Как открывали мир. Где мороз, а где жара (Из истории путешествий и открытий) - Гумилевская Марта (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Охотники внимательно осмотрели оружие и пошли по следу. Внезапно совсем близко раздался рев, получеловеческий-полудикий, и дю Шайю увидел четырех молодых горилл, убегающих в чащу леса.
Странное ощущение возникло у путешественника. Ему показалось, что он собирается не охотиться, а просто совершить убийство, настолько животные эти походили на людей.
И все-таки дю Шайю решил возобновить преследование горилл. На следующее утро охотники быстро напали на след. Как и накануне, по лесу раскатился дикий рев, и перед дю Шайю предстала громадная горилла.
«Теперь она казалась мне исчадием ада, — вспоминает путешественник. — Чудовищное существо, полузверь-получеловек, мы видели таких на картинках старинных художников, изображающих подземное царство. Горилла сделала несколько шагов вперед, остановилась, еще приблизилась, опять остановилась, издала дикий рев и наконец замерла в десяти шагах от нас. И тут, когда она опять заревела, мы выстрелили».
Дю Шайю был первым, кто привез с собой из Африки шкуру гориллы. Но животное по-прежнему оставалось загадочным. Ученых-натуралистов очень интересовала эта обезьяна. Им хотелось бы наблюдать животное в естественной обстановке, однако свирепый характер гориллы препятствовал этому. Да и наблюдать ее в густом, знойном лесу тоже было нелегко.
Но со временем выяснилась интересная вещь. Оказывается, гориллы водятся не только на низменностях в западной части тропического леса — горилла береговая, как называли этот вид, — но и много восточнее, в горах государства Конго и Уганды. Там и жила «горилла горная».
И вот в начале нашего века в горы стали приезжать ученые. Среди них был и знаменитый натуралист Карл Экли. Вначале он только охотился на обезьян, ему нужны были чучела для музеев по естественной истории. Но вскоре горилла заинтересовала ученого настолько, что он решил оставить охоту и наблюдать животное в естественных условиях, не откладывая этого дела в долгий ящик. Природа Африки скудеет, исчезают или становятся очень редкими многие виды животных, отступают дождливые экваториальные леса, обширней становятся саванны.
Карл Экли поселился в горах, на чудесной лесной поляне, в местечке Кабара. Оттуда открывался великолепный вид на горы Рувензори, на цепочку вулканов Вирунга. Вокруг поляны рос лес, и в нем водились гориллы. Карл Экли настойчиво рекомендовал властям основать заповедники, или, как их называют в Африке, национальные парки, где животные и лес были бы под охраной закона.
К голосу Экли прислушались, и когда он в двадцатых годах нашего века снова приехал в Экваториальную Африку изучать горилл, там уже было несколько заповедников, национальных парков среди великолепных гор и озер.
Экли снова поселился в горах, в безлюдном месте, в Кабара. Но, к сожалению, жизнь его вскоре оборвалась, и его похоронили здесь же, на его любимой зеленой поляне, под сенью тропических деревьев…
В конце пятидесятых годов в Африку приехала маленькая экспедиция: солидный американский ученый доктор Джонат Эмлен, или Док, как его называли друзья, и его ученик — молодой биолог Джорд Шаллер, помощник Дока.
Док и Шаллер поднялись на зеленую поляну Кабары, где среди травы мелькали разноцветные луговые цветы. Ученые долго стояли возле могилы Карла Экли, вспоминая жизнь и труды этого замечательного художника и натуралиста, «лучшего друга горилл», как его называли. Вокруг — лес, и в нем — гориллы. Интересно, удастся ли наблюдать этих животных или свирепый нрав обезьян помешает этой важной работе?
На следующее утро Док и Шаллер поднялись рано и отправились на свою первую прогулку в лес. Они решили идти в разные стороны, так можно рассчитывать на встречу с обезьянами.
«Радостно бродить в одиночку по незнакомому лесу, — вспоминает Шаллер. — Все ново, таинственно, слух и зрение как-то особенно обострены. Я знал, что на этих склонах водятся леопарды, а тропы буйволов пересекают всю местность. И те и другие животные пользуются дурной славой — от них можно ожидать чего угодно. Поэтому я был настороже. Любое животное подпускает к себе чужого на какое-то определенное расстояние, прежде чем оно обратится в бегство или начнет защищаться. Нужно знать повадки всех обитателей леса. Пока человек не изучил их, пока он не знаком со звуками, запахами и формами, окружающими его, он находится в некоторой опасности. Но опасность, если она понята, только увеличивает удовольствие, когда идешь по следам диких зверей».
В первый день ученым не повезло. Но уже на второй Шаллер обнаружил группу обезьян. Внезапно раздался страшный рев гориллы, и одновременно с этим Шаллер увидел на пригорке огромное животное, самца с серебристой спиной, рядом с ним сидел подросток, а поодаль — три упитанные самки с одним детенышем.
Самец с серебристой спиной заметил Шаллера… Обезьяна встала на свои короткие, кривые ноги, внимательно поглядела на чужого и стала ходить взад-вперед. Потом остановилась, стала колотить себя руками по груди и снова заревела. Шаллер стоял неподвижно. Обезьяна смолкла, снова начала ходить взад-вперед, потом села.
«Это был великолепный экземпляр могучего телосложения, с черным лицом, глубоко посаженными глазами; он производил впечатление достоинства, сдержанной мощи и, казалось, был уверен в своем великолепии».
Но вот самец перестал реветь. Все маленькое стадо разбрелось в разные стороны. Животные кормились. Шаллер вздохнул с облегчением и продолжал наблюдать, пока обеспокоенный Док не окликнул его. При звуке человеческого голоса гориллы мигом скрылись.
На следующее утро ученые опять пришли на то же место и снова встретили ту же группу обезьян. Самец с серебристой спиной, заметив чужих, заревел и стал колотить себя в грудь руками. Остальные животные оставались совершенно спокойными. У одной самки на руках был крохотный горилленок, наверное новорожденный, совсем еще мокренький. Самец с серебристой спиной перестал реветь, подошел к малышу. Самка тотчас подвинулась, освободив место вожаку рядом. Самец сел, протянул руку и стал ласкать малыша. Шаллер и Док «восхищенно наблюдали эту семейную сцену».
«Может быть, правы некоторые натуралисты, которые утверждали, что гориллы никогда не нападают, что это сдержанные животные, — делились своими соображениями Док и Шаллер. — Ведь вот же не нападают они на нас. Хотя, возможно, это случайность; может быть, просто день выдался у горилл особенный — появление нового члена семьи…»
Но и в последующие несколько дней, пока ученые ходили в лес и встречались с обезьянами, животные равнодушно относились к их появлению и даже как будто попривыкли к ним. Они спокойно кормились, отдыхали.
Потом ученые встретили другую группу горилл. Шаллер шел мимо кустов и вдруг увидел чью-то черную руку, срывавшую ветку лианы. Док и Шаллер осторожно, стараясь не шуметь, залезли на дерево и увидели горилл. Животные их пока не замечали. Одна самка с детенышем на руках подошла совсем близко и спокойно уселась под деревом. Детеныш увидел людей первым, пристально уставился на них, но тревогу не поднимал. Тут и самка случайно взглянула в их сторону. Ее спокойный взгляд стал тревожным, она подхватила детеныша и с пронзительным криком метнулась в заросли. Самец, рассказывает Шаллер, ответил ей ревом, оглядываясь по сторонам. Стадо собралось вокруг него…
«К нашему облегчению, головы обезьян, одна за другой, повернулись к нам, и на их лицах выражение тревоги сменилось любопытством. Они вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть нас, а двое подростков даже взобрались на деревья. Один озорной подросток ударил себя в грудь и тут же проворно нырнул в заросли, поглядывая на нас сквозь завесу листвы, чтобы убедиться, какое это производит впечатление.
Постепенно животные разбрелись по своим делам, а одна самка вышла из тени, улеглась на солнце, как бы отдыхая, вытянула свои кривые ноги, безвольно опустила руки.
У нее было старое доброе лицо, изборожденное морщинами. Греясь на утреннем солнышке, она казалась совершенно спокойной и безмятежной».
