Дневник для Стеллы - Свифт Джонатан (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗

17. Сегодня при дворе было необычайно многолюдно, как, впрочем, уже много воскресений подряд, но королева не пришла в часовню по причине небольшого приступа подагры в ноге. Бывать при дворе небесполезно — там можно сразу повидать всех своих знакомых, с которыми в противном случае вряд ли увидишься более двух раз в году. Принц Евгений обедает нынче с секретарем и еще семью или восемью высшими офицерскими чинами и иностранными послами. Все они, я уверен, изрядно напьются. Мне ни разу не пришлось побывать в обществе принца: я пытался было внушить кое-кому из лордов, что нам следует устроить скромное угощение и пригласить его, но тщетно. Здесь получена голландская газета, в которой среди прочего сообщается о моем аресте в связи с иском на 20.000 фунтов, будто бы предъявленным герцогом Мальборо. Приглашения на обед, коих я удостоился при дворе, не пришлись мне по вкусу, а посему я пообедал вместе с сэром Эндрю Фаунтейном у миссис Ван. Домой я возвратился в шесть и до сей минуты был чрезвычайно занят; уже далеко за полночь, и я улегся в постель, чтобы написать [МД, потому что …….]. Смерть дофина, как мы надеемся, немало поспособствует заключению мира. Скажите, доктор Гриффит все еще сердит на меня? Достаточно ли я сделал, чтобы его умилостивить? […………… Ноци длагоценнейшие плоказницы].

18. У Льюиса был портрет Гискара; в свое время он купил его и предложил лорду-казначею; тот все обещал послать за ним, но так и не собрался; я уговорил Льюиса отдать портрет мне и повесил его у себя в комнате, а теперь лорд-казначей, прослышав о том, объявил, что намерен его у меня забрать. Как вам это нравится? Он хочет иметь портрет Гискара, изображенного в полный рост в той самой одежде, какая была на нем, когда он совершил свое злодеяние, и с перочинным ножиком в руке; Кнеллер напишет такой портрет с того, что находится у меня. Я собирался было пообедать нынче с лордом-казначеем, но он попросил перенести нашу встречу на завтра, так что я обедал с лордом Даплином — вы прекрасно его знаете: он мой брат по Обществу. Да, я получил письмо от епископа Клойнского с просьбой похлопотать за него перед лордом-казначеем и парламентом по поводу одного дела, которым я займусь с такой же расторопностью, как осенняя муха. Я вообще не слишком ревную о чужих делах, хотя [….БСС] имела прежде обыкновение корить меня этим, но то был чистейший поклеп. Послушайте-ка […], сударыни, я уже немного соскучился по симпу [816] от малысек МД, право же, мне очень его недостает. Боюсь, что вы были обеспокоены слухами о моем аресте. Довольно странно, что вот уже месяц, как сочинители памфлетов обходят меня своим вниманием, за исключением разве что 3 части появившегося здесь недавно «Ответа на „Поведение союзников"“ [817]; не помню, говорил ли я вам об этом? Палата общин по-прежнему беспощадно разоблачает прошлый кабинет министров и его действия. [Ноци, длагоценнейшие МД].

19. Обедал с лордом-казначеем и против своей воли просидел с ним до десяти вечера, хотя условился с типографом, что приду выправлять корректуру. Я рассказал лорду-казначею, что вскоре после того как он был ранен, я экспромтом сочинил и тут же у него в доме записал на клочке бумаги четверостишие. Кто-нибудь из слуг, наверно, тотчас выбросил этот клочок [818], и лорд-казначей так и не узнал о существовании этих строк. Сейчас я попытаюсь их вам припомнить. Им было предпослано посвящение: «Лекарям мистера Гарли», а потом шли примерно следующие строки: Покой Европы бриттов меч хранит, Смерть Гарли — бриттам смертию грозит, Его судьба теперь у вас в руках, Вот что спасете вы иль обратите в прах. — Не правда ли, весьма недурно для стихов, написанных в один присест, потому что слово экспромт именно это и означает; вы, разумеется, о нем и не слыхали, не так ли? Я хотел, чтобы 8 марта, в тот самый день, когда лорд-казначей был ранен, он пригласил к себе на обед определенный круг лиц, однако он сказал, что решил пообедать в этот день только с теми членами кабинета, которые заседали с ним, когда все это случилось; тем не менее, он пригласил также и меня. — Я все еще не могу избавиться от простуды, которая особенно досаждает мне по утрам. Ночи, МД.

20. Целых два часа я напрасно пытался нынче поймать секретаря в то время, как он будет выходить из дома сэра Томаса Ханмера, чтобы переговорить с ним об одном деле, после чего отправился к типографу выправить некоторые листы «Замечаний касательно „Договора о барьере“», поскольку завтра их начнут печатать. Последние дни я был ужасно занят, сочиняя эти «Замечания» и еще несколько мелочей. Мне хотелось присовокупить к «Замечаниям» кое-какие чрезвычайно важные документы, которые секретарь должен был мне передать, но теперь придется обойтись без них. И то сказать, у министров сейчас других дел по горло. Сэр Томас Ханмер назначен председателем комиссии, коей поручено представить королеве «Отчет о положении нации» [819]; в «Отчете» непременно будут упомянуты все промахи союзников и прежнего кабинета министров. Секретарь, видимо, помогал ему нынче в составлении этого отчета. В нем, я полагаю, будет немало перца. Ноци длаг. МД.

21. Нынче утром я за шесть часов сочинил 19 страниц «Письма лорду-казначею касательно учреждения Общества, или Академии для исправления и закрепления английского языка». Кстати, как будет правильнее — английской речи или языка? Осталось сочинить еще страниц пять-шесть; завтра я отправлю его лорду-казначею, а потом, возможно, напечатаю, если он того пожелает. Обедал я, как вы, верно, догадываетесь, с нашим Обществом, мы ведь всегда собираемся по четвергам; сегодня впервые присутствовал принятый нами герцог Бофорт, а всего нас было 13 человек. Герцог Ормонд не пришел и прислал свои извинения: он обедал с принцем Евгением. Я попрощался с ними в 7, поскольку был приглашен к сэру Томасу Ханмеру; он просил меня прийти именно к этому часу. Как оказалось, он хочет, чтобы я просмлонг скоосотранвсилть опрогрлусчнеднонгылй леамну корточлест [820]. Я ответил согласием, хотя и не уверен, получится ли у меня что-нибудь, ведь это не совсем в моем духе; но я все же приму посильное участие. Ноци, МД.

22. Закончил сегодня «Письмо лорду-казначею», которое послал ему примерно в час дня, после чего пообедал наедине с моим другом мистером Льюисом, чтобы иметь возможность обсудить с ним кое-какие важные события. Я достал для дублинского университета 13 том издаваемого Раймером «Собрания архивных документов Тауэра» [821]; у меня теперь уже два тома этого издания, и я напишу ректору, чтобы узнать, каким способом их ему переслать; впрочем, я, пожалуй, не стану этого делать, и привезу их сам вместе с моими книгами. Утром побывал у Ханмера, у которого застал секретаря и канцлера казначейства; они совещались относительно составляемого для королевы «Отчета», а вечером пошел к лорду Мэшему, и леди Мэшем уговорила меня прочитать ей очень славный памфлет о привидении [822] в Сент-Олбенс ценой в 2 пенни. У меня было такое чувство, словно я сам его сочинил, а Мэшемы были в этом уверены, и однако же это не так. Потом к нам спустился находившийся у королевы лорд-казначей, и мы просидели до двух часов ночи. По вечерам мне всего приятней бывать у них; кроме меня, там постоянно бывают лорд-казначей и доктор Арбетнот, да еще иногда секретарь и по временам камер-фрейлина королевы — миссис Хилл, сестра леди Мэшем. Увеляю вас, сто тепель узе оцень поздно. Это сипмо будет отправлено завтра, и мне надо выкроить время, чтобы еще разок побеседовать с моими масенькими МД. [Ноци, длагоценнейшие суда-лыни].