Тиран в шелковых перчатках - Габриэль Мариус (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
— Дорогая, пожалуйста, не плачь, — попросил он.
— Я даже не знаю, жив ты или умер.
— Очень даже жив, — ответил Генри. — И тоскую по тебе.
— Ты уже едешь домой?
— Пока нет.
— А когда приедешь? — спросила она. — Я страшно по тебе скучаю. И беспокоюсь. Пожалуйста, возвращайся!
— Сразу же, как только освобожусь, — пообещал он. — Но пока у меня есть еще незавершенные дела.
— Опасные?
— Вовсе нет.
— Постарайся, чтобы тебя не убили, — попросила она, принимаясь реветь по новой. — Я не хочу остаться без тебя.
— Ты и не останешься, обещаю.
— Возвращайся, — услышала она себя будто со стороны, — и я выйду за тебя замуж.
На линии повисло молчание, и на секунду ей показалось, что их разъединили. Потом он спросил изменившимся голосом:
— Ты вправду это сделаешь?
Она проглотила внезапно вставший в горле ком: — Да.
— Ты делаешь меня счастливейшим мужчиной на свете. — В его голосе звучала искренняя радость. — Я буду в Париже через неделю. И сразу же договорюсь о заключении брака.
— Только давай просто быстро распишемся без всяких церемоний.
— Не волнуйся, я не дам тебе времени передумать.
«Что я наговорила, — спросила она себя, когда разговор закончился. — Что я наделала…»
Купер дрожащей рукой повесила трубку. Она так сильно соскучилась по Генриху, что пообещала бы что угодно, лишь бы он вернулся домой. Но разве не она еще недавно отговаривала себя от повторного брака?
Теперь она дала согласие и уже не может взять его обратно. Своим отказом она разобьет Генриху сердце. Она произнесла роковые слова, но разве она позволила бы им вырваться, если бы искренне не хотела за него замуж?
Купер попыталась отогнать сомнения прочь — время пришло. Она слишком давно болтается в Париже одна, как перекати-поле. Пора ей осесть и пустить корни, пока она не выжила из ума, как Амори. Генрих предлагает ей многое — безопасность, преданность, приятную компанию… Она снова легла в постель, прижимая к груди спящую собачку. В том, что она любит Генриха, Купер не сомневалась. А что еще в конечном счете имеет значение? Как и Катрин Диор, она могла заполучить своего мужчину, — что же ей еще нужно?
Купер была рада, что наконец сдалась.
Купер решила, что первой, кому она сообщит эту новость, станет Сюзи. Она отправилась к ней на следующий же день. В кои-то веки Сюзи встала еще до обеда, хотя и была в пеньюаре, когда открыла дверь.
Она просияла:
— Ты все-таки пришла! — Сюзи протянула Купер обе руки. — Прости меня, cherie. Я вела себя ужасно.
Купер растрогало умоляющее выражение темных глаз.
— Конечно я тебя прощаю.
Сюзи поцеловала ее в губы.
— Я боялась, что ты больше никогда ко мне не придешь.
— Пришла, как видишь, — сказала Купер с покаянным видом. — Я хотела поговорить.
— Не упрекай меня. Я тогда повела себя вульгарно и жестоко и продемонстрировала тебе самую неприятную сторону моего характера. Ты была права. По крайней мере, теперь ты видела самое худшее. Я обнажила перед тобой все уродство своей души.
— Нет в тебе никакого уродства, — улыбнулась Купер.
— Ты такая красивая, когда улыбаешься. — Сюзи пристально всматривалась в ее лицо.
Смысла тянуть дальше не было. Купер глубоко вдохнула:
— Я пришла сказать тебе, что выхожу замуж за Генри.
Все радушие Сюзи как будто мгновенно сдуло ледяным ветром.
— Что?!
— Я согласилась. Он возвращается в Париж через неделю. Мы сразу же зарегистрируем наш брак.
— Ты разбиваешь мне сердце.
— Я не собираюсь совершать подобной жестокости, уверяю тебя.
— Но ты уже совершила. С этим ничего нельзя поделать. Скажи, это из-за Ивонн?
— Нет, конечно. Нет.
— О да! Ты решила меня наказать.
Купер покачала головой:
— Нет, я просто люблю его.
Сюзи уронила лицо в ладони:
— Будь ты проклята! Никто и никогда не мучил меня так, как ты!
— Я тебя мучаю? О, Сюзи!
— Я вынесла бесконечную агонию ожидания. — Она подняла голову. Купер увидела, что Сюзи говорит совершенно искренне. Кровь отхлынула от ее лица, губы побелели. — А теперь еще это. Просто невыносимо! Нет ничего беспощаднее жестокости молодой и красивой женщины!
Купер даже растерялась.
— Ты же знаешь, у меня и в мыслях не было поступить с тобой жестоко, — тихо пробормотала она.
— Я от столького отказалась ради тебя! Оставила всех своих любовниц, забросила друзей. Каждая моя мысль, каждое желание — все, все только для тебя одной. А теперь ты меня покидаешь, и, оказывается, все мои жертвы были напрасны.
— Мы навсегда останемся подругами, — беспомощно проговорила Купер.
— Я хочу быть больше, чем твоей подругой. — Будто невзначай Сюзи позволила пеньюару распахнуться. Белья под ним не было. Теплый запах ее кожи, молочно-белого тела, сильного, как мужское, но нежного и с женственными изгибами, заполнил ноздри Купер. — Я хочу быть твоей. Хочу отдаться тебе. Неужели ты никогда меня не любила? Хоть капельку?.
— Любила, ты же знаешь. И сейчас люблю.
— Тогда почему ты меня убиваешь?
Купер понимала, что объяснение будет нелегким.
— Прости, мне жаль. Ты мне очень дорога, но я не могу всю жизнь прожить одна.
— Но тебе и не нужно быть одной! — Сюзи обхватила ее за шею длинными пальцами, притягивая к себе. Она нашла губы Купер своими губами. — Я позабочусь о тебе.
— Ох, Сюзи, — выдохнула Купер в теплые влажные губы. — Я просто не могу…
— Не говори ничего… — Она поцелуем заставила ее замолчать. — Ни о чем не думай, просто будь моей. — Она потянула Купер за собой на диван, расстегивая пуговицы на ее платье. Ее рука скользнула под ткань, огладила грудь Купер, заставляя кожу покрыться мурашками.
— Сюзи, прекрати. Слишком поздно для чего-то подобного.
— Не говори, что уже слишком поздно. Я тебя умоляю, cherie. — Она набросилась на нее, как пума, всем телом прижимая к диванным подушкам. Она оплела ее руками и ногами. Ее физическая мощь впечатляла, она могла бы соперничать в беге и плавании с лучшими спортсменами, но при этом оставалась женственной и грациозной. Ее зрачки потемнели, когда она впилась взглядом в Купер. — Ты просто хотела причинить мне боль, ведь так? Ты же не собираешься и вправду выйти замуж за мужчину? Скажи мне правду!
— Правда в том, что я люблю его, а он любит меня. Мне жаль.
— Маленькая лгунья! — Сюзи завела руки Купер за голову и прижала запястья к дивану, невесомо лаская губами ее веки. — Ты говорила, что не хочешь, чтобы я страдала, — прошептала она. — И однако твои жестокие серые глаза упиваются моим страданием. Ты наслаждаешься им.
— Нет, клянусь тебе, нет!
— Мне все равно. Можешь меня мучить, если тебе так нравится. Я стану твоей жертвой, твоей рабыней, всем, чем захочешь. Можешь отхлестать меня плетью, если тебе этого хочется. Только не покидай меня!
— Мы останемся подругами.
— Да провались к черту твоя дружба! — Сюзи уселась Купер на грудь, всем своим весом сдавливая ей сердце. Вопреки разговорам о подчинении и плети, она предпочитала занимать доминирующую позицию, утверждая свою власть. — Прекрати думать о нем! — прошипела она, придавив ее, как хищник добычу. — Он никогда не полюбит тебя так, как люблю я.
Купер не могла выносить этого дальше. Ей вообще не стоило сюда приходить. Она сбросила с себя Сюзи и вскочила, застегивая лиф дрожащими пальцами.
— Я должна уйти.
— Не оставляй меня!
Купер направилась к двери.
— Прощай, Сюзи. Спасибо тебе за все.
Она слышала, как Сюзи выкрикнула ей в спину:
— Ненавижу тебя, Купер!
Она захлопнула за собой дверь, торопливо сбежала по узкой темной лестнице и выскочила на улицу.
Купер все еще колотила дрожь, когда она очутилась перед дверью в квартиру Диора.
— Что с тобой стряслось, дорогая? — спросил Кристиан, поспешно впуская ее в дом.
