Гроздья гнева - Стейнбек Джон Эрнст (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗

— Что вы тут делаете? — спросил он.

— Уезжаем, — ответил отец.

— Почему?

— Нам предлагают работу… хорошую работу.

— Вон как? Где же это?

— Около Уидпетча.

— Ну-ка, подождите, я на вас взгляну. — Он посветил фонарем сначала в лицо Элу, потом отцу, потом дяде Джону. — А с вами будто еще один был?

Эл сказал:

— Это которого мы подвезли? Невысокого роста, бледный?

— Да, как будто так.

— Мы его на дороге подсадили. Он ушел еще утром, когда снизили плату.

— Ну-ка повтори, какой он из себя?

— Небольшого роста, бледный.

— А лицо у него сегодня не разбитое было?

— Я ничего такого не заметил, — ответил Эл. — А что, бензиновая колонка еще открыта?

— Открыта. До восьми.

— Садитесь, — крикнул Эл. — Если хотите попасть в Уидпетч к утру, надо поторапливаться. Ты в кабину, ма?

— Нет, я сяду сзади, — ответила мать. — Па, ты тоже лезь сюда. А в кабине пусть едут Роза Сарона, дядя Джон и Эл.

— Па, дай мне талон, — сказал Эл. — Попробую взять на него бензину, может, разменяют.

Караульный смотрел им вслед, пока они не свернули налево, к бензиновой колонке.

— Два галлона, — сказал Эл.

— Видно, недалеко едете?

— Да, недалеко. Вы мне разменяете талон?

— Собственно… это не полагается.

— Слушайте, мистер, — сказал Эл. — Нам предлагают хорошую работу, надо только поспеть туда сегодня же к ночи. Не поспеем — другие перехватят. Будьте другом.

— Ну, ладно. Только подпиши талон.

Эл спрыгнул на дорогу и обошел грузовик.

— Конечно, подпишу. — Он отвернул пробку и налил в радиатор воды.

— Два галлона?

— Да.

— Куда же вы едете?

— К югу. Работу обещают.

— Вон как? Теперь работы — приличной работы — мало.

— Там у нас есть знакомый, — сказал Эл. — Наверняка едем. Ну, до свидания. — Грузовик развернулся и, подскакивая на выбоинах немощеной улицы, выехал на дорогу. Слабые фары скользнули лучами по щебню; в правую ток проходил плохо, и она то и дело подмигивала. При каждом толчке посуда, сложенная на дне грузовика, громыхала и лязгала.

Роза Сарона тихо застонала.

— Нездоровится? — спросил дядя Джон.

— Да. Все время нездоровится. Отдохнуть бы где-нибудь. И зачем только мы уехали из дому! Будь мы дома, Конни никуда бы не ушел. Стал бы учиться, работу бы получил.

Эл и дядя Джон молчали. Они стеснялись говорить с ней о Конни.

У выкрашенных в белую краску ворот к грузовику подошел сторож.

— Совсем уезжаете? — спросил он.

— Да, — ответил Эл. — На север едем. Получили работу.

Сторож направил луч фонаря на машину, поднял фонарь выше, осветил брезентовый навес. Мать и отец, не двигаясь, смотрели на яркий луч.

— Ну, так. — Сторож распахнул ворота. Грузовик свернул налево и поехал к широкому шоссе № 101, пересекающему побережье с севера на юг.

— Ты знаешь, куда ехать? — спросил дядя Джон.

— Нет, — ответил Эл. — Еду куда глаза глядят. Осточертело.

— Мне рожать скоро, — с угрозой в голосе сказала Роза Сарона. — Подыщите наконец хорошее место.

В ночном воздухе чувствовалась близость первых заморозков. С фруктовых деревьев вдоль дороги уже начинали опадать листья. Мать сидела на поклаже, прислонившись к боковому борту, отец — лицом к ней.

Мать окликнула Тома:

— Ну, как ты, ничего?

Он ответил приглушенным голосом:

— Немного тесновато. Сады проехали?

— Смотри, осторожнее, — сказала мать. — Как бы не остановили.

Том приподнял край матраца. Где-то рядом в темноте громыхала посуда.

— Опустить недолго, — сказал он. — А кроме того, не хочу, чтобы меня схватили в этой ловушке. — Он прилег, опершись на локоть. — Ух ты! А ведь холодновато стало!

— Тучи собираются, — сказал отец. — Говорят, зима в этом году будет ранняя.

— А что, белки высоко гнездятся, трава рано обсеменилась? — спросил Том. — Каких только примет люди не придумают! А по старым штанам погоду не предсказывают?

— Не знаю, — ответил отец. — Я уж зиму почувствовал. А чтобы говорить наверняка, надо здесь не один год прожить.

— Куда же мы едем? — спросил Том.

— Я не знаю. Эл свернул налево. Похоже, та же самая дорога, по которой мы сюда приехали.

Том сказал:

— Не знаю, что лучше. Если ехать по главному шоссе, полисмены будут чаще попадаться. Увидят меня с таким лицом, живо сцапают. Может, свернуть на проселок?

Мать сказала:

— Постучи ему. Пусть остановится.

Том постучал кулаком по стенке; грузовик остановился у края дороги. Эл вылез и подошел к заднему борту. Руфь и Уинфилд высунули носы из-под одеяла.

— Ну что? — спросил Эл.

Мать сказала:

— Надо посоветоваться. Может, поедем проселками? Том считает, что так будет лучше.

— Из-за моего лица, — добавил Том. — Долго ли опознать? Первый же полисмен задержит.

— Так куда же тогда? Я думал, к северу. Мы едем с юга.

— Так и держи, — сказал Том. — Только проселками.

Эл спросил:

— Может, остановимся, заночуем где-нибудь, а завтра с утра поедем?

Мать быстро проговорила:

— Нет, еще рано. Надо отъехать подальше.

— Ладно. — Эл залез в кабину, и грузовик тронулся с места.

Руфь и Уинфилд снова накрылись одеялом. Мать крикнула:

— Как там Уинфилд — ничего?

— Конечно, ничего, — сказала Руфь. — Он спал.

Мать опять прислонилась к борту.

— Чудно? как-то, непривычно — будто за тобой охотятся. Я злая стала.

— Все стали злые, — сказал отец. — Все. Видела, как дрались в саду? Меняются люди. В правительственном лагере злых не было.

Эл свернул на проселочную дорогу, и желтые огоньки фар дрогнули, метнувшись по щебню. Фруктовые деревья кончились, пошел хлопчатник. Грузовик проехал полями еще миль двадцать, кружа и петляя по проселкам. Дальше дорога потянулась вдоль заросшей кустарником речки, потом свернула к мосту и по другую сторону снова пошла вдоль берега. И вскоре фары осветили длинный ряд красных товарных вагонов без колес, а у самой дороги — огромный щит с надписью: «Требуются Сборщики Хлопка». Эл замедлил ход. Том смотрел в щель между бортовыми планками. Когда грузовик проехал еще с четверть мили, Том опять постучал в стенку. Эл остановился у края дороги и опять вышел из кабины.

— Ну, что еще?

— Выключи мотор и лезь сюда, — сказал Том.

Эл залез в кабину, отъехал к канаве, выключил мотор и фары. Потом поднялся наверх по заднему борту.

— Готово, — сказал он.

Том перебрался через котелки и сковороды и стал на колени перед матерью.

— Слушайте, — сказал он. — Тут нужны сборщики. Вон там был плакат. Я все думал, как бы так сделать, чтобы и остаться с вами, и никого не подвести. Лицо заживет, тогда беспокоиться нечего, а сейчас опасно. Видите вагоны? В них живут сборщики. Может, и для вас работа найдется. Устроитесь здесь, а жить будете вот в таком вагоне.

— А ты? — спросила мать.

— Видала кустарник на берегу? Там можно спрятаться, никто меня не увидит. А по вечерам будете приносить мне еду. Чуть подальше есть дренажная труба. Я посмотрю, может там спать можно.

Отец сказал:

— Я с удовольствием пойду собирать хлопок. Слава богу, работа знакомая!

— В вагонах, наверно, хорошо, — сказала мать. — Чисто, сухо. А ты думаешь, там, в кустах, можно спрятаться?

— Конечно, можно. Я к ним присматривался, пока ехали. Выберу местечко и отсижусь там, а как только лицо заживет, выйду.

— У тебя шрамы останутся, — сказала мать.

— Подумаешь! У кого их нет?

— Я как-то раз набрал четыреста фунтов, — сказал отец. — Правда, тогда урожай был хороший. Если все пойдем на сбор, вот и деньги будут.

— Вот и мясо будет, — сказал Эл. — Ну, что дальше?

— Лезь обратно, переспим ночь в грузовике, — сказал отец. — А с утра за работу. Я коробочки даже в темноте вижу.

— А как же Том? — спросила мать.

— Ма, не думай обо мне. Я возьму с собой одеяло. Когда поедете назад — смотрите внимательно. Там есть дренажная труба. Будете приносить мне туда чего-нибудь поесть — хлеб, картошку, кашу. Принесете и оставите. Я потом возьму.