Страстная неделя - Арагон Луи (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Он, надо признаться, хорошо говорил. Но ведь он к тому же красив собой, молод?
— Да, иначе о нем не скажешь, — отозвалась Дениза.
— Если бы он был не такой красивый, он мог бы так же хорошо говорить… да что там, мог бы не так уж хорошо говорить, поверь мне! Когда он тебе говорил, ты слушала, но ведь и глядела на него тоже?
— Да, случалось, — подтвердила Дениза.
— Так вот, в один прекрасный день какой-нибудь молодой человек будет с тобой говорить, а ты ни словечка не поймёшь, упустишь нить разговора, и кто знает, будет ли он такой же красивый, как господин де Пра… может, и не будет, но ты не сокрушайся! Запомни: не всегда самые интересные люди обязательно самые красивые, во всяком случае, уж наверняка не те, которые вам в пятнадцать лет кажутся красавцами. А господин де Пра слишком красив для мужчины, такая красота скорее подходит девице…
— Значит, вы его знаете? — удивлённо воскликнула Дениза.
— Нет-нет, не знаю, но из твоих слов нетрудно догадаться… Ты повстречаешь парня совсем другого, вот увидишь:
сильного и нежного… это самое главное… иной раз нас особенно влечёт то, что другому может показаться даже уродством…
— Вот уж никогда не поверю! — возразила девушка.
— Вовсе не обязательно мне верить. Ты просто не будешь видеть в нем того, что другим кажется уродливым, обычным или грубым. Пойми ты меня, иногда влечёт к себе даже то, что пугает…
— Шутите!
— …но пугает не очень сильно. Он, твой господин де Пра, никогда тебя не обнимал? Да не сердись ты-так, играючи, для смеха! Нет? И никто не обнимал? И вот когда-нибудь парень возьмёт тебя в свои объятия… — Он говорил, слегка понизив голос, он говорил и сам удивлялся: он сам не знал, что умеет так говорить… — Когда-нибудь, впервые в жизни, неизвестно почему, тебя вдруг захватит, замрёшь и ни за что на свете не станешь вырываться, и в голову тебе придут чудные мысли: почему этот юноша так медлителен, почему он ласкает твои волосы, почему у него такой взгляд, так хотелось бы чего-то другого, другого, но чего? Неизвестно.:.
Девушка сидела не шелохнувшись, словно загипнотизированная удавом птичка. Она уже молчала. Старалась удержать дыхание. Действительно ли ею владел страх? Золотистая дымка под оборками чепца, чадящая свеча, прелестные в своей юной чистоте черты… Этот примитивный контраст скорее уж говорил чувствам, нежели глазу живописца.
И внезапно: бух! бух! бух! Что это за шум поднялся внизу!
Увы, очарование было нарушено. Кто-то стучал снизу в потолок и вопил во всю глотку:
— Эй вы, голубки, хватит, наворковались! Я тут. внизу с голоду подыхаю!
Дениза испуганно вскочила.
— Боже мой, я совсем забыла о том господине!
Речь шла об офицере, который ночевал у них в чулане, и, когда Теодору подавали обед, он чуть было не перехватил еду по дороге и отступился только после того, как его заверили, что сейчас накормят.
Вот он и потерял терпение.
Закончив свой туалет, с муками натянув на опухшие ноги сапоги, которые Дениза вычистила заодно с мундиром, Теодор спустился вниз; он решил попытаться узнать, где стоят мушкетёры, выступают они или нет. Когда он проходил через лавочку, то увидел, что обе дамы Дюран заняты приготовлением ночлега для своего второго постояльца: нельзя же, в самом деле, оставлять его и на следующую ночь в чулане на ящиках с бакалейными товарами; они вытащили диван на самую середину лавки, и Дениза застилала простыней импровизированное ложе, а её матушкаженщина лет иод пятьдесят, с изглоданным лицом, странно противоречившим раздавшейся не по возрасту талии, беседовала с Артуром де Г., который, видимо, совсем очаровал хозяек своим весёлым нравом и порочно мальчишеской мордочкой, весьма незначительной, но исполненной лукавства, с круто-круто вьющимися, как стружки, волосами; юный гренадер, пожалуй, был бы неплохо сложен, если бы не слишком длинное туловище; однако живость движений, смешливость заставляли забывать о его нескладной фигуре.
— Я лично, — заявил он Жерико, когда их представили друг другу, — я лично и эту ночь проведу здесь. Хотите догонять короля-пожалуйста! Если вам так уж не терпится наводить справки-наводите, но я, голубчик, посоветовал бы вам последовать моему примеру.
При свете вечерних фонарей Бовэ в глазах человека, проехавшего через город утром, да ещё засыпавшего на ходу, выглядел довольно странно, и теперь, шагая в обратном направлении, Теодор сразу же заплутался в лабиринте улочек. Хотя с минуты на минуту снова мог зарядить дождь, на улицах было полно народу-спешившиеся всадники, лакеи, мальчишки, приказчики, священники или монахи, буржуа со своими супругами, крестьяне, девицы лёгкого поведения, нищие… целые толпы нищих… все это кишело на перекрёстках, о чем-то болтало, собиралось в кучки, создавая впечатление непонятной тревоги. Большинство домов на этих улочках были деревянные или наполовину деревянные, а наполовину из самана, с коньком на крыше, с выступающими балками: на стенах кое-где были намалёваны картинки, там и сям виднелись нити со статуями святых. Прохожие шлёпали прямо по грязи, так как ни тротуаров, ни мостовых не имелось, и улицы превратились в сплошные лужи. в грязное месиво, но все же имели явное преимущество перед немногочисленными улицами. замощёнными крупным неровным булыжником: там. тою и гляди, можно было вывихнуть ногу, соскользнуть в канавку, проложенную посреди мостовой, где плыли самые разнообразные отбросы и куда со всех сторон стекались мутные ручейки, преспокойно выбегавшие прямо из-под ворот. Только попав наконец на уже знакомую просторную площадь. Теодор вздохнул с облегчением. В центре площади, окружённой покосившимися бараками, старинными узкими домами под коньковыми нелепыми крышами (даже двух одинаковых строений здесь не сыщешь) и лавками с освещёнными окнами, было совсем темно, а прямо напротив Теодора высился огромный особняк излюбленного в прошлом веке стиля, так не вязавшегося со средневековым обликом Бовэ: длинный плоский фасад, красиво сложенный из больших каменных плит. высокая балюстрада, на которой играли последние отсветы догоравшего дня. и капители на пилястрах в греческом вкусе, увенчанные гирляндами.
На крыльце толпились офицеры, то и дело подъезжали верховые гонцы, и, глядя на оживлённое это снование, вы сразу понимали, что перед вами чей-то штаб. Это было здание ратуши, и здесь действительно приютились созданные наспех канцелярии, ведавшие делами королевской гвардии. Теодор навёл справки, и ему сообщили, что мушкетёры Лористона, по крайней мере те, что добрались до Бовэ, размещены в казарме в юго-западной части города…
— Идите отсюда прямо по улице Сен-Жан… или не г. подождите-ка, там вы ещё заплутаетесь, сверните лучше сразу направо.
увидите театр… а как вы насчёт того, чтобы заглянуть в театр.
поразвлечься немножко, сегодня дают… что бы вы думали? Ну конечно же. «Наследников Мишо». Уже видели? Жаль.' Безусловно, вы правы, эти ^Наследники» давно всем в зубах навязли, но мадам Борсари очень и очень мила… Так о чем же я начал говорить? Ах да, пройдёте мимо театра до самых бульваров… в сущности, это не бульвары даже, а старинные укрепления, их сносят, чтобы расчистить место для променада, что, на мой взгляд, весьма прискорбно-как ни говорите, все-таки образен военного искусства, но ничего не поделаешь: здешние жители предпочли насадить вдоль Терены липы, расставили скамейки.
чтобы можно было посидеть на свежем воздухе, выкурить трубочку, прочесть газету… Затем свернёте налево, пройдёте улицей и упрётесь в казармы, тут уж не ошибётесь. Запомнили?
Значит, после площади сразу же налево, потом свернёте на Театральную улицу, она будет у вас по правую руку. бульвары останутся слепа, второй квартал… да не за что. не 3d что, лейтенант, это же пустяки!
И весь этот сложный путь лишь затем, чтобы услышать в казарме, что они не собираются трогаться с места ни нынешним вечером, ни даже ночью, в лучшем случае войска могу! быть стянуты и перегруппированы в течение вторника: никто не знает ни на какой день назначено выступление, ни каков конечный пункт, но все же— поскольку ожидаются соотвегствующие приказы господа офицеры, ночующие в городе, обязаны собраться здесь к десяти часам утра. то есть на восходе солнца.
