Искатели приключений - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
Книга V
Моды и политика
1
Два солдата у дверей молодцевато отдали честь, когда Дакс вышел из здания, которое занимал в Токио штаб американских войск. Он ответил им небрежным жестом и стал медленно спускаться по ступеням. Мимо пробежал мальчишка с толстой пачкой газет: «Старс энд страйпс», последний выпуск! Новые бои в Корее!"
Дакс стоял на тротуаре и через шумную улицу смотрел на видневшийся чуть в отдалении императорский дворец. Откуда-то сбоку подошел Котяра.
— Едем домой? — спросил он.
С отсутствующим видом Дакс кивнул, не сводя взгляда с дворца.
— Едем домой. Больше мы им не нужны.
— А мы и не были им нужны. Мы им только мешали, если уж на то пошло.
— Президент обещал им предоставить наш батальон. Если бы он сдержал слово, возможно...
— Президент много чего обещает. Война в Корее теперь уже идет к концу, и новый американский президент быстренько подпишет мир, так что нашим так и не придется понюхать пороху.
Дакс повернулся, посмотрел на него.
— А ты, я вижу, все не навоевался? Котяра пожал плечами.
— А что еще мужчине делать? Либо в постель с бабой, либо в бой, причем успехи на обоих фронтах взаимосвязаны.
Дакс уже вновь смотрел на императорский дворец.
— Как, интересно, он там себя чувствует? Наверное, скорее как в тюрьме, чем как во дворце.
— Он чувствует себя счастливым, ведь его оставили в живых. Но если он не потерял еще способности мыслить, сожалеть он может только об одном: что выиграл не он.
Вытащив из кармана картонную коробочку, Котяра принялся сворачивать сигарету.
— А теперь он остался Богом только для своих цветочков и бабочек, — закончил Котяра свою мысль.
— Пошли в гостиницу. Хочу снять с себя эту форму. Надоело мне играть солдата несуществующей армии.
Армия существовала. Дакс убедился в этом на следующий день после свадьбы с Ампаро. Но не на экспорт.
В то утро напротив его дома выстроились солдаты. Они стояли вдоль всех улиц, которые вели к собору, где должна была состояться церемония бракосочетания; затем вдоль улиц, по которым в черном президентском лимузине они ехали во дворец на прием; и, наконец, солдаты стояли по обеим сторонам шоссе, ведущего в аэропорт. Даже у трапа специально заказанного американского самолета, который должен был перенести их в сказочный медовый месяц, виднелись стройные фигуры в военной форме.
Салон первого класса на борту самолета был переоборудован в настоящую жилую комнату: несколько кресел, две кушетки около переборки, отделявшей салон от других пассажиров, два столика — кофейный и для карточной игры, и небольшой бар, расположенный в передней части салона. Напротив него, между кушетками, за шторками помещалась маленькая кабинка для переодевания и туалетная комната.
Когда самолет набрал высоту и надпись «Пристегните ремни» погасла, к ним вошла стюардесса в аккуратной голубой униформе.
— Мы совершим посадку в Мехико примерно через четыре часа. Если вам что-нибудь понадобится, позвоните мне.
— Вы не позовете мою служанку?
— Конечно.
Ампаро посмотрела на Дакса.
— Мне нужно переодеться. Я задыхаюсь. От духоты у меня такое чувство, что меня с ног до головы обмазали клеем.
Кивнув, Дакс поднялся.
— Пока ты будешь переодеваться, пойду познакомлюсь с капитаном корабля.
Когда примерно через полчаса он вернулся, в салоне царил полумрак, иллюминаторы были зашторены. Ампаро в шелковом халате лежала на кушетке. Глаза ее были прикрыты, в ведерке со льдом у ног стояла полупустая бутылка шампанского.
Несколько мгновений Дакс стоял и смотрел на нее. На Ампаро под тончайшей шелковой тканью ничего не было. Он снял пиджак, бросил его в кресло, снял галстук, принялся расстегивать рубашку. Тут он заметил, что Ампаро раскрыла глаза и смотрит на него.
— Я уже начала думать, куда ты пропал, решила, что мне придется лететь в Мехико одной.
Только тогда Дакс заметил, что рука Ампаро совершает под халатом медленные ритмичные движения.
— Что ты делаешь?
Она улыбнулась, чувственно поведя телом.
— Подготавливаю себя для соединения с тобой. Он резко отшвырнул в сторону ее руку и вонзил два крепких пальца в ее плоть.
— Неужели ты еще не поняла, что когда я тебя захочу, я сам тебя ко всему приготовлю?
Сдавленный крик вырвался из ее горла, она вся подалась вперед, как бы стараясь нанизать себя на его руку. Дакс свободной рукой удерживал ее до тех пор, пока она не раскрыла глаза и не встретилась с ним взглядом.
— Со мною ты не принцесса, — проговорил он хриплым голосом, — со мною ты — жена.
— Да, да, — торопливым шепотом отозвалась Ампаро, обнимая его. — Ты — мой муж, а я — твоя жена, нет, твоя рабыня. Без тебя я ничто, я даже не женщина.
Дакс стоял совершенно неподвижно, не сводя с нее взгляда.
— Запомни это.
— Запомню! — уже не в силах себя сдерживать, закричала она. — Запомню! Дай же мне скорее своего малыша, пока я не умерла!
Мехико. Майами. Нью-Йорк. Рим. Лондон. Париж. Лиссабон. Потом домой. В течение целых трех месяцев длился их блестящий медовый месяц. Куда бы они ни направлялись, повсюду их осаждали репортеры и фотографы. Вряд ли в мире был хоть один журнал или хоть одна газета не поместившие на своих страницах снимков счастливой супружеской пары.
Из Рима им прислали обошедшую полсвета фотографию, на которой Ампаро преклоняет колени, чтобы поцеловать перстень на руке Папы; волосы ее ниспадают из-под черной кружевной вуали, взгляд благоговейно устремлен на улыбающееся лицо наместника Бога на земле.
Позже, в номере гостиницы, Дакс не преминул кольнуть ее:
— Я не знал, что ты такая религиозная.
— С чего ты взял?
Он расстелил перед ней газету, снимок был на первой полосе.
— Здесь ты прямо-таки в экстазе. Она рассмеялась.
— Да, это правда.
— Что?
— Он был таким чистым, таким невинным — меня это взволновало, как ничто другое в мире. Глядя на нее, Дакс покачал головой.
— Никогда не пойму женщин.
Ампаро подошла к нему, положила руки на плечи, поцеловала.
— А ты и не пытайся. Так даже лучше. Сжав ладонями ее лицо, Дакс осторожно повернул его к себе, заглянул ей в глаза.
— Немного же ты изменилась с тех пор, как я знал тебя девчонкой.
Ампаро прижалась губами к его губам.
— Как мне хорошо сейчас. Если бы никогда не возвращаться домой!
Но по-настоящему Ампаро ощутила себя женщиной только в Париже. Другие города тоже были интересными и волнующими, но все это были мужские, если можно так сказать, по характеру города, с присутствием женщин они лишь мирились. А Париж — Париж был городом женщин. Сам воздух его, казалось, был напоен их ароматом, который даже выхлопные газы автомобилей были не в состоянии заглушить. Все в Париже было пронизано духом женственности, даже темп жизни.
Ампаро открыла для себя Париж, а город открыл ее. Она принадлежала именно к такому типу женщин — гордых, аристократичных, властных, с взволнованными глазами девушки и чувственным ртом закаленной светской львицы. Куда бы она ни шла, она повсюду становилась центром внимания. На ужине в ресторане. В театре. Даже в самых престижных салонах моды именитые мэтры лезли из кожи вон, чтобы только заслужить ее благосклонную улыбку.
Дакс предпочитал держаться в стороне, пока Ампаро блистала в обществе. На одном из приемов он услышал позади себя знакомый голос.
— Она очень красива.
Он с улыбкой обернулся. За его спиной стояла Жизель, протягивая к нему руки. Дакс взял их в свои, поцеловал Жизель в — одну щеку, затем в другую, по французской моде.
— Спасибо тебе. Ты и сама великолепно выглядишь. Жизель легонько потрясла головой.
— Но уж не как она. А морщинки — вокруг глаз, вокруг рта?
— Чепуха, ты прекрасна, как всегда.
— Не лги мне, Дакс, — она улыбалась, — я ведь профессионал. Мое лицо — это мой бизнес.
