Семен Дежнев — первопроходец - Демин Лев Михайлович (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
Обо всём этом, что мы, пользуясь современной терминологией, называем этнической ситуацией на крайнем северо-востоке Сибири, ни Федот Алексеев, ни Семён Дежнёв не были осведомлены. Пройдут многие десятилетия, прежде чем учёные-географы и этнографы расскажут о сложной этнической карте и этнических процессах этого далёкого региона.
Зато наши путешественники слышали от юкагир, что за хребтом, к югу от верховьев Колымы и от расселения чукчей, живёт воинственный народ, получивший название коряков. Они, как и чукчи, делились на прибрежных оседлых, занимавшихся морским промыслом, и кочевников — оленеводов, обитавших в удалённых от морского побережья горных районах.
— Как мы мало знаем об этих неведомых народах, — с сожалением сказал Дежнёв, выслушав Алексеева.
— Что-то смогли сообщить нам юкагиры, — поддержал его Федот. — Будем выходить из нашего неведения. Разве не в этом одна из главных задач экспедиции? Что мы знаем, например, о верованиях чукчей и их соседей?
— Кое-что знаем, Федот, — ответил Дежнёв. — Юкагиры рассказывали, что у них с чукчами много общего в верованиях. То же поклонение силам природы, злым и добрым духам. Шаман — влиятельная и уважаемая фигура в обществе.
— Это общая черта в жизни, обычаях северных народов. Наверное, у чукчей есть какие-то особенности.
— Знакомый юкагир рассказывал мне, что чукочий шаман часто и глава рода. И члены рода смотрят на него как на существо, наделённое особой силой. Эта сила вступает в соприкосновение со злыми и добрыми духами. Она может помешать козням злых духов и воспользоваться поддержкой добрых.
— Любопытно. Интересные сведения ты получил от юкагира, — сказал поощрительно Федот Алексеев.
— Расспрашивал его — как выглядит чукотский шаман. Какое облачение носит?
— И что тебе сказал тот юкагир?
— А вот что сказал. Шаман носит платье, отличающее его от других. Оно увешано лентами и погремушками. В руках у него непременно бубен с колотушками. Он приплясывает, ударяя в бубен, и доводит себя до неистовства. Люди верят, что в таком состоянии шаман вступает в общение со злыми и добрыми силами.
— А я приметил, что юкагиры недолюбливают чукоцких людей.
— Мягко сказал, Федот, недолюбливают. Здесь острая межплеменная вражда. Объясаченные юкагиры постоянно подвергаются набегам со стороны воинственных чукчей. Нападали на них и южные соседи, коряки. Откуда такая воинственность?
— Разве не понятно, Семён. Соседи видят в юкагирах малочисленный и поэтому слабый народец, разбросанный по огромному пространству. Почему не поживиться за счёт слабого?
— А нет ли в этой воинственности некого противодействия продвижению русских на восток, объясачиванию?
— Есть и это. Но ведь только русская власть способна покончить с усобицами, кровавой межплеменной враждой. Только строить русскую политику надо умно, не обижать туземцев.
— Согласен с тобой, Федот.
К сожалению, дошедшие до нас отписки Дежнёва отличаются сухим и лаконичным языком. В них мы почти не находим географических сведений. Воспользуемся книгой Гавриила Сарычева, выдающегося путешественника, написанной по личным впечатлениям в самом конце XVIII века. Хотя к тому времени прошло более сотни лет со времени плавания Дежнёва, природа и образ жизни народов северо-восточной Азии за минувшее столетие никак не изменились. Поэтому впечатления Сарычева, изложенные им в книге «Путешествие по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану», могли быть и впечатлениями Дежнёва и его спутников. Приведём выдержку из книги Сарычева:
«Сей материк составляют каменистые горы, простирающиеся грядами, которые разделены отчасти долинами, расширяющимися к северу. Через оные протекает множество мелководных рек и речек, имеющих каменистое дно. Долины по большей части болотисты и наполнены множеством мелких озёр. Горы, средней величины, покрыты белым мохом, но вершины высоких и крутых гор представляют голый камень, и местами лежит на них вечно не тающий снег, а особливо по северным скатам гор и в долинах, закрытых тению от солнечных лучей. Лесу нигде не растёт, кроме ивовых кустарников. И то местами по берегам рек... Из животных водятся олени, горные бараны, медведи, волки, лисицы и песцы; при морских же берегах показываются иногда и белые медведи. Земноводные животные ловятся при берегах северо-восточной, восточной, и отчасти южной стороны, как-то сивучи, моржи и тюлени. Моря, окружающие чукотскую землю, изобилуют рыбою разных родов и большей частью такового же, которая ловится при берегах Охотского моря. Птицы прилетают из тёплых стран весною и осенью улетают. Зимою же видны только вороны, куропатки и снежинки».
Если бы Семён Иванович Дежнёв обладал элементарной образованностью и литературными способностями знаменитого путешественника Гавриила Сарычева, он бы мог оставить такое же, а может быть, и более подробное описание чукотской природы. Но, увы, наш герой этими способностями не обладал. Он мог продиктовать писцу-грамотею короткую отписку, сухую и деловую, и поставить под ней вместо подписи размашистый крест.
Однако неграмотность не мешала Дежнёву быть человеком пытливым, наблюдательным, умевшим живо схватывать самую суть явлений. Во время плавания на восток кочи не раз бросали якоря вблизи берега ввиду небольших чукотских поселений. Это были обычно несколько остроконечных юрт, по соседству с которыми паслось небольшое стадо оленей. Русские мореходы высаживались на берег, вступали с местными жителями в контакт, завязывали меновую торговлю. Видя большое численное превосходство русских, проявлять враждебность чукчи не решались. Да и меновая торговля с русскими казалась туземцам привлекательной. Чукчи меняли свежую оленину, тюлений жир, моржовую кость на кухонную утварь, ножи, топоры, медные котлы, бусы.
Семён Иванович, видя жилища береговых чукчей, мог составить о них представление. Очевидно, оно совпадает с тем описанием, какое оставил нам Гавриил Сарычев, описывая чукотские жилища. «Они... углублены до половины в землю, свод над ними сделан из китовых рёбер и жердей, покрыт травою, дёрном и засыпан землёю. Вход в землянку сверху сквозь малое отверстие, внутри её довольно пространно, вид она имеет продолговатого четырёхугольника; по сторонам сделаны небольшие возвышения, на которых под пологами живут семьями чукчи. Посреди юрты ставят очаг для приготовления пищи. За неимением дров жгут китовые кости, поливая время от времени китовым жиром».
Дежнёв встретил и другой тип жилища, летний, которым пользовались «сидячие», то есть оседлые чукчи в летние месяцы. Такой тип жилища существенно отличался от зимнего. Летом чукчи ставили лёгкий шатёр из жердей, обтянутых шкурами морских зверей. К зиме он разбирался, и его обитатели перебирались назад в полуземлянку.
В навигационный период 1648 года экспедиция встретила довольно благоприятные условия плавания в сравнении с предыдущими и последующими годами. Прибрежная полоса была свободна ото льда. На протяжении пути мореплаватели нигде не встретили скопления плавающих льдов, хотя отдельные плавающие льдины и встречались на пути кочей.
Но если льды не препятствовали плаванию, то экспедиция не раз сталкивалась со страшными бурями и штормами, вызванными сильными ветрами. Море бесновалось и неистовствовало. Волны превращались в водяные валы гигантской высоты, швырявшие кочи, словно щепки. Резкие порывы ветра рвали паруса и снасти. К берегу подходить было рискованно — волны могли разбить корабль о прибрежные камни. Далеко не все судна достигли желанной цели. Для некоторых плавание завершилось трагедией.
Сперва непогода нарушила линейный строй кочей и разбросала их в разные стороны. Корабли потеряли друг друга из вида. И даже головной коч Федота Алексеева оторвался от дежнёвского и исчез за бушующими гребнями волн. Как ни напрягал зрение Дежнёв, державший вахту, как ни вглядывался в подзорную трубу, не мог увидеть силуэта головного судна в свистопляске беснующихся волн.
