Кости холмов - Иггульден Конн (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Толпы горожан пятились назад от того, кто мог забрать жизнь у любого из них. Но Чингис едва ли замечал их лица. Подъезжая к воротам, он смотрел сквозь их просвет на ряды своих воинов.
Совершенно неожиданно лошадь дернулась, и Чингиса резко тряхнуло вперед. Он едва успел заметить, как из толпы выскочил человек и схватил кожаные ремни, прикрепленные к удилам. Одним сильным рывком он развернул морду коня и остановил его. Телохранители хана тотчас обнажили клинки и раскрыли рты, чтобы предупредить его, но Чингис слишком медленно поворачивал голову и не видел, как второй нападавший – безбородый юнец, – пронзительно крича, подскочил к нему с другой стороны. В руках юноши блеснул нож, который он попытался просунуть под доспехи хана.
Чингис инстинктивно ударил со всей силы юношу по лицу. Поскольку хан был в полном снаряжении, его руку закрывали пластины кованого железа, и металл распорол молодому человеку щеку, сбив его с ног. Когда Чингис вынул меч, толпа вокруг него бесновалась. Он увидел ножи, зажатые в кулаках, и ударил того, кто держал его лошадь, всадив стальной клинок ему в грудь. Перед смертью человек, сраженный ханским мечом, схватился за ногу Чингиса и, неистово молотя ножом в другой руке, кромсал хану бедро. Чингис взревел от боли и новым ударом клинка почти снес голову напавшему на него. Вокруг слышались крики бунтовщиков, но стражи хана уже были рядом. Они не выискивали нападавших в толпе, им это было не важно. Монголы ринулись на толпу и рубили без разбора мужчин и женщин, и вскоре землю покрыли окровавленные трупы.
Пока Чингис отдувался в седле, юнец с порванной щекой пришел в себя и снова бросился к нему. Монгольский клинок достал юношу со спины, и монгол, нанесший смертельный удар, отправил ногой бездыханное тело к лежащим на земле трупам. Рыночная площадь к тому времени опустела, и только с соседних улиц доносилось эхо криков и топота конских копыт. Чингис ощупал раны. Когда-то с ним бывало и хуже. Он кивнул своим стражам. Чингис знал: они боятся его гнева, потому что допустили нападение на хана. Фактически он уже принял решение. За их оплошность он всех хотел видеть на виселице, но не решился объявить свою волю, пока воины стояли на расстоянии протянутого меча, готовые на убийство.
Чингис дождался Субудая и Хачиуна, подоспевших со своими всадниками. Бросив короткий взгляд в сторону своих телохранителей, хан провел рукой поперек горла, и огонек в их глазах тут же померк, телохранителей стащили с коней. Для этих воинов война закончилась навсегда, как только они расстались с оружием.
– Мне следовало этого ожидать, – сказал Чингис, пеняя сам на себя.
Возможно, городская жизнь притупила в нем бдительность. У человека, который сокрушает империи, враги найдутся всегда. Ему никогда не следовало расслабляться в городе, даже в таком, как Самарканд. Чингис бубнил под нос слова брани, осознав, что на протяжении всех этих месяцев его враги точно знали, где он находится. У жизни кочевников было одно преимущество: враги всегда должны потрудиться, чтобы отыскать тебя.
Хачиун спешился, чтобы осмотреть убитых. Воины из охраны хана зарубили почти сорок человек, но некоторые из них еще были живы и истекали кровью. Хачиун не горел желанием искать виновных и невиновных или кого-то жалеть. На его брата напали, и он уже готов был отдать приказ прикончить тех, кто еще подавал признаки жизни, но колебался, держа поднятой руку.
Двое молодых людей, сраженных во время первой атаки, лежали рядом друг с другом. Оба были одеты в платья, какие носят бедуины, чтобы защититься от песчаных бурь в пустыне. Из-под платья выглядывала голая грудь, и Хачиун заметил, что у обоих под горлом имеются одинаковые надписи. Тогда он разорвал одежду на их телах и велел своему воину проделать то же самое с одеждой на остальных трупах. Хачиун нашел еще шестерых мужчин с тем же особым знаком. Все они были мертвы.
Хачиун подозвал молодого бедуина, что стоял рядом с Субудаем.
– Эй, что это означает?
Крепко сжав губы, Юсуф аль-Хани покачал головой.
– Я никогда не видел такого, – ответил он.
Чингис строго посмотрел на бедуина. Тот явно что-то скрывал.
– Написано на твоем языке, – сказал хан. – Читай.
Юсуф наклонился ближе, делая вид, что читает надпись на трупе. Бедуину не удалось скрыть своего волнения, и Хачиун заметил дрожь в его руках.
– Повелитель, это слово означает «просветленность». Это все, что я знаю.
Чингис кивнул, как будто принимая ответ. Поскольку Юсуф не стал осматривать надписи на других трупах, хан спустился с коня и открыл рот, надсадно крякнув, как только вес его тела надавил на больную ногу.
– Взять его, – скомандовал хан.
Юсуф не успел шевельнуться, а меч Субудая уже прижался острым лезвием к его глотке.
– Ты знал, что остальные надписи будут такими же, мальчик, – сказал Чингис. – Говори, кто может носить такой знак на груди. Говори – и останешься жить.
Даже под угрозой для жизни Юсуф стрелял глазами по опустевшему рынку, пытаясь найти кого-то, кто мог бы увидеть его. Бедуин никого не нашел, но был уверен, что там кто-то есть. Юсуф боялся, что его слова дойдут до тех, кто приказал совершить убийство.
– Вы покинете этот город, повелитель? – спросил Юсуф немного сдавленным голосом. Меч Субудая мешал ему говорить.
Чингис вскинул брови, поражаясь смелости бедуина. Или его безрассудству. А может быть, его страху, хотя кого еще можно было бояться сильнее приставленного к горлу клинка, Чингис не знал.
– Да, мальчик. Сегодня я уезжаю. Теперь говори.
Юсуф сухо сглотнул.
– Ассасины носят такой знак, то есть это слово, повелитель. Я правда больше ничего не знаю.
Чингис медленно кивнул.
– Тогда их легко будет найти. Убери меч, Субудай. Этот мальчик нам еще понадобится.
– До сих пор он был мне очень полезен, великий хан, – ответил Субудай. – Если позволишь, я пошлю гонца к Арслану с этим известием. Он проверит всех своих слуг, а может быть, и весь город.
Высказав мысль, Субудай развернулся к Юсуфу и, не давая тому опомниться, содрал с него одежду. Кожа оказалась чистой. Поглядывая исподлобья на полководца, Юсуф надел платье и привел себя в порядок.
– Толковая мысль, – ответил Чингис.
Он посмотрел по сторонам, взглянув напоследок на лежащие вокруг мертвые тела, уже начавшие привлекать мух. Самарканд больше не интересовал его.
– Вешай этих олухов из моей охраны, Субудай, и догоняй меня. Сегодня они оплошали.
Невзирая на боль в бедре, Чингис вскочил в седло и помчался к своему войску.
Глава 28
Покачивание ханской юрты, установленной на движущейся повозке, рождало у Юсуфа аль-Ха-ни странное ощущение. Юному бедуину довелось увидеть множество необычных вещей с тех пор, как он предложил свои услуги монголам. В течение дня, пока монгольские отряды и семьи воинов медленно продвигались вперед, Юсуф находился в мучительном ожидании нового вызова к хану. Бедуин с интересом наблюдал за тем, как проверяли всех мусульман, отыскивая у них тайный знак. И Юсуф с удивлением отметил для себя, как много смуглолицых людей шло теперь вместе с монголами. За годы, проведенные в Хорезме, они набрали почти тысячу хорезмийцев, как молодых, так и стариков. Большинство из них служили в качестве переводчиков, хотя кое-кто помогал лечить раненых и больных, а некоторые присоединились к китайским мастерам и ремесленникам, состоящим на службе у хана. Чингиса как будто не волновало, что мусульмане время от времени бросали работу и расстилали молитвенные коврики, но объяснялось ли такое отношение хана его уважением исламских традиций или его безразличием, Юсуф точно не знал. Правда, сам он склонялся к последнему объяснению, судя по большому числу иноверцев в монгольской орде: буддистов, христиан-несторианцев, как и самих мусульман.
Прежде чем начался разговор с ханом, Юсуфу пришлось ждать, пока тот закончит с едой. Чингис даже позволил мясникам мусульманам резать коз и овец так, как им нравилось, и монголам было как будто все равно, как ели и жили их мусульманские подданные, пока последние повиновались. Юсуф не понимал человека, который сидел напротив него и бессмысленно ковырялся в зубах острой щепкой. Когда хан вызвал бедуина к себе, Субудай взял его за руку и велел делать все, что скажут.
