Таинственный сад. Маленький лорд Фаунтлерой. Маленькая принцесса. Приключения Сары Кру - Бернетт Фрэнсис Ходгсон
— Подождите, мисс Эрменгарда, — сказала Бекки. — Мисс Сара расскажет вам сначала, что это такое.
И Сара описала все: золотые тарелки — сводчатый потолок — пылающие в камине поленья — и смоляные факелы.
Затем на столе появились вынутые из корзины пирожки, фрукты, конфеты и вино. Пир обещал быть на славу!
— Точно настоящий званый обед! — воскликнула Эрменгарда.
— У королевы! — прошептала Бекки.
— Знаешь что, Сара? — сказала вдруг Эрменгарда. — Представим себе, что ты принцесса и угощаешь нас.
— Ты здесь хозяйка, — возразила Сара, — и ты должна быть принцессой.
— Нет, я не могу, — сказала Эрменгарда. — Я слишком толстая, и я не умею. Пожалуйста, будь принцессой сама.
— Ну, хорошо, — согласилась Сара.
Вдруг какая-то мысль пришла ей в голову, и она подбежала к камину.
— Здесь много ненужной бумаги и всякого хлама! — воскликнула она. — Если зажечь его, то в продолжение нескольких минут у нас будет яркий огонь, и нам покажется, что камин в самом деле топится.
Она взяла спички и подожгла бумагу. Яркое пламя осветило комнату.
— Как хорошо! — воскликнула Сара.
Она подошла к столу и движением руки пригласила Эрменгарду и Бекки следовать за собой.
— Прошу вас садиться, прекрасные дамы, — сказала она. — Мой благородный отец, король, уехал в дальнее путешествие и поручил мне пригласить вас на пир… Что же вы не начинаете, менестрели? Мы хотим послушать вас… Принцессы, — торопливо объяснила она Эрменгарде и Бекки, — всегда приглашали на пир менестрелей…
Только успели принцесса и ее гостьи взять по пирожку, как тотчас же вскочили и, побледнев, стали прислушиваться, глядя на дверь.
Кто-то шел по лестнице. Ошибки быть не могло. Они узнали знакомые шаги и поняли, что пиру наступил конец.
— Это… хозяйка! — задыхаясь, прошептала Бекки к уронила на пол свой пирожок.
— Да, — сказала Сара, и глаза ее стали огромными на худеньком побледневшем лице. — Мисс Минчин поймала нас.
Мисс Минчин отворила дверь. Она тоже была бледна, но от гнева. Посмотрев на испуганные лица девочек, она перевела глаза сначала на пиршественный стол, а потом на догоравшую в камине бумагу.
— Я подозревала кое-что, — сказала она, — но такого не ожидала. Лавиния была права.
И так они узнали, что Лавиния выдала их. Мисс Минчин подошла к Бекки и дала ей пощечину во второй раз за этот злополучный день.
— Наглая тварь! — воскликнула она. — Ты завтра же утром оставишь мой дом!
Сара стояла спокойно, только глаза ее становились все больше, а лицо бледнее. Эрменгарда заплакала.
— Не прогоняйте ее, мисс Минчин! — попросила она. — Тетя прислала мне вот эту корзину с лакомствами. Мы только… У нас был званый вечер.
— Да, я вижу, — грозно проговорила мисс Минчин, — с принцессой Сарой во главе… Я знаю, что эта ваша затея, — сказала она, обернувшись к Cape. — Эрменгарде никогда не пришла бы в голову такая мысль. И вы же, без сомнения, украсили стол этим тряпьем и обрывками бумаги?.. Ступай в свою комнату!.. — крикнула она Бекки, и та, закрыв лицо фартуком, проскользнула в дверь. Плечи ее вздрагивали.
Наступила очередь Сары.
— Я поговорю с вами завтра, — сказала мисс Минчин, — но предупреждаю вас теперь же, что вы останетесь без завтрака, без обеда и без ужина.
— Я и сегодня не обедала и не ужинала, мисс Минчин, — сказала Сара.
— Тем лучше. По крайней мере, в другой раз вы не позволите себе ничего подобного. Что же вы стоите?.. Убирайте все в корзину!
И мисс Минчин начала сама сбрасывать в нее пирожки, конфеты, фрукты и тартинки.
— А это что такое?! — вдруг воскликнула она, увидав книги. — Как могли вы, Эрменгарда, принести ваши дорогие, новые книги на этот грязный чердак? Возьмите их и ложитесь в постель. Вы останетесь завтра на целый день в своей комнате, и я напишу вашему отцу. Что бы он сказал, если бы узнал, где вы были сегодня вечером?
В эту минуту на лице Сары появилось то спокойное, задумчивое выражение, которое так раздражало мисс Минчин.
— Что вы так смотрите на меня? — гневно спросила она.
— Я думала, — ответила Сара так же, как отвечала некоторое время тому назад на тот же вопрос.
— О чем же вы думали?
Сара и теперь говорила не дерзко, а спокойно и грустно.
— Я думала, — тихо проговорила она, — о том, что сказал бы мой папа, если бы мог увидать меня здесь.
Мисс Минчин пришла в страшную ярость и забылась так же, как и тогда в классе. Она бросилась к Саре и ударила ее.
— Дерзкая девчонка! — крикнула она. — Как вы смеете?
Она схватила книги, сбросила как попало в корзину со стола все, что оставалось на нем, сунула корзину в руки Эрменгарде и, толкнув ее к двери, последовала за ней.
— Теперь можете думать сколько угодно, — сказала она Cape. — Ложитесь в постель сию же минуту!
Она захлопнула дверь за собой и за бледной, спотыкавшейся под тяжестью корзины Эрменгардой, и Сара осталась одна.
Прекрасный сон кончился. Последняя искорка погасла в камине; золотые тарелки, украшенные роскошной вышивкой салфетки и душистые гирлянды снова превратились в старые носовые платки, обрывки белой и красной бумаги и оборванные искусственные цветы; менестрели исчезли, и музыка смолкла. Эмили сидела, прислонившись к стене, и смотрела очень сурово. Сара подошла к ней и взяла ее в свои дрожащие руки.
— Никакого пира уже нет, Эмили, — сказала она, — и принцессы нет. Остались только две заключенные в Бастилии.
Сара села и закрыла лицо руками.
Неизвестно, что бы случилось, если бы она оглянулась и посмотрела на окно. Во всяком случае эта глава была бы тогда написана иначе. Если бы Сара взглянула на окно, то увидела бы в нем лицо Рам Дасса, смотревшего на нее, как в тот вечер, когда у нее была Эрменгарда.
Но Сара не оглянулась. Она некоторое время сидела, закрыв лицо руками, а потом встала и тихо подошла к постели.
— Я не могу представить себе ничего, — сказала она. — Лягу лучше спать; может быть, увижу что-нибудь хорошее хоть во сне.
Она вдруг почувствовала такую слабость — должно быть, от голода, — что должна была присесть на постель.
— Как было бы хорошо, если бы в камине горел веселый огонек, — прошептала она, — а около него стоял мягкий стул… и стол с горячим, горячим ужином… а постель была бы мягкая, с теплым одеялом и большими пуховыми подушками… и если бы… если бы… — Сара закуталась в свое тоненькое одеяло, закрыла глаза и заснула.
Сара так устала за день, что спала очень крепко. Она не проснулась бы и в том случае, если бы Мельхиседек вздумал выйти из норки со всей своей семьей и его сыновья и дочери начали бы с громким писком прыгать, драться и играть.
Но Сара спала недолго. Стук захлопнувшегося окна разбудил ее, хоть она и не знала, отчего проснулась. Окно стукнуло, когда Рам Дасс проскользнул из него на крышу и лег так, что ему была видна вся комната, а Сара не могла увидеть его.
Сара проснулась, но лежала с закрытыми глазами. Ей хотелось спать и — странно! — было очень тепло и мягко лежать. Она даже не поверила, что проснулась: так хорошо бывало только во сне.
— Какой чудесный сон! — прошептала она. — Как мне хорошо! Я не хочу просыпаться.
Да, это был, без сомнения, сон. Теплое, но легкое одеяло ее было как будто на гагачьем пуху, а когда она положила на него руку, ей показалось, что оно атласное. Пусть продолжается подольше этот сон — не нужно просыпаться!
Вдруг Сара услыхала звук, которого до сих пор не замечала. Он был похож на треск разгоравшегося угля.
— Я проснулась, — жалобно проговорила Сара, — теперь я уже не засну.
Она открыла глаза и улыбнулась: то, что она увидела у себя в комнате, никогда не было и не могло быть здесь.
— Нет, я не проснулась, — прошептала она, приподнимаясь на локте и осматриваясь кругом, — я все еще сплю.
В камине горел яркий веселый огонек; над ним кипел и бурлил маленький медный котелок; на полу лежал толстый пушистый пунцовый ковер; перед камином стоял мягкий стул, — он был складной, — а около него тоже складной столик с белой скатертью, на котором были расставлены покрытые крышками блюда, миска, чашка с блюдечком, чайник и лампа с розовым абажуром; на постели лежало новое теплое одеяло и атласное на пуху одеяльце для ног; около кровати висел хорошенький шелковый капотик на вате, на полу стояли туфли, на полке лежало несколько книг. Комната стала совершенно такой, какую представляла себе Сара в своих мечтах.
