Библиотека мировой литературы для детей, том 42 - Дюма Александр (электронные книги без регистрации .txt) 📗
— Полагаюсь на ваше слово, милорд.
Д’Артаньян поклонился герцогу и поспешил в порт.
Против лондонского Тауэра [64] он отыскал указанное судно, передал письмо капитану, который дал его пометить начальнику порта и сразу же поднял паруса.
Пятьдесят кораблей, готовых к отплытию, стояли в гавани в ожидании.
Бриг «Зунд» проскользнул почти вплотную мимо одного из них, и д’Артаньяну вдруг показалось, что перед ним мелькнула дама из Менга, та самая, которую неизвестный дворянин назвал «миледи» и которая д’Артаньяну показалась такой красивой. Но сила течения и попутный ветер так быстро пронесли бриг мимо, что корабли, стоявшие на якоре, почти сразу исчезли из виду.
На следующее утро, около девяти часов, бриг бросил якорь в Сен-Валери.
Д’Артаньян немедленно отправился в указанный ему трактир, который узнал по крикам, доносившимся оттуда. Говорили о войне между Англией и Францией как о чем-то неизбежном и близком, и матросы шумно пировали.
Д’Артаньян пробрался сквозь толпу, подошел к хозяину и произнес слово «Forward». Трактирщик сразу же, сделав ему знак следовать за ним, вышел через дверь, ведущую во двор, провел молодого человека в конюшню, где его ожидала оседланная лошадь, и спросил, не нужно ли ему еще чего-нибудь.
— Мне нужно знать, по какой дороге ехать, — сказал д’Артаньян.
— Поезжайте отсюда до Бланжи, а от Бланжи — до Невшателя. В Невшателе зайдите в трактир «Золотой Серп», передайте хозяину пароль, и вы найдете, как и здесь, оседланную лошадь.
— Сколько я вам должен? — спросил д’Артаньян.
— За все заплачено, — сказал хозяин, — и заплачено щедро. Поезжайте, и да хранит вас бог!
— Аминь! — ответил молодой человек, пуская лошадь галопом.
Через четыре часа он был уже в Невшателе.
Он тщательно выполнил полученные указания. В Невшателе, как и в Сен-Валери, его ожидала оседланная лошадь. Он хотел переложить пистолеты из прежнего седла в новое, но в нем оказались точно такие же пистолеты.
— Ваш адрес в Париже?
— Дом гвардейцев, рота Дезэссара.
— Хорошо, — сказал хозяин.
— По какой дороге мне ехать?
— По дороге на Руан. Но вы объедете город слева. Вы остановитесь у маленькой деревушки Экуи. Там всего один трактир — «Щит Франции». Не судите о нем по внешнему виду. В конюшне окажется конь, который не уступит этому.
— Пароль тот же?
— Тот же самый.
— Прощайте, хозяин!
— Прощайте, господин гвардеец! Не нужно ли вам чего-нибудь?
Д’Артаньян отрицательно покачал головой и пустил лошадь во весь опор.
В Экуи повторилось то же: предупредительный хозяин, свежая, отдохнувшая лошадь. Он оставил, как и на прежних станциях, свой адрес и тем же ходом понесся в Понтуаз. В Понтуазе он в последний раз сменил коня и в девять часов галопом влетел во двор дома г-на де Тревиля.
За двенадцать часов он проскакал более шестидесяти миль.
Господин де Тревиль встретил его так, словно расстался с ним сегодня утром. Только пожав его руку несколько сильнее обычного, он сообщил молодому гвардейцу, что рота г-на Дезэссара несет караул в Лувре и что он может отправиться на свой пост.
XXII
Мерлезонский балет
На следующий день весь Париж только и говорил, что о бале, который городские старшины давали в честь короля и королевы и на котором их величества должны были танцевать знаменитый Мерлезонский балет, любимый балет короля.
И действительно, уже за неделю в ратуше начались всевозможные приготовления к этому торжественному вечеру. Городской плотник соорудил подмостки, на которых должны были разместиться приглашенные дамы; городской бакалейщик украсил зал двумястами свечами белого воска, что являлось неслыханной роскошью по тем временам; наконец, были приглашены двадцать скрипачей, причем им была назначена двойная против обычной плата, ибо, как гласил отчет, они должны были играть всю ночь.
В десять часов утра г-н де Ла Кост, лейтенант королевской гвардии, в сопровождении двух полицейских офицеров и нескольких стрелков явился к городскому секретарю Клеману и потребовал у него ключи от всех ворот, комнат и служебных помещений ратуши. Ключи были вручены ему немедленно: каждый из них был снабжен ярлыком, с помощью которого можно было отличить его от остальных, и с этой минуты на г-на де Ла Коста легла охрана всех ворот и всех аллей, ведущих к ратуше.
В одиннадцать часов явился капитан гвардии Дюалье с пятьюдесятью стрелками, которых сейчас же расставили в ратуше, каждого у назначенной ему двери.
В три часа прибыли две гвардейские роты — одна французская, другая швейцарская. Рота французских гвардейцев состояла наполовину из солдат г-на Дюалье, наполовину из солдат г-на Дезэссара.
В шесть часов вечера начали прибывать приглашенные. По мере того как они входили, их размещали в большом зале, на приготовленных для них подмостках.
В девять часов прибыла супруга Первого президента Парижского парламента. Так как после королевы это была на празднике самая высокопоставленная особа, господа городские старшины встретили ее и проводили в ложу напротив той, которая предназначалась для королевы.
В десять часов в маленьком зале со стороны церкви святого Иоанна, возле буфета со столовым серебром, который охранялся четырьмя стрелками, была приготовлена для короля легкая закуска.
В полночь раздались громкие крики и гул приветствий — это король ехал по улицам, ведущим от Лувра к ратуше, которые были ярко освещены цветными фонарями.
Тогда городские старшины, облаченные в суконные мантии и предшествуемые шестью сержантами с факелами в руках, вышли встретить короля на лестницу, и старшина торгового сословия произнес приветствие; его величество извинился, что прибыл так поздно, и в свое оправдание сослался на господина кардинала, задержавшего его до одиннадцати часов беседой о государственных делах.
Король был в парадном одеянии; его сопровождали его королевское высочество герцог Орлеанский, граф де Суассон, великий приор, герцог де Лонгвиль, герцог д’Эльбеф, граф д’Ар- кур, граф де Ла Рош-Гюйон, г-н де Лианкур, г-н де Барада, граф де Крамайль и кавалер де Сувре.
Все заметили, что король был грустен и чем-то озабочен.
Одна комната была приготовлена для короля, другая — для его брата, герцога Орлеанского. В каждой из этих комнат лежал маскарадный костюм. То же самое было сделано для королевы и для супруги президента. Кавалеры и дамы из свиты их величеств должны были одеваться по двое в приготовленных для этой цели комнатах.
Перед тем как войти в свою комнату, король приказал, чтобы его немедленно уведомили, когда приедет кардинал.
Через полчаса после появления короля раздались новые приветствия; они возвещали прибытие королевы. Старшины поступили так же, как и перед тем: предшествуемые сержантами, они поспешили навстречу своей высокой гостье.
Королева вошла в зал. Все заметили, что у нее, как и у короля, был грустный и, главное, утомленный вид.
В ту минуту, когда она входила, занавес маленькой ложи, до сих пор остававшийся задернутым, приоткрылся, и в образовавшемся отверстии появилось бледное лицо кардинала, одетого испанским грандом. Глаза его впились в глаза королевы, и дьявольская улыбка пробежала по его губам: на королеве не было алмазных подвесков.
Несколько времени королева стояла, принимая приветствия городских старшин и отвечая на поклоны дам.
Внезапно у одной из дверей зала появился король вместе с кардиналом. Кардинал тихо говорил ему что-то; король был очень бледен.
Король прошел через толпу, без маски, с небрежно завязанными лентами камзола, и приблизился к королеве.
— Сударыня, — сказал он ей изменившимся от волнения голосом, — почему же, позвольте вас спросить, вы не надели алмазных подвесков? Ведь вы знали, что мне было бы приятно видеть их на вас.
Королева оглянулась и увидела кардинала, который стоял сзади и злобно улыбался.
