Червь - Фаулз Джон Роберт (читать книги регистрация TXT) 📗
Избавь меня от пустословия.
О: То-то ты глаза прячешь; знаешь, стало быть, что я права. Как узнала я Его Милость, так и поняла: вот он, ключ от моей темницы. И взыграло во мне великое желание переменить свою жизнь. Когда же он открыл мне свое намерение увезти меня на запад, в мои родные края, сердце мое затрепетало и снова просиял мне свет надежды, и я догадалась, что теперь имею способ бежать из этого места.
В: Иными словами, вы решили, что бы ни случилось, к Клейборн не возвращаться?
О: Да.
В: И от греха отступиться?
О: Я тебе расскажу, от чего я хотела освободиться больше всего. К бесконечному стыду моему, мне надлежало в угождение самым распутным изображать добродетельную девицу, чтобы они имели особую приятность от своей победы. А в помощь моему притворству мне давали Священное Писание, и те, кому я услужала, имели случай показать, как они не веруют в Бога и глумятся над словом Божиим. Ибо в самый тот миг, как им мною овладеть, я воздевала Библию, как бы заклиная их остановиться, им же полагалось вырвать ее у меня и отшвырнуть прочь. И хотя, сохраняя в душе последние крупицы совести, я понимала, что совершаю мерзейшее святотатство, но так велела Клейборниха, а с ней не поспоришь. В эту-то пору и принялась я в минуты одиночества постигать букву священной книги, которую давала на поругание.
В: Что вы разумеете – «постигать букву»?
О: Ну, грамоту постигать – разбирать, про что написано. Мне это давалось легко: кое-что оттуда я еще в прежние годы запомнила с голоса, когда при мне читали или вели об этих предметах беседы. Да только к тому времени я уже много лет, прости Господи, ни чтения, ни таких бесед не слыхала. Но Господь и тут меня не оставил, и чем больше я читала, тем больше просветлялся мой ум; я стала понимать, что совершаю великий грех, что делами своими как бы распинаю Его сызнова. И все же я не находила в себе довольно сил исполнить то, что мне надлежит – а что мне надлежит исполнить, я с каждым новым своим блудодейством видела все яснее и яснее.
Больно уж дорожила я мирскими благами и вечно отлагала исполнение должного на завтра. Но знай, что это с каждым днем причиняло мне все горшие мучения, как ссадина или гнойник на совести, который, если не вскрыть, может сделаться причиной смерти.
В: А не сказывала ты Его Милости про тот гнойник, что свербит меж твоих вечно раздвинутых ляжек?
О: Нет.
В: Хорошо. Довольно о нежных чувствах. Какой он выставил предлог для путешествия?
О: Первое – давешняя его просьба касательно меня и Дика: исполнять ее вдали от борделя будет много удобнее. Потом он сказал, что желает испробовать на себе новые воды, которые, слышно, приносят исцеление людям с таким изъяном. Там мы сможем испытать враз оба средства.
В: Не называл он эти воды?
О: Нет. Потом он прибавил, что отец и все его домашние, видя, как старательно он уклоняется от женитьбы, заподозрили худшее и учинили за ним тайный присмотр. Так что если мы пустимся в путь в своем истинном виде, за нами, не приведи Господи, увяжутся отцовы соглядатаи. Но он уже все обмыслил и нашел способ.
В: А именно?
О: Выдумка про увоз невесты. Мне же следовало выдать себя за горничную, которая едет пособлять ему в этом обманном замысле.
В: Так ли он представил эту затею Клейборн?
О: Нет, ей было сказано, что Его Милость отправляется на празднество в Оксфордшир и берет меня с собой. И будто бы каждый гость привезет туда по такой же девице.
В: И за это он положил ей изрядное вознаграждение, не так ли? Не обещал ли он наградить тебя еще щедрее?
О: Он обещал, что я не пожалею об этом обмане, и мне вообразилось, что дело идет о добрых барышах. Но все обернулось иначе. Ей-богу, я и не подозревала, какую награду он сулит.
В: Вы думали, он разумеет деньги?
О: Да.
В: Что же он разумел на самом деле?
О: Что я сделаюсь такой, какая я теперь.
В: Должен ли я понимать, что вы сделались такой стараниями Его Милости?
О: Дальше сам увидишь.
В: Добро. Но сперва проясним одно обстоятельство. Он не определил, какую награду получите вы за труды?
О: Нет.
В: А сами вы не спрашивали?
О: Не спрашивала. Он давал мне способ бежать – может ли быть награда больше этой? А деньги за блуд – мне они не надобны.
В: Не подало ли вам такое нагромождение обмана каких-либо подозрений?
О: Что ж, тут и правда было отчего встревожиться, но я тогда в размышление не входила. Я видела лишь, что эта затея мне на руку. И даже потом, когда мною помыкали и делали мне обиды, я утешалась тем, что этой ценой доставляю себе случай переменить свою участь и очистить душу от скверны.
В: Не имели вы до приезда в Эймсбери подозрений, что Его Милость ложно представил вам самую цель путешествия?
О: Ничего похожего.
В: Побуждал ли он вас решиться на это путешествие? И что он для этого употреблял: уговоры или угрозы?
О: Побуждать побуждал, но силком не тащил. Я открыла ему, что скоро у меня регулы, и он согласился, что до их окончания нам лучше не трогаться с места.
В: Вы разумеете, что срок отъезда зависел не более как от ваших месячных?
О: Да.
В: Не с тем ли он был выбран расчетом, чтобы в первое число мая вы оказались в Девоншире?
О: Я про такой расчет не слыхала.
В: Теперь, сударыня, вот что. Верно ли, что особы вашего ремесла, много преуспевшие в этом развратном городе, только и мечтают оставить блудилище и перебраться на содержание к знатному господину, который станет их употреблять для своей лишь утехи?
О: Делали мне такие предложения. Но я не пошла.
В: Что так?
О: Таких у нас прозвали «партизанщина», а сами мы почитались строевой командой. А из борделя нам ходу не было: Клейборн никого на волю не отпускала.
В: Или те, кто вас сманивал, были недостаточно могущественны, что не могли вас защитить?
О: Ты никогда не жил в этом мире антихриста. Она грозилась, что и в аду нас сыщет. И сыскала бы, чертовка.
В: Однако с Его Милостью она вас отпустила?
О: От золота и железо тает.
В: Он был так щедр, что она не устояла?
О: Думаю, щедрее, чем она мне представила.
В: Сколько она вам назвала?
О: Две сотни гиней.
В: Не сказывали вы Клейборн или своим товаркам или еще кому-нибудь в доме про недуг Его Милости?
О: Ни звука.
В: Куда он вас отвез сразу по выходе из блудилища?
О: На Монмут-стрит, что в приходе святого Эгидия. Купить мне у старьевщика платье, в каких ходят крестьянки.
В: Его Милость сам вас доставил?
О: Нет, меня, как было условлено, отвез Дик в закрытом экипаже. Экипаж наемный, без герба. А оттуда – за город, в Чизик. Там, в летнем домике, Его Милость меня и ожидал.
В: В какое время дня это происходило?
О: Ближе к вечеру. Когда мы добрались до места, шел седьмой час.
В: И каков вам показался Дик при первом знакомстве?
О: Я его толком не разглядела. Он сидел не со мной, а с кучером на козлах.
В: Какой прием нашли вы в Чизике?
О: Его Милость, похоже, моему приезду обрадовался. Ужин был уже приготовлен.
В: Не было ли в доме иных персон?
О: Старушка, что подавала на стол. Только она рта не раскрыла. Помню, принесла ужин и удалилась, и больше я ее не видела. Поутру, когда мы уезжали, она тоже не показывалась.
В: Что еще произошло в тот вечер?
О: То, про что был уговор. Касательно Дика.
В: И Его Милость наблюдал?
О: Да.
В: От начала до конца?
О: Да.
В: Где это было?
О: В верхних покоях.
В: И что же, произвело это чаемое действие?
О: Не знаю.
В: А сам Его Милость не сказывал?
О: Нет. Ни слова. Как только все совершилось, он вышел.
В: И нисколько не распалился?
О: Я же сказала – не знаю.
В: А по видимости – не догадались?
О: Нет.
В: Не случалось ли вам прежде выполнять такое перед публикой?
О: Случалось, прости Господи.
В: Что было дальше?
