Поизмятая роза, или Забавное похождение Ангелики с двумя удальцами - неизвестный автор (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Султан Гуссейн, старший сын Омаров, не похож был на отца своего. Гордость породы превозмогла над воспитанием. Наглое и неистовое его свойство угрожало Египту, что за царствованием добраго Государя последует царствование Тирана. Но Омар будучи более друг народу, нежели сыну своему, расположен был предать скипетр в достойнейший руки.
Рыцари подъезжая к воротам Каира встречены были Султаном Гуссейном. Ангелики нельзя было видеть без великаго движения; почему Гуссейн почувствовал в себе желания столькоже опрометчивыя, как и намерение удовлетворить оным. Чужестранцы! говориле он рыцарям, ежели сии женщины невольницы и вы везете их в Каир для продажи, то я беру их для себя: я Султан Гуссейн. По щастию его сие имя, а больше того имя Омара было известно Роланду. Он удержал движение своего гнева. Сын великаго Омара, сказал он ему с холодностию, не получите от меня ответа. Безумец! вскричал Гуссейн в великой ярости, как ты смеешь столь дерзко ответствовать сыну Омарову? При сих словах бросился он на рыцаря с обнаженною саблею. Роланд подобен будучи льву разгневанному молодым и неопытным псом презирал сие нападение и считая Гуссейна недостойным Дюрандаля, противупоставил ему щит свой. Я сим воздаю честь добродетели отца твоего, говорил он молодому Султану. Между тем высланные Омаром на встречу рыцарям вельможи отдалили Гуссейна, а молодой Бей просил учтиво путешественников принять у него квартиру.
Омаре уведомясь о поступке Гуссейна, приказал заключить его в крепость Суан, находящуюся в отдаленной части Египта. Между тем же велел просить чужестранцев к себе, что они весьма охотно исполнили. Ангелика с подругами своими желая видеть стол славнаго Государя, пошла вместе с рыцарями. Входя во дворец, они весьма мало видели стражи, потому что Омар не имел в ней нужды. Вошед в залу, в коей допускал он к себе людей всякаго состояния, узрели они его в виде отца посреде семейства своего находящагося.
Ангелика и подруги ея подняли покрывала свои и сделали Омару самое учтивое приветствие. Рыцари при всем своем отвращении к восточным обычаям поклонились до земли. Омар подал им руку говоря: Омар есть последний может быть из смертных, и потому он не любит сих обрядов. Государь! говорил ему Роланд, не Князю египетскому приносим сию почесть. Такие воины, как мы, считают себя не ниже Государей; но льзя ли воздать достойную честь Омаровой добродетели! Благородная вольность сего приветствия непротивна была Омару. Он тотчас приказал принести дамам подушки и дружески беседовал с рыцарями.
Он спрашивал у них о некоторых обстоятельствах царствования Карла Великаго. Я бы весьма почитал вашего Императора, говорил он им, естьлибы он не имел такой охоты обращать в веру свою вооруженною рукою. Но вот! Государь, ответствовал Ренод, указывая на Гидона, вот Музульманин, который уверил нас, что и Мединской Пророк думал сходно с Карлом Великим. Это правда, сказал Омар с улыбкою, но я и в Пророке не с лишком сие уважаю, да ваш же Император следует закону другаго Пророка. Омар беседовал с ними о войне, которая угрожала Европе. Аграман и Марсил, говорил он, намерены напасть на Императора Карла. Они будучи одной со мною веры ожидали моего в предприятии своем вспоможения; но Карл не сделал мне никакой обиды, сверх же того я гнушаюсь войною. Их намерение столко же безумно, как естьлибы Европейцы ваши, коих я совсем не знаю, высадили войска свои на брега наши для изгнания меня из сего царства. Они думали Государь, подхватил Роланд, что войско Царя Чиркаскаго расположится в Египте… Градасс тем ласкался, ответствовал Омар, но принужден был поворотиться к малой Азии. Я не подмога неправде. Между тем он уже читал в глазах рыцарей намерение их представить ему прозьбу. Естьли ты дозволишь нам Государь, говорил, ему Роланд, просить у тебя какой либо милости, то мы просим тебя о освобождении Султана Гуссейна. Омар ответствовал на то, что прелести сих госпож удобно могут привести в заблуждение всякаго человека; но что есть другия важныя причины его изгнанию.
Чрез несколько дней Омар проходя мимо дому Бея Селима зашел посетить Рыцарей и Ангелику. Из окон жилья их видны были верхи славных пирамид воздвигнутых на счот премногих тысяч нещастных. Он предлагал им, что естьли они захотят видеть сии памятники сумазбродства человеческаго, то он их туда проводит. Гидон почел случай сей весьма удобным к тому, чтоб рекомендовать Бабию в Омарово покровительство. Он расказал ему приключение сей молодой Индианки, и донес ему, что она имеет брата торгуюшаго в Александрии, коему они намерены препоручить ее. Смеем ли просить тебя Государь, о царском покровительстве для сей любезной особы? говорил наконец Гидон. Омар милостиво на то согласился… Спустя несколько времени они с сим великим человеком простились и отправились в Александрию.
Там они разстались с Бабиею, которую Княжна Кашемирская наградила богатыми подарками. Один Капитан Венецианскаго корабля взялся отвезти их прямо в Марсель, куда они тотчас и отправились.
Корабль их нагружен был тем только, что могло доставить Ангелике приятное путешествие. Роланд на нее только смотрел, об ней думал, ею дышал. Лишь только потеряли они из виду землю Египетскую, Роланд объят стал великим страхом, о котором естьли он имел прежде какое-нибудь понятие, то единственно по виду своих неприятелей. Он вздумал, что для защищения Ангелики от насилия волн недействительны ни оружие ни сила. Естьли ветр был противный, то он опасался, чтобы за оным не последовала буря. Малейшее движение моря наносило ему опасность что бы не потонул корабль. При малейшем вихре казалось ему, что Ангелика скоро поглощена будет волнами. Корабельщики смеялись его смятению и о храбрости его немного думали.
Между тем они уже проплыли Кандию и плавание их было так благоуспешно, как только желать было можно. Мы уже приближаемся к той стране, говорила Ангелика подруге своей, где, как нам сказано, ищем мы вольность, удоволствие и щастие; но Рыцари наши мне кажется очень хладнокровны. Нет, Княжна, ответствовала Роксана, Гидон дон оказывает чрезвычайное усердие, особливо с тех пор, как мы оставили эту маленькую Бабию; что же принадлежит до Роланда, он как изо всего видно, обожает вас. А Ренод? прервала Ангелика. Он вас любит, сказала Роксана. Ах! возможно ли, чтобы Ренод любил меня, говорила Княжна, не ужели ты думаешь, что сей любезный человек меня любит! Признаюсь, что я от него только ожидаю всего щастия, которое они мне обещали: без него никогда не удалилась бы я от своего отечества и матери. Но естьли я ему непротивна, то для чего он никогда не сказал мне о том ни одного слова. Я иногда примечала то в глазах его. Может быть он боится, говорила Роксана, оскорбить друга своего Роланда. Я должна, сказала Ангелика, Роланду одною только благодарностию, а естьлибы он захотел моей любви, то ему надлежало бы самому произвести во мне оную.
Разговоре их прерван был происшедшим на корабле великим шумом. Корабельщики увидев множество кораблей убоялись, не Африканские ли они, и поелику они были на ветре, то поворотиться и бежать им было невозможно. Матрозы были в великом смятении; но Роланд чувствовал в себе возраждающуюся бодрость и мужество; они хотели выставить флаг Египетской, но Роланд приказал вместо того поставит Французской. Не бойтесь никого, говорил он им, вы имеете на корабле своем Ренода и Роланда: естьли мы будем окружены, то вы не мешайтесь ни во что; старайтесь только о оборотах и остерегайтесь пожару; протчееж все возложите на нас.
Неприятельские корабли приближились. Они принадлежали Маргилю Королю Испанских Мавров и наполнены были войском отправленным к Эгеморту. Увидев на Рыцарском корабле Французской флаг, они уже считали оной верною добычею и пустились на него с тем, чтобы требовать сдачи. Рыцари старались между тем доставить Ангелике и Роксане безопасное место. Я вас прошу прекрасная Ангелика, сказал Роланд, быть здесь столькоже спокойною, как в палатах Кашемирских. При сих словах он осмелился поцеловать у Княжны руку. Ангелика взглянув на Ренода покраснела.
