Царевна Нефрет (Том I) - Масютин Василий Николаевич (читать полную версию книги txt) 📗
Какие желания может испытывать этот бездушный человек, нелюдимый фанатик с иссохшими веками, похожими на пожелтевшие листья?
В Райте проснулось воспоминание о жаждущем взгляде. Мэри? Нет, нет… Сабина Гропиус? Нет; она всегда поворачивалась к нему своим египетским профилем, но никогда не смотрела прямо. Чьи же это могли быть глаза?
— Да, дорогой Райт, еще не поздно. Я понимаю, что вы следуете порыву, но истина должна быть выше этого.
— Господин профессор, вы обещали показать мне рукопись.
Наступила тишина — слышен был только шелест бумаги, судорожно скомканной в пальцах Стакена.
— Вас действительно интересует подобная дребедень?
Стакен поднялся и подошел к столу, где лежал заранее, видимо, отобранный папирус. Поднес его к глазам, глянул и пренебрежительно скривил губы.
Райту почудилось, что на этом древнем послании написан его адрес — в нем будто содержалось что-то опасное для профессора и тот колебался, раздумывая, стоит ли передавать письмо в чужие руки и открывать врагу имя автора.
— Вы обещали мне…
Стакен наклонился, словно наслаждаясь своими медленными движениями, и прочитал строфу:
— «Лишь поцелуй его живителен для сердца….» Какая чушь!
Медленно свернул папирус и взвесил его в руках. Райт сдержал вздох: «Что, если этот тысячелетний зов рассыпется в пыль?..»
Стакен поднял руку, а Райт протянул свои, чтобы взять опороченную профессором драгоценность. Стакен еще выше поднял руку над сложенными, как в мольбе, ладонями. Поднес свиток к огню, пламя охватило его и ярко вспыхнуло. Райт вскочил на ноги и схватил Стакена за плечо. Но он опоздал: папирус взвился дымом — на стол упали испепеленные жаром клочья. На них еще виднелись отдельные знаки, как последние судороги умирающего, как последнее прощание.
— Почему вы это сделали? — тихо спросил Райт.
— Я никогда не простил бы себе, если каким-либо образом поддержал бы ваше бегство от истины.
Он указал на каменный сосуд с крышкой в виде головы шакала:
— Там пепел. Много рукописей постигла та же судьба. Никто не может попрекнуть меня тем, что я не сохранил для живых писания, которые должны были исчезнуть во прахе вместе с умершими.
Райт молчал. Почерневшие фрагменты папируса покрывали стол, как листья кладбищенского венка — напоминая об окончательности утраты.
— Вы ошибаетесь, господин профессор, и я докажу это вам не здесь и не теперь, а в своей книге.
— Еще одна новая книга?
— Да, книга о радости и о жизни. О том, чего вы не понимаете и никогда не поймете.
— Вы бросаете мне вызов?
— Да, вызов, если хотите.
— Берегитесь, Райт.
— Должен ли я понимать этот как угрозу?
— Если пожелаете.
Карлик шел впереди с маленькой керосиновой лампой. Он долго не мог попасть ключом в замок. На улице, обнявшись, стояла какая-то влюбленная пара, даже не заметившая Райта. Он с минуту простоял, не в силах сообразить, в какую сторону идти.
Безумец Стакен!
Когда Райт явился на следующий день в музей, Стакен был уже там. Райт тщетно ожидал услышать очередные упреки — тогда он мог бы попросить у Стакена разрешения работать не в директорском кабинете, а в библиотеке. Но Стакен опередил его:
— Я считаю, господин доктор, что наши приватные беседы никак не должны сказываться на выполнении вами ваших прямых обязанностей. Я просил бы вас закончить порученную вам работу здесь, за этим столом. Не сомневаюсь, что вы завершите ее так же блестяще, как начали.
Райт поклонился и пошел на свое место. Груда приготовленных материалов, казалось, за ночь увеличилась. Стакен принес из дома новые свитки, надеясь, не иначе, распалить сердца всех египтологов, принадлежавших к его единомышленникам. В числе рукописей были и такие, что могли бы озолотить владельца. Не было сомнений, что появление этих текстов в печати вызовет сенсацию.
Да, Стакен снабдил свою мышеловку испытанной приманкой. Он, как охотник, следил за движениями Райта, который изучал новые материалы.
Райт берет пострадавший от времени папирус. Осторожно разворачивает его и медленно присматривается к иероглифам. В эту минуту он должен быть уверен, что перед ним открываются врата, в которые не входил еще ни один современник. Это ключ к мудрости. Читать, пока не отведаешь плод знания. Райт медленно вчитывается… Дальше! осторожнее! смотри! углубись! и будешь сам, как боги!..
Так же бережно и медленно Райт сворачивает папирус и откладывает его в сторону рядом с другими. С безразличным видом выбирает между ними, наконец останавливается на одном свитке и погружается в работу. То улыбнется и отложит рукопись, то, не заметив, пройдет мимо сокровищ.
Мэри, судя по редким открыткам, замечательно проводила время. Было ясно, что свои приветствия она писала впопыхах, где-то по ресторанам, заодно с открытками к другим. Эти весточки издалека с неизменным «целую» звучали не слишком нежно. В них не чувствовалось ни сильной тоски по жениху, ни желания поскорее вернуться. Да и к чему? Свадьба и так назначена на осень. Все решено, зачем же волноваться?
Книга Райта быстро продвигалась вперед. Он написал английским издателям. Предложение издать английский перевод до появления немецкой версии они восприняли с нескрываемой радостью. Все это было не просто прихотью Райта, а маневром, направленным против Стакена. Райт знал, что лучше всего его книгу встретят в Англии, где так восхищались египетскими раскопками последних лет (некоторые считали их даже предметом национальной гордости). Признание, восхищение его трудом — вот козыри в его игре.
Англичане не заставили долго ждать. Объявления о выходе новой книги в сопровождении хвалебных отзывов критики о предыдущих работах Райта появились как раз в те дни, когда он дописывал последние страницы заветного сочинения.
«Что вы теперь скажете, господин профессор Стакен?!»
Стакен не сказал ничего. На следующий день он с кислой улыбкой показал Райту страницу английского научного журнала, на которой крупными буквами значилось:
Новая книга Роберта Райта!
ЕГИПЕТСКАЯ ЖЕНЩИНА
Исследование по истории культуры
Богато иллюстрированное издание
Принимаем предварительные заказы
Остро отточенный ноготь, как коготь, дошел до слова «женщина» и так глубоко впился в бумагу, что оставил на ней черту.
— Женщина? — со странной интонацией спросил Стакен. — Египетская? — и его увядшие ресницы наполовину прикрыли черные глаза. — Если не ошибаюсь, вы намереваетесь жениться, доктор?
— Будет ли у вас на сегодня для меня, господин профессор, какое-либо особое задание? — холодно, с поднятой головой спросил Райт, чувствуя, как в нем взметается волна протеста.
Старческое бормотание:
— Профессору Стакену не может быть безразлично, чем занимаются его ученики.
Повысил голос и продолжал:
— Доктор Райт является ассистентом в египетском музея Берлина. Почему вы не добавили это звание к своей фамилии? Попрошу вас на минуточку, господин доктор…
Райт подошел ближе. Стакен протянул ему корректуру проспекта:
ИДЕЯ ВЕРХОВНОГО БОЖЕСТВА В ЕГИПЕТСКОЙ РЕЛИГИИ
На основе неопубликованных источников
Авторы
Проф. Стакен,
директор Музея в Берлине
и
Д-р. Райт, ассистент
— Вы очень помогли мне с переводами, — с нажимом добавил Стакен. — Но вы должны еще многому научиться. Вы должны…
— Благодарю за честь, господин профессор, но я предпочел бы, чтобы вы вычеркнули мою фамилию. Собственно, я попросил бы вас ее вычеркнуть.
