Наполеон Бонапарт - Дюма Александр (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
А пока совершались эти подвиги, по его слову создавались и консолидировались государства. Он создает Гольские республики, выгоняет англичан с Корсики, нависает одновременно над Генуей, Венецией и Святым престолом, мешая им восстать.
В круговерти этих широких политических комбинаций он узнает о приближении новой императорской армии, ведомой Альвинци. Но какой-то рок владеет всеми этими людьми. Ту же самую ошибку, уже совершенную его предшественниками, Альвинци повторяет в свою очередь. Он разделяет свою армию на два корпуса: один, состоящий из тридцати тысяч человек, под его началом должен пересечь Веронские земли и достичь Мантуи; другой, состоящий из пятнадцати тысяч человек под командованием Давидовича, двинется вдоль Адидже. Бонапарт идет навстречу Альвинци и встречается с ним в Арколе, бьется с ним три дня врукопашную и отпускает только после того, как укладывает пять тысяч мертвецов на поле битвы, забирает в плен восемь тысяч и захватывает тридцать пушек. Затем, еще дыша Арколем, бросается между Давидовичем, выходящим из Тироля, и Вурмзером, вышедшим из Мантуи; отбрасывает одного в его горы, другого в его город. Узнав по дороге с поля битвы, что Альвинци и Провера намереваются соединиться, встречает Альвинци по дороге к Риволи, побеждает его, а после битв при Сен-Жорже и Провера слагает оружие. Наконец, освободившись от всех своих врагов, возвращается к Мантуе, окружает ее, давит, душит, вынуждает сдаться. А в это время пятая армия из резервов Рейна выдвигается вперед, предводительствуемая эрцгерцогом. Австрия терпит крах за крахом. Поражения генералов колеблют трон. Десятого марта 1797 года принц Карл разбит при Тальяменто. Эта победа открывала нам венецианские земли и ущелья Тироля. Французы походным шагом продвигаются по открытой им дороге. Триумф при Лави, Трасмие и Клаузене. Они входят в Триест, захватывают Трави, Градиску и Виллак, увлекаются преследованием эрцгерцога, захватывают все дороги к столице Австрии и проникают на тридцать лье к Вене. Здесь Бонапарт делает остановку и ждет парламентеров: Всего лишь год, как он покинул Ниццу, и за этот год он уничтожил шесть армий, взял Александрию, Турин, Милан, Мантую и утвердил трехцветное знамя над Альпами Пьемонта, Италии и Тироля. Вокруг него засверкали имена — Массена, Ожеро, Жубер, Мармон, Бертье. Формируется плеяда. Спутники начинают вращаться вокруг своего светила, небо Империи озаряется звездами.
Бонапарт не ошибся. Парламентеры прибыли. Леобен избран местом переговоров. Бонапарт не нуждается более в полномочиях Директории. Он вел войну, он же заключит мир. «Рассматривая положение вещей, — пишет он, — переговоры, даже с императором, превратились в операцию военную». Тем не менее операция эта затягивается, все хитрости дипломатии утомляют его. Но приходит день, когда лев устает быть в сети. Он вскакивает посреди дискуссии, хватает великолепный фарфоровый поднос, разбивает его, швырнув к ногам. Потом, обернувшись к обалдевшим полномочным представителям, говорит им:
— Вот так я вас всех превращу в пыль, если вы сами этого хотите.
Дипломаты становятся покладистее и зачитывают договор. В первой статье император заявляет, что признает Французскую республику.
— Зачеркните этот параграф! — кричит Бонапарт. — Французская республика как солнце на горизонте. Лишь слепцы не поражены его блеском.
Так, в возрасте двадцати семи лет Бонапарт держит в одной руке меч, разделяющий государства, а в другой весы для взвешивания королей. Как бы Директория ни указывала ему путь, он идет своей дорогой и если еще не командует, то уже не подчиняется больше. Директория пишет ему, чтобы он вспомнил, что Вурмзер эмигрант. Вурмзер попадает в руки Бонапарта, а он оказывает пленнику все знаки внимания, необходимые в несчастье и старости. Директория употребляет по отношению к папе оскорбительные формы, а Бонапарт пишет ему всегда с уважением, называя его только «Ваше Святейшество». Директория изгоняет священников; Бонапарт приказывает своей армии смотреть на них как на братьев и почитать их как служителей Бога. Директория пытается уничтожить до корней аристократию; Бонапарт пишет демократам Генуи, чтобы осудить их за эксцессы, допущенные по отношению к благородному сословию, и дает знать, что, если демократия хочет сохранить его уважение, она должна чтить статую адмирала Дориа.
Пятнадцатого вандемьера четвертого года Кампо-Формийский мир подписан, и Австрия взамен Венеции отказывается от своих прав на Бельгию и претензий на Италию.
Бонапарт покидает Италию для Франции и 15 фримера того же года (5 декабря 1797 года) прибывает в Париж.
Бонапарт отсутствовал два года. За это время он взял в плен сто пятьдесят тысяч человек, захватил сто семьдесят знамен, пятьсот пятьдесят пушек, девять кораблей с шестьюдесятью четырьмя пушками, двенадцать фрегатов с тридцатью двумя, двенадцать корветов и восемнадцать галер. Более того, как мы уже говорили, вывезя из Франции две тысячи луидоров, он отправил обратно несколькими частями около пятидесяти миллионов. Против всех античных и современных традиций армия кормила родину.
С приближением мира Бонапарт предвидел завершение своей военной карьеры, но он не мог успокоиться и замахнулся на место одного из уходивших директоров. К несчастью, ему было только двадцать восемь лет, и это было бы настолько явным нарушением Конституции третьего года, что этот план не осмелились даже предложить. Итак, он вернулся в свой маленький домик на улицу Шантерэн, воюя впрок всеми ухищрениями своего гения с противником более страшным, чем все те, кого он побеждал ранее, — с забвением. «В Париже не хранят память ни о чем, — говорил он. — Если я надолго останусь не у дел, я погиб. Реноме в этом огромном Вавилоне сейчас же заменяется другим. И если меня не увидят еще три раза в спектакле, на меня вообще не взглянут больше». А поэтому в ожидании большего он заставляет избрать себя членом Французского института.
Наконец 29 января 1798 года он говорит своему секретарю:
— Бурьен, я не хочу оставаться здесь. Здесь нечего делать. Они ничего не хотят слышать. Я вижу, что, если я останусь, я потону в мелочах. Все снашивается здесь. У меня нет больше даже славы. Мне мало этой маленькой Европы. Это нора крота. Не было ни великих империй, ни великих революций нигде, кроме Востока. Там живут шестьсот миллионов человек. Надо идти на Восток. Все великие имена рождались там.
Итак, ему нужно было возвыситься над всеми великими именами. Он сделал уже больше, чем Ганнибал, и сделает столько же, сколько Александр и Цезарь.
Двенадцатого апреля 1798 года Бонапарт был назначен главнокомандующим Восточной армией.
Как мы видим, ему нужно только попросить, чтобы обладать. А прибыв в Тулон, он доказывает, что ему достаточно отдать распоряжение, чтобы ему подчинились.
Восьмидесятилетний старик был расстрелян за день до его приезда в город. 16 мая 1798 года он направляет следующее письмо военной комиссии девятого дивизиона, образованной в соответствии с законом 19 фруктидора:
«Бонапарт, член Национального института.
С большой скорбью узнал я, граждане, что старики в возрасте от семидесяти до восьмидесяти лет, несчастные женщины, беременные или с грудными детьми на руках, расстреливаются по обвинению в эмиграции.
Неужели солдаты свободы превратились в палачей?
Неужели жалость, сохранявшаяся даже в пылу битвы, умрет в их сердцах?
Закон 19 фруктидора стал мерой общественного спасения. Его цель — настигнуть заговорщиков, а не несчастных женщин и стариков. А потому я призываю вас, граждане, чтобы каждый раз, когда закон представит на ваш трибунал стариков за шестьдесят лет или женщин, заявлять, что и среди битв вы уважаете стариков и женщин ваших врагов.
Воин, подписавший приговор человеку, неспособному носить оружие, — трус.
Бонапарт».
Письмо спасло жизнь другому несчастному. Тремя днями позже Бонапарт отплывает. Так его последним «прости» Франции стало исполнение чисто королевского жеста — права помилования.
