Червь - Фаулз Джон Роберт (читать книги регистрация TXT) 📗

Тут-то нам это место и открылось, и пещера показалась. А у пещеры стоит та самая леди и указывает на озерцо, будто бы велит подождать возле. И исчезла в темной пещере.

В: Тропа, которой вы поднимались, казалась торной? Часто ли по ней хаживали?

О: Едва-едва заметная: одно название что тропа.

В: Не полюбопытствовали вы у Его Милости, кто такая эта леди?

В: Я спросила, и он ответил так: «Дай Бог, чтобы она сделалась тебе подругой». Только и сказал.

В: Дальше.

О: Подошли мы к озерцу, к стоящему, где пещера, камню. Его Милость остался в сторонке, а я опустилась на колени у самой воды. Умылась, напилась – а то ведь солнце пекло, мочи нет как жарко.

В: А что, сударыня, не пошатнулся ли у вас разум от хождения по этакой жаре? Я не говорю, что вы лжете, однако ж не могло ли статься, что вы в смятении ума увидали не въявь случившееся, но то, что показало вам разгоряченное воображение?

О: Нет тут никаких сомнений.

В: Женщина, мало того, знатная дама и в придачу иноземка – и вдруг совсем одна в этой глуши. Я таких примеров не припомню.

О: В этой истории будет много еще беспримерного. Дай досказать и суди сам.

В: Что ж, досказывайте.

О: И вот Его Милость подошел ко мне и промолвил: «Пора, Фанни.

Хранители ожидают». А надобно тебе знать, что, пока мы пребывали в этом месте, у меня на душе вдруг сделалось тревожно. Не понравилась мне эта мрачная пещера: не путь к целебному источнику, а сущие врата адовы. И я призналась Его Милости, что мне боязно, и он отвечал: «Поздно теперь бояться». Я просила его дать мне слово, что эта затея не обернется для меня бедой, но он на это пригрозил, что за ослушание меня ждет беда и того злее. Я стала выведывать про хранителей вод, и тут он вышел из терпения и прикрикнул: «Довольно слов!» – и потащил к камню, где стоял Дик, и принудил надеть майский венец. Дик ухватил меня за руку и повел к пещере, а Его Милость следовал несколько позади, как бы из почтения. Но мне в тот миг с перепугу вообразилось, будто это на тот случай, если я вздумаю убежать. Иду ни жива ни мертва. Господи помилуй, думаю, не бесы ли это в человечьем обличье? А воды, о коих речь, – не те ли воды, в которых кипят грешники в бездне адовой? А хранители их, которых я вот-вот увижу, – уж не сам ли это дьявол? И как ударило мне это в голову, так я тотчас бросилась на колени и взмолилась, чтобы Его Милость открыл мне правду. Подлинно, что я грешна, но мало ли на свете есть людей грешнее меня? Неужели же он не умилосердится, не избавит меня от неведомой кары? На это Его Милость в сердцах обозвал меня малоумной: если я думаю, что они хотят ввергнуть меня в ад, то для чего мне страшиться адских мук? Напротив, там меня приветят как родную: большую я аду службу сослужила. Не я ли была верной приспешницей нечистого? Уж если мне чего и бояться, так скорее гнева небесного. Сказал – и потащил дальше.

В: Не грозил ли он вам шпагой?

О: Нет. Шпагу достал, это правда, но угрозы никакой не делал. Он не злобился, а словно бы досадовал, что я не в ту сторону принимаю его замысел.

В: Вернитесь немного назад. Прежде чем Его Милости к вам подойти, не получил ли он из пещеры какого знака о том, что время приспело? Может, женщина в серебре его поманила или слуга?

О: Не знаю. Я тогда была отвлечена своими страхами и недоумениями, а на пещеру и не смотрела.

В: А не приметили вы подле пещеры выжженного места?

О: И верно. Забыла рассказать.

В: И как оно вам показалось?

О: Пепелище свежее, но пепла мало наберется. Кругом выжжено, как после большого костра.

В: Хорошо. Дальше.

О: После солнечного света я сперва ничего в пещере не видела – тени какие-то. Шла, куда Дик ведет. И вот поворотили мы налево, а там...

В: Что же вы запнулись?

О: Червь.

В: Какой такой червь?

О: Висит на воздухе посреди пещеры как бы раздутый белоснежный червище преогромной величины.

В: Что за притча!

О: Да-да. Видом совершенный червь, хоть и не взаправдашний. Смотрит на нас сверху, глазище горит. У меня кровь в жилах заледенела. Я ведь тогда не понимала, что это за тварь. Не удержалась и в крик. Тут Его Милость вышел вперед, взял меня за другую руку. Подвели они меня ближе и поставили на колени.

В: Только вас или все опустились?

О: Все, точно в храме. Или как тогда на тропе.

В: Расскажите-ка пространнее про этого червя. Какой он имел вид?

О: Весь белый. Да не из плоти, а точно как покрытое лаком дерево или свежелуженое железо. Три кареты одну за одной поставить – вот какой большой, если не больше. Голова и того огромнее, а в ней свет извергающий глаз. И вдоль боков глаза, и тоже горят, но как бы через зеленоватое стекло. А у другого конца черные-пречерные впадины – исторгать из чрева ненужное.

В: Не имел ли он зубов, челюстей?

О: Не имел. И ног не имел. Снизу было только шесть черных отверстий – шесть пастей.

В: Он, говорите, не на земле лежал? На чем же он был подвешен?

Приметили вы канаты, балки?

О: Нет, ничего такого.

В: Как высоко?

О: Выше двух человеческих ростов. Не мерила я: не до того.

В: Отчего же вы называете его червем?

О: За такого я его вначале почла. Все как у червя: голова, хвост. И цветом похож, и толстый.

В: Он шевелился?

О: Сперва, когда мы перед ним стояли, – нет. Просто висел на воздухе, точно воздушный змей, хоть и без бечевки. Или как птица, только что крыльями не плескал.

В: Толщиной каков?

О: Побольше человеческого роста. Чуть не вдвое больше.

В: А в длину больше трех карет? Уж это из веры вон! Завралась, сударыня. Может ли статься, чтобы этакая громада, которая ни в устье, ни в проход не влезет, оказалась внутри пещеры?

О: Может или не может – не знаю, а вот оказалась. А не веришь, так я и вовсе рассказывать брошу. Все, что ни есть на душе, стеснено, точно вода в запруде, излиться хочет – так стану ли я лгать?

В: Скорее поверю тому, что ты наплела Джонсу – про трех ведьм да про твои шашни с дьяволом.

О: На то ты и мужчина. Мужчины обо всех женщинах так понимают, как ты обо мне. Знаешь ли, мистер Аскью, что есть блудница? Блудница – это та, кого вашему брату угодно видеть во всякой женщине, чтобы было чем оправдать свое худое о нас мнение. Мне бы столько гиней заиметь, сколько мужчин досадовало, отчего я не их жена или отчего их жена на меня не похожа.

В: Довольно. Сыт по горло твоими дерзостями. А что до твоих россказней, то душу я тебе изливать не препятствую, но заливать не позволю. Этот пренелепейший червь – имел ли он на себе еще какие знаки?

О: Изображение колеса на боку, а дальше в ряд шли какие-то начертания.

То же на брюхе.

В: Что за колесо?

О: Краской выведено по белой коже. Синее, точно море летней порой. Или небо. А спиц в ступице множество.

В: А начертания?

О: Мне они неведомы. Стоят рядком, как буквы или цифры, – чтобы человек понимающий мог прочесть. Все одинаковой величины. Одно имело вид птицы: словно бы ласточка в полете. Другое – цветок, но не как в натуре, а как малюют на фарфоровых чайниках. А еще такое: круг, а внутри дугой поделен, одна половина круга черная, другая – белая, как луна на ущербе.

В: Буквы либо цифры имелись?

О: Нет.

В: А знаки, относящиеся до христианской веры?

О: Нет.

В: Производил ли он какие звуки?

О: Гул. Глухой, правда. Как от пламени в закрытом горне. Или как печь, когда для стряпни поспеет. Или еще на кошачье урчание похоже. И тут я, как тогда в капище, различила благоуханный дух и увидала, что на меня льется свет, что озарял нас сверху в ту ночь. И сердце мое успокоилось: я уверилась, что зрелище это лишь по видимости ужасно, а по правде, никакого зла от него не будет.

В: Как же это? Мерзостная диковина, ни с одним законом природы несообразная, – и вы от нее никакого зла не ждете?

О; Да, я по запаху догадалась, что она мне вреда не сделает, что это не более как труп львиный, имеющий внутри себя мед [141]. Вот ты сам увидишь.