Властелин Темного Леса (Историко-приключенческие повести) - Сенак Клод (читать книги без сокращений .txt) 📗

— Где ваши родители? — спросил Руламан.

— Они работают там, наверху, — сказал мальчик, показав на гору, — сегодня — барщина.

Перед некоторыми домиками сидели старые женщины, занятые пряжей льна и шерсти. Это искусство было тоже новостью для айматов.

— Так вот как они делают свои легкие одежды! — сказал Руламан. — Мы научим этому наших женщин.

— Не нужно, — сказал Репо сурово, — для ходьбы в лесу звериные шкуры лучше. Разве ты не видел, как разорвалось на охоте платье Гуллоха, а наши остались целыми?

Дети повели их через луг, где пасся скот. С удивлением смотрели Репо и Руламан на множество невиданных ими ручных коров, овец, коз и свиней.

Когда путники приблизились к дому Гуллоха, дети испуганно повернули назад в деревню. Около дома стояла большая толпа мужчин, одинаково одетых и вооруженных. Один из них подошел к ним и спросил:

— Вы хотите видеть благородного Гуллоха? Я доложу о вас! — И он вошел в дом.

Айматы с удовольствием рассматривали большой дом, желтый фасад которого, разукрашенный красного цвета узорами, ярко выделялся на холме. Остроконечная крыша была сделана из досок, и все здание было окружено дощатой стеной в виде четырехугольника.

Гуллох дружески поздоровался с гостями и повел их в дом. Здесь все для них было ново, все возбуждало восторг и удивление, начиная с правильных четырехугольных стен, ступенек из обтесанных бревен и кончая гладким, устланным циновками полом, разукрашенным потолком и окнами со ставнями.

— Это дрянное здание, — сказал Гуллох, — но там, наверху Нуфы, мы построим хорошее!

Репо и Руламан передали Гуллоху подарки. Тот поблагодарил их.

— Ты выздоровел? — спросил Репо.

— Пустяки! — сказал Гуллох. — Жаль только моего коня! Лучше было бы потерять десяток охотников, чем его!

Он повел айматов в соседнюю комнату, где стены были покрыты мечами, кинжалами, секирами и щитами, где на одном столе стояли великолепные вазы и урны из листовой меди, а на другом были разложены украшения: диадемы, браслеты, кольца, цепи, пояса и нагрудники.

Руламан был в восхищении от их блеска, а Репо сухо спросил:

— А ты покажешь мне, как обрабатывается солнечный камень?

— Прежде всего я должен вас угостить, — уклончиво ответил Гуллох.

Он свистнул. Вошло несколько девушек-служанок в красивых пестрых платьях. На руках и ногах у каждой звенели браслеты, а волосы поддерживались медными шпильками. Одна из них принесла пироги на раскрашенном блюде, а другая поставила на стол такой же раскрашенный горшок с молоком и блестящие металлические кружки.

— Это молоко от коров, которых вы видели на пастбище.

— Оно лучше, чем кумыс, — сказал Репо, попробовав.

— А я предпочитаю кумыс, так же как ваш Наргу. Он получает в вознаграждение за труд своих людей каждую неделю по два оленьих желудка, наполненных этим напитком. Славный старик этот Наргу! Не то что этот Ангеко из пещеры Гука! Он хотел лечить меня и моих охотников, но наш друид выпроводил его вон.

— Люди пещеры Тульки и Гуки — двоюродные братья, — сказал обиженно Репо. — Ангеко многих излечил.

В это время в дверях показалась девушка.

— Вельда! — сказал ей Гуллох. — Вот начальник пещеры Тульки. Это тот юноша, о котором тебе рассказывал Кандо, это он сражался со львом!

Руламан был сконфужен такой похвалой.

— Это твоя дочь? — спросил Репо. — А я думал, что это моя дочь из пещеры Вальбы! — добавил он грустно.

— Она и Кандо — мои единственные дети, — отвечал Гуллох.

И действительно, неземным существом могла показаться айматам эта стройная девушка с легким румянцем на белом лице и кротким взглядом больших черных глаз.

Айматы невольно вспомнили несчастную Ару.

— Мы потеряли недавно девушку, — сказал серьезно Репо и поглядел вопросительно в глаза Гуллоху. — Она была светом нашей пещеры. Ты говорил с ней у нас. Она исчезла!..

Лицо калата на одно мгновение покрылось краской.

— Айматы из пещеры Налли рассказывали мне об этом, — ответил он равнодушно. — Очень жаль старика Наргу, который, говорят, сильно огорчен потерей внучки. Должно быть, бедняжку растерзал волк.

— Нет, наша старая Парра говорит, что ее похитили.

Репо опять проницательно поглядел на Гуллоха. Но тот не смутился.

— Жаль! Тем хуже для нее!

Поднявшись с места, он сказал:

— Хотите посмотреть, как работают мои люди?

И, не ожидая ответа, он пошел вперед.

Они взбирались вверх по тропинке. Вельда пошла с ними. Недалеко от дома вождя, ближе к лесу, стоял маленький дом, без окон, окруженный каменной стеной с двумя часовыми у ворот.

— Кто живет там? — спросил Репо.

— Это тюрьма для тех, кто не хочет мне повиноваться, — объяснил Гуллох.

Вдруг Руламан громко закричал:

— Сокол, сокол! Там летал сокол с красными перьями, он похитил нашего зяблика.

Гуллох мрачно взглянул на юношу и быстрее зашагал вперед.

— Я ненавижу соколов, — сказала Вельда.

Скоро они подошли к свеженасыпанному холму.

— Здесь лежат мои бедные охотники, погибшие на охоте, — сказал Гуллох.

Он открыл дверь и показал углубление, выложенное камнем; на полу стоял ряд урн, вокруг лежало оружие, а около стен расставлены были высокие сосуды с молоком и плоские блюда с хлебом.

— Их пепел хранится в этих урнах, — говорил калат.

— Разве вы сжигаете своих мертвецов?

— Моему коню я поставил каменный памятник в долине Кадде, — не отвечая, продолжал Гуллох, — я желал бы, чтобы проклятые олени натыкались на него головами. Но я придумал другой план для охоты на них…

Тропинка перешла в широкую извилистую дорогу; на ней работали люди. Толпа женщин разбивала кирками камень, а мужчины возили его на повозках, запряженных парой лошадей. При приближении Гуллоха и Вельды все почтительно вставали и кланялись. Вождь калатов лишь изредка небрежно кивал головой, но Вельда всем приветливо улыбалась. Маленькая девочка подошла к ней и поцеловала край ее одежды.

Вельда погладила ребенка по голове и ласково спросила:

— Что ты делаешь здесь, Ара?

— Моя мать больна, и я принесла отцу хлеб и молоко.

— Кто же остался дома с твоей больной матерью?

— Никого, — отвечала девочка.

Вельда умоляюще посмотрела на отца.

— Отец! Позволь мужу больной женщины оставить работу и идти к жене!

— Мужчины должны работать до вечера! — отвечал Гуллох сурово. — Иначе все женщины заболеют.

— Я пойду к твоей больной матери, — сказала Вельда девочке и распрощалась с отцом и гостями. Руламан с восхищением посмотрел ей вслед.

— Счастливы ли твои люди? — Спросил серьезно Репо вождя калатов.

— Скоро наступит праздник Бэла, бога солнца, — сказал Гуллох. — Приходите к нам. Ангеко и Наргу тоже придут. И вы увидите, счастлив ли мой народ. А как вы думаете, счастлив ли ваш народ, живя в темных пещерах и претерпевая голод и холод в течение девяти месяцев в году?

— Как понимать счастье… — проговорил Репо. — Кому лучше по-твоему: вашей покорной собаке или нашему голодному волку?

— Покорной собаке, — отвечал Гуллох, она любит и ее любят.

— Голодному волку, — сказал Репо, — он свободен и никого не боится.

Они взошли на вершину горы Нуфы. С нее открылось поразительное зрелище. Прежде всего им бросилась в глаза кольцеобразная стена высотою почти в человеческий рост и почти такой же ширины. Она состояла из больших, грубо обтесанных камней, пригнанных друг к другу и укрепленных дубовыми, вбитыми в землю столбами. Около ста человек работало около нее.

— Для чего эта куча камней? — спросил Репо.

— Для защиты от врагов, — отвечал Гуллох. — Теперь сойдемте в подземелье замка, оно уже окончено.

Он сошел вниз по ступенькам и провел их в комнату с бревенчатым потолком. Отверстие сверху доставляло в нее необходимый свет.

— Хорошая, удобная пещера, — заметил Руламан. — А кто будет в ней жить?

— Пленники, — отвечал Гуллох.

— Но кто же твои пленники? — спросил Репо.