьезные глаза замечали все, вплоть до каждой мельчайшей подробности. Служанки не могли понять, как болит ее сердце от тяжкой ноши, которую не могли ни снять, ни облегчить никакие вздохи. Все ее нервы были напряжены до предела, и лишь постоянное усилие воли помогало ей удержаться от слез. Но если бы она уступила чувствам, кто бы тогда действовал? Ее отец проверял бумаги, книги, реестры и прочие документы в ризнице вместе с новым священником. Когда он приходил домой, ему нужно было упаковывать свои собственные книги, которые кроме него никто не мог уложить в нужном порядке. Кроме того, разве Маргарет могла дать волю слезам перед незнакомцами или даже домашними ? перед кухаркой и Шарлоттой?! Только не она! Но наконец, четверо упаковщиков пошли на кухню выпить чаю, а Маргарет медленно прошла по коридору, где она, казалось, простояла целую вечность, через пустую гостиную, гулко отзывающуюся эхом, в сумерки раннего ноябрьского вечера. Ночь уже опустила на землю тонкую завесу, затенявшую, но не скрывавшую предметы. Последние лучи заходящего солнца окрашивали их в лиловый цвет. «Малиновка поет», ? подумала Маргарет. Та самая малиновка, с которой так часто разговаривал ее отец, которая зимой жила у них в доме, и для которой он собственными руками сделал что-то вроде клетки у окна кабинета. Листья теперь были еще пестрее и ярче, чем несколько дней назад, но с первым морозом они облетят на землю. Уже сейчас они, то и дело, срывались с ветвей, сверкая янтарем и золотом в косых лучах солнца.

Маргарет пошла по аллее под ветвями грушевых деревьев. Она не бывала здесь с тех пор, как гуляла вместе с Генри Ленноксом. Здесь, у клумбы тимьяна он начал говорить, что хотел бы, чтобы она не так сильно любила Хелстон. Ее взгляд тогда остановился на поздно расцветшей розе, будто в ней она пыталась найти ответ. Потом Маргарет залюбовалась перистыми листьями моркови, рассеянно слушая его речь. Прошло только две недели, а все так изменилось. Где он сейчас? Вернулся в Лондон, живет обычной жизнью, по давно заведенному порядку, обедает со старыми знакомыми на Харли-стрит или в компании веселых молодых друзей. А она бродит в сумерках по сырому и унылому саду, где листья опадают, вянут и превращаются в прах. Сейчас он, наверное, уже отложил свои юридические документы, вдоволь наработавшись за день, и прогуливается быстрым шагом по Темпл Гарденз (он говорил, что часто там бывает), слышит неразборчивый шум ? говор десятков тысяч деловых людей, невидимых, но находящихся где-то поблизости, и видит на поворотах проблески городских огней, будто всплывавших со дна реки. Он не раз рассказывал Маргарет об этих торопливых прогулках, совершаемых в перерывах между работой и ужином. Здесь же, в саду, было совсем тихо. Малиновка исчезла в безбрежной неподвижности ночи. Время от времени дверь дома открывалась и закрывалась, впуская уставшего работника в дом, но этот звук доносился издалека. Тихий, бросающий в дрожь хруст опавших листьев раздался в лесу за садом, но Маргарет показалось, что он прозвучал совсем рядом. Она знала ? это был браконьер. Она много раз видела, сидя в темноте у окна спальни и любуясь торжественной красотой небес и земли, как браконьеры легко и бесшумно перепрыгивали через садовую изгородь, быстро перебегали влажную и залитую лунным светом лужайку и исчезали в черном неподвижном полумраке. Дикая, опасная свобода их жизни завладела ее воображением. Ей хотелось пожелать им успеха, она никогда не боялась их. Но сегодня Маргарет испугалась, сама не зная, почему. Она услышала, как Шарлотта закрывает окна и запирает их на ночь, не догадываясь, что кто-то находится в саду. В ближней части леса послышался шум ? это ветка упала, то ли оттого, что подгнило ее основание, то ли сломанная чьей-то рукой. Маргарет побежала, быстрая как Камилла, прямо к окну, и рывком распахнула его, что напугало Шарлотту.

? Впусти меня! Впусти меня! Это только я, Шарлотта!? сердце Маргарет все еще трепетало от страха, пока она не оказалась в безопасности в гостиной, где окна были закрыты на засов, а знакомые стены окружали и защищали ее. Маргарет села прямо на заколоченный ящик. В мрачной и неуютной комнате было холодно; не было ни огня, ни какого другого света, кроме пламени огарка свечи у Шарлотты. Шарлотта смотрела на Маргарет с удивлением, и Маргарет, не видя этого, а больше почувствовав, поднялась.