Чингиз-Хан - Ян Василий Григорьевич (лучшие книги онлайн .TXT) 📗

На другой день, узнав о решении Чингиз-хана, все монгольские воины радовались, пели песни и готовились к походу.

Первоначально Чингиз-хан думал пройти через Индию и Тибет и с этой целью отправил посольство в город Дели к индийскому царю Ильтутмышу. Но путь через горы был еще завален снегами, а царь медлил ответом и стягивал войска, поставив во главе их Джелаль эд-Дина.

Между тем из Монголии прибыли донесения о новом восстании всегда мятежных тангутов, а вычисления по звездам его советника Елю-Чу-Цая и гадания шаманов не советовали кагану идти через Индию.

Тогда Чингиз-хан решил идти обратно тем же длинным путем, каким пришел. По его приказанию население стало расчищать от снега горные перевалы, и в начале весны монгольское войско двинулось в путь.

Еще во время стоянки в верховьях Черного Иртыша Чингиз-хан, заботясь о своем здоровье и продлении жизни, искал опытных врачей. Ему рассказали о замечательном мудреце Чан-Чуне, который будто бы открыл все тайны земли и неба и даже знает средство стать бессмертным. Про него великий советник и звездочет Елю-Чу-Цай сказал:

– Чан-Чунь-Цзы — человек высокого совершенства. Этот старец давно уже владеет даром быть в обществе облаков, летая к ним на журавлях, и умеет превращаться в другие существа. Отказываясь от всех земных благ, вместе с другими мудрецами он живет в горах, отыскивая философский камень "дань", приносящий человеку долголетие и бессмертие. Погруженный в думы, он то сидит, как труп, то стоит целые дни неподвижно, как дерево, то говорит, как гром, то ходит легко, как ветер. Он много видел, много слышал, и нет книги, которую бы он не прочел.

Для отыскания этого необычайного старика Чингиз-хан приказал немедленно отправить своего испытанного китайского сановника Лю-Чжун-Лю. Он дал ему золотую пайцзу с изображением разъяренного тигра с надписью: "Предоставляется полновластно распоряжаться, как если бы мы сами путешествовали".

В руки Лю-Чжун-Лю было, как высшая драгоценность, передано именное письмо от Чингиз-хана к мудрецу Чан-Чуню, записанное со слов неграмотного великого кагана его советником Елю-Чу-Цаем. В письме говорилось следующее:

"Небо отвергло Китай за его чрезмерную роскошь и надменность. Я же, обитатель северных степей, не имею распутных наклонностей. Я люблю простоту н чистоту нравов, отвергаю роскошь и следую умеренности. У меня всегда единственное холщовое платье и одинаковая пища. На мне такие же лохмотья, как на конюхах, и я ем так же просто, как корова.

В семь лет я совершил великие дела, и во всех странах света и утвердил мою власть. Такого царства еще не было с древнейших времен, когда мир завоевали наши предки, кочевые племена хунну 163 .

Звание мое велико, и обязанности важны. Но я боюсь, что в управлении моем чего-то недостает. Если строят судно, то приготовляют и весла для того, чтобы с их помощью можно было переплыть реки. Подобно этому приглашают и мудрецов и выбирают помощников для покорения и управления вселенной.

Я узнал, что ты, учитель, сроднился с истиной и действуешь всегда по высоким правилам. Многоученый и опытный, ты глубоко изучил законы. Издавна ты пребываешь в скалистых ущельях и скрыл себя от мира.

Но что мне делать? За обширностью разделяющих нас гор и долин я не могу повстречаться с тобой. Поэтому я выбрал моего приближенного сановника Лю-Чжун-Лю, приготовил проворных всадников и почтовую повозку и прошу тебя, учитель, не страшаясь многих тысяч ли   164 , направиться ко мне.

Не думай о дальности и размерах песчаных степей, а пожалей мой народ. Или же, из милости ко мне, сообщи мне средство для продления жизни.

Надеюсь, что ты, познав сущность великого "дао" 165  — сочувствуешь всему доброму и не будешь противиться моему желанию. Посему настоящее наше повеление должно быть тебе вполне ясно".

С таким письмом в руках Лю-Чжун-Лю отправился в далекий путь через степи и горы. Он мчался, торопясь выполнить каганскую волю, быстро меняя на станках  166  лошадей. Наконец, прибыв в Китай, он добрался до высоких гор, где в глухом ущелье разыскал престарелого мудреца, изможденного и едва прикрытого ветхим рубищем. Это был знаменитый Чан-Чунь. Прочтя письмо Чингиз-хана он сперва наотрез отказался поехать к нему.

Затем он написал ответ, который Лю-Чжун-Лю отослал с нарочным гонцом к великому кагану, сам же остался возле отшельника, боясь гнева кагана и еще надеясь убедить Чан-Чуня. Вот что писал китайский мудрец:

"Стремящийся к "дао", смиренный житель гор Чан-Чунь получил недавно высочайшее повеление, прибывшее издалека. Да, весь бездарный приморский народ китайцев из-за своей надменности неразумен. Представляя себе, что в делах жизни я туп, в отношении изучения "дао" я нисколько не преуспел, всевозможными способами трудился, не умер, а состарился, и что хотя слава обо мне распространилась по разным государствам, но по святости я ничуть не лучше обыкновенных людей, — то от всего этого я только мучаюсь стыдом. Тайные мысли ведь кто ведает?

Сперва, получив необычайное письмо, я хотел скрыться в горах или уйти на море, но потом решил противиться твоему повелению и счел необходимым отправиться в путь и бороться со снегами, чтобы представиться государю, которого небо одарило мужеством и мудростью и превосходящему всех, кто был в древности, так что и ученые китайцы и дикие варвары все покоряются ему.

В путешествии ветер и пыль беспрерывны, небо омрачено тучами, а я стар и слаб, не могу выдержать больших трудностей и боюсь, что до тебя по такому длинному пути я не доеду.

Если же я и прибуду к тебе, владыке народов, то решать военные и государственные дела в моих ли силах? Поэтому прошу милостиво указать: должно ли мне ехать, или нет? Вид мой высохший, тело истощенное.

Ожидаю решения.

В год Дракона, в 3-ю луну".

Когда Чингиз-хан получил это письмо, он весьма обрадовался, щедро наградил гонца и ответил новым письмом: