Битва за Рим - Маккалоу Колин (читаем книги .txt) 📗

– Успокойся, Сервилия! Сейчас Стратоника вымоет тебе лицо и накормит тебя завтраком.

– Я хочу к моему tata!

– Твой tata покинул мой дом, дитя, но не отчаивайся: я уверен, что он, управившись с делами, пошлет за тобой.

Утешая девочку, Друз сам не знал, нужно ли сердиться за выложенную правду или благодарить ее за это. Сервилия мигом просияла.

– Обязательно! – воскликнула она, проходя с дядей под колоннадой.

– Ступай к Стратонике, – велел ей Друз и строго прибавил: – Постарайся не болтать лишнего, Сервилия! Ради твоей тети и отца – да, отца! – ты не должна проронить ни словечка о том, что стряслось здесь этим утром.

– Как же это может ему повредить? Он – жертва!

– Никому из мужчин не нравится, когда ущемляется его гордость. Поверь моему слову, твой отец не скажет тебе спасибо, если ты проболтаешься.

Сервилия пожала плечами и удалилась с нянькой. Друз отправился к жене и рассказал ей ровно столько, сколько, по его разумению, ей было невредно узнать. К его удивлению, она приняла новость спокойно.

– Я рада, что мы наконец-то знаем, что происходит, – проговорила она, сосредоточенность на беременности делала ее несколько отстраненной от всего, что творилось вокруг. – Бедняжка Ливия Друза! Боюсь, Марк Ливий, что мой брат перестал вызывать во мне симпатию. С возрастом он делается все менее сговорчивым. Между прочим, я вспоминаю, что еще в детстве ему нравилось мучить детей рабов.

Затем Друз пошел назад, к сестре, которая по-прежнему сидела в кресле для клиентов – судя по всему, уже несколько овладев собой. Он присел с ней рядом.

– Ну и утро! Я понятия не имел, с чем мне придется столкнуться, когда спрашивал Кратиппа, почему он и остальные слуги так удручены?..

– А они были удручены? – удивленно подняла голову Ливия Друза.

– Да. Из-за тебя, милая. Они слышали, как Цепион бьет тебя. Не забывай, что они знают тебя с младенчества. Они в тебе души не чают, Ливия Друза.

– Как приятно! Я и не думала!

– Должен признаться, что это стало откровением и для меня. О боги, как я был туп! Теперь мне остается только сожалеть о происшедшем.

– Не стоит, – вздохнула она. – Он забрал Сервилию?

– Нет, – скривился Друз. – Он запер ее в вашей комнате.

– Бедненькая! Она его боготворит!

– Это я вижу. Но не понимаю.

– Что будет дальше, Марк Ливий?

Он пожал плечами:

– Честно говоря, понятия не имею! Наверное, самое правильное для всех нас – это вести себя как ни в чем не бывало и дождаться вестей от… – Он чуть было не сказал «Цепиона», но вовремя спохватился и заставил себя вежливо произнести: – Квинта Сервилия.

– А если он со мной разведется – что он, по всей видимости, и сделает?

– Это будет означать, что ты от него благополучно отделалась.

Наконец-то Ливия Друза смогла затронуть по-настоящему волнующую ее тему.

– А Марк Порций Катон? – порывисто спросила она.

– Наверное, этот человек для тебя очень важен?

– Да, важен.

– Мальчик – его сын?

Сколько раз она мысленно репетировала этот разговор! Что она скажет, когда кто-нибудь из родственников удивится цвету волос ребенка или его явному сходству с Марком Порцием Катоном? Она пришла к выводу, что Цепион должен хоть чем-то отплатить ей за годы безропотной покорности и примерного поведения, не говоря уже об истязаниях. Пока у ее сына было имя. Если она объявит, что его отцом является Катон, ребенок это имя утратит, а на нем на всю жизнь останется пятно незаконнорожденности. Дата рождения ребенка говорила о том, что Цепион вполне мог быть его отцом. Никто, кроме нее, не знал, что это не так.

– Нет, Марк Ливий, мой сын – ребенок Квинта Сервилия, – твердо ответила она. – Моя связь с Марком Порцием началась уже после того, как я узнала, что беременна.

– Тогда остается только сожалеть, что он рыжеволос, – сказал Друз без всякого выражения на лице.

Ливия Друза заставила себя улыбнуться:

– Ты никогда не замечал, как подшучивает над нами, смертными, Фортуна? С тех пор как она свела меня с Марком Порцием, у меня появилось ощущение, что она задумала хитрую игру. Поэтому, когда Квинт родился рыжеволосым, я совершенно не удивилась, хотя вполне понятно, что мне никто не верит.

– Я поддержу тебя, сестра, – молвил Друз. – Невзирая на любые препятствия, я помогу тебе всем, чем смогу.

На глазах Ливии Друзы показались слезы.

– О, Марк Ливий, как я тебе благодарна!

– Это самое меньшее, что я могу сделать, чтобы искупить причиненное тебе зло. – Он откашлялся. – Что до Сервилии, можешь не сомневаться, она будет на моей стороне, а следовательно, и на твоей.

Под вечер того же дня Цепион прислал уведомление о разводе и письмо Друзу, содержание которого адресат не стал держать в тайне.

– Хочешь знать, что пишет этот клоп? – спросил он сестру.

К этому часу ее успели осмотреть несколько лекарей, единодушно прописавших ей постельный режим. Она лежала на животе, пока двое подручных лекаря заклеивали ей спину от самых плеч и ноги до лодыжек пластырями. Ливии было нелегко повернуться к брату, но она, рискуя вывихнуть шею, ухитрилась скосить на него глаза:

– Что же?

– Во-первых, он отказывается признавать своими всех троих детей! Во-вторых, не собирается возвращать твое приданое. В-третьих, обвиняет тебя в неоднократных изменах. Он также не намерен возмещать расходы, понесенные мною за семь с лишним лет проживания его семьи под моей крышей: основанием для всего этого служит то, что ты якобы никогда не исполняла своих супружеских обязанностей, а ваши дети рождены от других мужчин.

Ливия Друза уронила голову на подушку:

– Ecastor! Скажи, Марк Ливий, как он может поступать так безжалостно с собственными дочерьми? Ладно еще маленький Квинт, но Сервилия и Лилла? Сервилия этого не переживет!

– Подожди, это еще не все! – воскликнул Друз, размахивая письмом. – Он также намерен внести изменения в завещание и лишить детей наследства. И после этого у него еще хватает наглости требовать у меня назад «его» кольцо! «Его» кольцо!

Ливия Друза знала, о каком кольце идет речь. То была фамильная драгоценность, принадлежавшая их отцу, который, в свою очередь, получил ее от своего отца; предание гласило, что это было кольцо-печатка самого Александра Великого. С тех пор как Квинт Сервилий Цепион и Марк Ливий Друз подружились, будучи еще мальчишками, Цепион страстно желал стать обладателем кольца: у него на глазах оно было снято с пальца умершего Друза-цензора и надето на палец теперешнего Друза. Отправляясь в Смирну и в Италийскую Галлию, он упросил Друза дать ему это кольцо как талисман. Друзу не хотелось расставаться с кольцом, но потом, устыдившись, он все же сдался. Стоило Цепиону вернуться, как Друз потребовал кольцо назад. Сначала Цепион искал причину оставить кольцо себе, однако, не найдя таковой, подчинился, сказав с деланым смехом: «Ладно уж! Но когда я уеду опять, придется тебе, Марк Ливий, снова дать мне его в дорогу – оно приносит счастье!»

– Да как он смеет! – негодовал Друз, хватаясь за мизинец, словно Цепион мог вынырнуть у него из-под локтя и завладеть драгоценностью, благо что кольцо на мизинце сидело плотно: Александр Великий не был крупным мужчиной.

– Не обращай внимания, Марк Ливий! – успокаивала Ливия Друза брата, не сводя с него глаз. – Но что будет с моими детьми? Может ли он исполнить свою угрозу?

– Сперва ему придется иметь дело со мной, – мрачно отозвался Друз. – Тебе он тоже прислал письмо?

– Нет, только уведомление о разводе.

– Тогда отдыхай и ни о чем не тревожься, сестра.

– Что сказать детям?

– Ничего не говори, пока я не разберусь с их папашей.

Возвратившись в кабинет, Марк Ливий Друз выбрал свиток из наилучшего пергамента из самого Пергама (ему хотелось, чтобы его ответ выдержал проверку временем) и написал: