История Хэйкэ - Ёсикава Эйдзи (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Неподалеку их ожидали три больших гребных судна. Небольшие шлюпки перевозили паломников по малой воде группами в пять-шесть человек на эти суда, пришвартованные в дельте реки. На берегу сгрудилась необычно оживленная толпа зевак.
– Ладно, Цунэмори, я оставляю поместье Рокухара на твою ответственность, – сказал Киёмори, готовясь взойти на борт одного из судов.
Цунэмори, собравшийся немедленно возвратиться в столицу, пожелал брату счастливой дороги.
Киёмори стоял на палубе корабля в мерцании света, отражавшегося от водной поверхности. Когда судно отчалило, перед ним поплыла береговая линия. Киёмори мог видеть толпы людей у края воды. Там была и его мать, стоявшая в группе оживленно беседующих женщин. Некоторые из них надели шляпы с широкими полями, другие завернулись в накидки, а третьи демонстрировали виртуозно уложенные прически. Они помахивали Киёмори на прощание веерами, но он искал и не мог найти среди них одну женщину. Раздосадованный, он спрашивал себя: не привиделся ли ему прошлой ночью сон?
Морское путешествие заняло несколько дней. Группа паломников сошла на берег в заливе Вака. Остаток пути предстояло преодолеть верхом на лошадях. В полдень 13 декабря сделали первую остановку. Паломники разместились на постоялом дворе города Кирибэ. Именно здесь их догнал наконец гонец. Он день и ночь мчался верхом из Киото.
– Что? Мятеж в столице? Кто зачинщики?
Ужасная весть заставила побледнеть паломников. Беспомощность приводила их в отчаяние. Их отделяло от места мятежа большое расстояние. В этот критический момент у них не было оружия! Киёмори внутренне застонал, спрашивая себя, не был ли мятеж карой божества гробницы Кумано.
Глава 21.
Купец Красный Нос
Утро выдалось морозным. На рынке у ворот Пятой улицы уже толпилось много народа. Шум и гомон доносились через дорогу из многочисленных лавок Красного Носа и даже из жилых построек, примыкавших к ним. Поднявшись очень рано, купец сейчас подсчитывал доходы от очередной торговой сделки. Подобно лошади, он выдыхал клубы пара своим носом, покрасневшим больше, чем обычно. Вместо того чтобы погреться у огня, он направился прямо к кварталу, где в арендованных помещениях жили служащие его лавок.
– Эй-эй! Вы все еще пакуете товар? Вы тратите слишком много времени на это. Поспешите, действуйте побыстрее!
Нос направился к другому ряду лавок и обратился с наставлениями к девушкам:
– Не забывайте, что сейчас идет последний месяц года! Помните, сегодня уже третье декабря. Если вы хотите приобрести к Новому году приличные наряды, то позаботьтесь, чтобы были проданы большие партии товаров.
Затем Нос отправился в свои покои и стал кричать с веранды, выходящей во внутренний дворик:
– Умэно! Умэно! Принеси мой завтрак!
Отстегнув сандалии, он вошел в дом.
Жена старательно расставляла перед своим предприимчивым супругом блюда из риса, сушеной рыбы и соленых огурцов.
– Как теперь пойдут твои дела? Ведь этим утром уже появились сосульки.
– Ничего особенного, – ответил Нос, с шумом остужая горячий рис. – Хотя и декабрь, каждая душа поднимается еще с ночи – телеги и быки уже за работой, наши служащие – тоже. Ленятся лишь те, кто не знает, что такое быть голодным. Сика на месте? Скажи, чтобы пришел сюда!
За Сикой, управляющим, послали служанку. После очередного визита Цунэмунэ Нос поделился тайной с Сикой и приказал ему следить за каждым покупателем, посещающим лавки.
– Сика, ты не заметил подозрительных людишек?
– Приняты все необходимые меры предосторожности. Я вывесил табличку с объявлением, что лавки закрыты до конца года.
– Кажется, здесь бродят вокруг тайные агенты – переодетые люди из поместья Рокухара.
– Тем более важно строго следить за поведением наших служащих.
– Вот-вот. Я потому и посылаю их торговать вразнос с сегодняшнего дня. Их мысли сейчас заняты этим. Я дал им краткие наставления. Поговори с ними более обстоятельно и конкретно. И проследи, как они справляются со своими обязанностями.
– Хорошо, я немедленно займусь этим!
– Погоди, еще одна вещь. Ты уверен, что морские окуни, заказанные на рыбном рынке, будут доставлены нам вовремя? Сегодня третье, завтра будет четвертое декабря. Завтра будет поздно.
– Рыбацкие лодки приходят в Ёдо на заре. Мы не можем ожидать доставки рыбы до полудня.
– Когда груз придет, я попрошу тебя разобрать его вместе с хозяйкой.
– Я все сделаю.
Перед товарными складами служащие лавок – мужчины и женщины – надевали лотки и готовились начать торговлю вразнос. Обычно купцы Киото посылали разносчиков в ближайшие города и районы в конце года. Однако Нос по некоторым причинам сделал это раньше обычного.
Сика проследил за тем, чтобы последний из разносчиков покинул внутренний двор, и с видом явного облегчения пошел погреть руки у затухающего костра. Как раз в это время во дворе появились два возчика, катившие ручные тачки. Шапки и одежда их блестели рыбьей чешуей.
– Доброе утро! Взгляните на этих огромных лещей – их целых пятьдесят! Рыбаки говорят, что никогда еще не имели такого улова. Посмотрите на этих красавцев!
Возчики с гордостью выгрузили двадцать пять корзин, в каждой из которых находилось по два больших леща, завернутых в бамбуковые листья.
Вскоре показался и Нос.
– Отличный товар! Отличный товар! – восклицал он, не отрывая взгляда от великолепного зрелища. – А где же окунь? Это ведь самое главное… Без него пятьдесят лещей ничего не значат.
– Окунь есть, и великолепный, господин. Вот целая корзина.
Как только оба возчика ушли, Нос приказал Сике завернуть рыбу в подарочные упаковки. Корзины с рыбой, уложенной в свежие бамбуковые листья и посыпанной зеленью и красными ягодами, поместили на носилки.
Появилась в пышном наряде жена Бамбоку и пошла в восточную часть города в сопровождении Сики и четырех домочадцев, несших двое носилок. На одних носилках находились корзины с рыбой, на других – рулоны шелка и бутыли с китайским вином. Все товары были покрыты промасленной бумагой. Посторонним казалось, что они несут подарки на свадьбу. Перейдя мост Годзё, они очутились в окрестностях поместья Рокухара. Завтра, 4 декабря, Киёмори должен отправиться в паломничество к гробнице Кумано. Улицы были забиты лошадьми, каретами, людьми.
Жена Носа обогнула угол особняка и направилась к тому его крылу, где жила хозяйка Рокухары. Чуть в сторону от двери на кухню находился вход для женщин. Там охранники, с которыми Умэно наладила, очевидно, хорошие отношения, улыбнулись ей как давней знакомой и пропустили внутрь. Умэно скрылась за деревьями, росшими вокруг входа в дом Госпожи Харимы.
Через некоторое время Умэно вновь появилась у ворот, где остановилась, чтобы перекинуться несколькими словами с охранниками.
– И как это она все приняла, Умэно? – спросил жену по возвращении сгоравший от любопытства Нос.
– Вы бы только видели, как обрадовались Господин Харимы и госпожа!
– Так тебе удалось встретиться с ними?
– Не только встретиться. Я им показала товары, и они их расхваливали как только могли.
– Они хвалили наши товары, но сказали что-нибудь об окунях?
– Они интересовались, откуда вы узнали, что окунь является символом удачи в их доме. Окуней доставили накануне паломничества Господина Харимы, это, по их мнению, очень ценный и продуманный подарок, за который они очень благодарны. Я была тронута тем, как они приняли подарки.
– Ты, случайно, не сболтнула что-нибудь лишнее?
– О нет. Я не вымолвила ни слова об этом… – многозначительно сказала Умэно. Ей было хорошо известно значение ее визита и то, чем рисковал супруг.
У Носа было острое чутье на прибыль и развитие политической обстановки. Когда Цунэмунэ посвятил его в детали заговора придворных, торговец сразу же одобрил его. В конце концов, разве он не был преуспевающим купцом, который за короткое время поднялся от малозначительной должности во дворце до крупного дельца? И если он согласился на участие в опасном предприятии своего покровителя, то вовсе не потому, что был простачком или беспечным малым, готовым жертвовать жизнью и состоянием ради осуществления планов горстки аристократов. Как представлялось Носу, неизбежно надвигалась новая война. Он видел выгоду в том, чтобы делать ставки на обе стороны конфликта. Придворные или военные – каким бы ни был исход противоборства соперников, Нос оставался купцом и должен заботиться о своей выгоде.
