Князь Кий - Малик Владимир Кириллович (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
Потомки Руса и Хазара забыли о своём родстве. В разные стороны разошлись их дороги.
И многое ещё поведал Богдану араб Джейхани. Богдан слушал рассказы арабского гостя, будто дивную сказку.
Караван шёл по местам, где за несколько дней до него двигалось русское войско. Богдан с замирающим сердцем бросался к погасшим кострам, за которыми, может, недавно сидели княжеские гридни. Он подолгу всматривался в сизую полынную даль, напрягал до боли глаза, но не видел там ни пеших, ни конных. Только зубчатые вершины гор всё явственнее поднимались на горизонте.
Миновали небольшой хазарский город, настороженный, притихший - войско русов побывало в нём всего день назад. Впереди победителей летела молва о разгроме войска каган-бека, о гибели неприступного Саркела, о том, что русский каган Святослав поклялся смести с лица земли все хазарские города и кочевья. Дружина местного бека поредела без боя в ожидании грозного нашествия, а русы, не встретившие сопротивления, получили дань, запаслись водой и провизией и ушли дальше, на юг, не оставив здесь ни одного воина. Собираясь на майдане, жители тревожно шумели, гадали: не вернутся ли русы?
Миновав этот город, караван сделал крюк, обходя безводную степь, затем снова вышел на торную тропу. Дальше путь его лежал по берегу Джурджанского моря - на Дербент.
Богдан простился с гостеприимными арабами и свернул на запад, надеясь вскоре отыскать оставленный русичами след. Джейхани на прощание подарил гридню короткий кинжал и лук с колчаном, полным калёных стрел. Тут, в дикой степи, ох как пригодился бы и конь, но и на том спасибо доброму гостю: теперь не безоружен Богдан, глядишь, и коня или верблюда отобьёт себе где-нибудь…
Чем ближе к горам, тем оживлённее становилась степь. В балках, заросших кустарником, в рощицах, раскинувшихся на холмах, сновали птицы и мелкие зверьки. Из густой травы тяжело вспархивали грузные дрофы. Богдан подстрелил одну из них, дня на два запасся мясом.
Вскоре он наткнулся на след, оставленный русским войском: конница протоптала в степи широкую дорогу. Но как ни торопился за своими Богдан, никак не мог угнаться - видать, конные посадили пеших ратников на крупы своих коней, чтобы ускорить ход. Тревожно и тоскливо было идти одному по незнакомой безлюдной земле, где возможна встреча с хазарами или ясами. Раньше, пока он брёл по пустынным пескам, ему было труднее, но спокойнее. А теперь казалось, что вот- вот из-за куста взовьётся аркан, свистнет чужая стрела…
К вечеру Богдан вышел к реке. Он не решился в сумерках искать брод или переправляться вплавь - вода быстрая, крутит коряги в водоворотах. Нашёл впадину под береговым обрывом, над самой водой, углубил её, сделал нору. Для безопасности ещё большой камень втащил туда, чтобы укрыться за ним - мало ли какое зверье тут бродит.
Ночь прошла беспокойно. Зыбкую тишину время от времени нарушали крики неведомых зверей и птиц, шорохи, всплески воды - то ли русалки, то ли крупная рыба плескалась в реке. Только перед рассветом гридень забылся тревожным сном, но ненадолго - внезапно его разбудил громкий хриплый рёв, разнёсшийся над рекой.
«Кто это? - Богдан осторожно высунул голову из своего укрытия. - Барс? Или, может, тот самый зверь барб, про которого рассказывал Мечник? Помоги мне, Перун, не доведи с ним повстречаться…»
Над рекою плыл молочный туман. Снова стало тихо.
Богдан выбрался из убежища, когда уже поднялось солнце. Он без особого труда отыскал брод, перебрался на другой берег и вскоре наткнулся на следы покинутого русского лагеря. Зола одного костра была ещё тёплая.
Эх, не надо было задерживаться…
Сейчас, пока солнце ещё не слишком припекало, Богдан торопливо шагал по широкой зелёной долине, поднимавшейся к горам пологими уступами. Горы приближались, меняли свои очертания, их синие вершины приобретали зелёный цвет. А ещё дальше, за ними, будто ледяная глыба, врезался в небо белоснежный двуглавый пик.
Горные отроги всё больше сжимали долину, заставляли реку петлять, виться змейкой между ними. Таким же извилистым стал и путь Богдана.
«Наши шли по долине, - подумал Богдан, - в обход вон того хребта. А чего я за ними потащусь? Махну-ка я прямо, через хребет. Так намного ближе, скорей догоню дружину».
Он нашёл едва заметную тропку, которая повела его сквозь густые заросли тёрна и орешника по довольно крутому склону. Подъем становился всё круче. Богдан обливался потом, но упрямо карабкался вверх. Он с облегчением вздохнул, когда вступил в глухой буковый лес, плотно сомкнувший кроны столетних великанов над густым низеньким подлеском. Здесь можно было позволить себе короткую передышку.
В лесу стояла знойная тишина. Ни зверя, ни птицы, казалось - все попрятались, дожидаясь вечерней прохлады. Только рыжие муравьи деловито сновали вверх и вниз по шершавой коре бука, к которому прислонился Богдан. После почти бессонной ночи гридня стало клонить в сон. Чтобы не уснуть, он с большим усилием заставил себя подняться и побрёл дальше, спотыкаясь о торчащие из земли корни.
Лес окончился внезапно. Ровная седловина хребта оказалась почти лысой, заросшей только пахучими травами с ярким узором цветов. В глаза Богдану ударил солнечный свет. Над хребтом в синем небе плыли лёгкие белые облака.
- Ой! - гридень внезапно качнулся назад, в тень леса.
Далеко впереди, на фоне синего неба, виднелись тёмные силуэты двух всадников. Легкие, поджарые кони нетерпеливо приплясывали над обрывистым склоном, круто сбежавшим вниз, к долине. Всадники в тёмной одежде, туго перетянутой в талии тонкими поясами, в лохматых шапках не походили ни на русичей, ни на хазар, хотя луки у них были вроде русских, а вместо мечей на боку у каждого висела кривая, как у степняка, сабля. Ясский дозор!
Кто знает, как встретят ясы русича? Богдан решил не рисковать понапрасну. Он начал отходить вдоль опушки, от дерева к дереву, чтобы неприятельский дозор не заметил, вниз, вниз, в долину.
Удалившись на безопасное расстояние от ясов, Богдан пошёл быстрее, лавируя между толстыми стволами деревьев. Спускаться по отлогому лесистому склону было куда легче, чем подниматься на гору. Мох, устилавший землю, мягко пружинил под ногами, скрадывал звуки шагов.
Впереди показался просвет между деревьями. Богдан заторопился, поскользнулся на замшелом камне.
Поднимаясь, он увидел такое, что заставило его замереть.
- Туры… - тихо прошептал он.
На лесной поляне паслось стадо могучих животных. Массивные бурые быки с косматыми горбами-загривками держались ближе к середине поляны, где росло несколько молодых ясеней, обгрызали их кору, с шумным сопением жевали листья. За ними, на противоположной опушке, спокойно щипали траву коровы - поменьше ростом. Рядом резвилась пара неуклюжих телят.
Гридень замер, прижавшись к стволу старого бука. Он смотрел на зубровое стадо, не решаясь покинуть своё укрытие, и думал о том, какие странные эти туры, таких ему ещё не доводилось видеть.
Внезапно один бык поднял голову с кривыми толстыми рогами, перестал жевать, будто прислушиваясь. Что-то его встревожило, и бык глухо, протяжно замычал.
Вот и другие быки насторожились. Замычало всё стадо, быстро сбиваясь в круг, выставляя рога наружу. Крупные зубры старались заслонить собою телят, сразу притихших и присмиревших. Но один телёнок, видно, младший, совсем неловкий и неуклюжий, замешкался, не успел укрыться. Он жалобно замычал, и тотчас из-за деревьев что-то длинное, рыже-чёрное, полосатое взвилось в воздух и с рёвом обрушилось на малыша.
Тяжёлая когтистая лапа ударила телёнка по загривку, хрустнули кости. Хищник метнулся назад, к лесу, со своей добычей. Только на одно мгновение замерло в оцепенении зубровое стадо, и вот уже ближайший к телёнку бык, будто каменная глыба, обрушившаяся с крутой горы, ринулся вперёд. Кривые рога подцепили полосатого зверя, с силой подкинули вверх. Едва хищник коснулся земли, как всё ревущее стадо сомкнулось над поверженным врагом, втаптывая его в сырую почву тяжёлыми копытами.
