Бремя государево (сборник исторических романов) - Лебедев Михаил Николаевич (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
— Значит, окончальный совет наш такой учинился, — заговорил Микал твердым решительным голосом, придавая своему лицу торжественное выражение, — супротивничать Москве мы начнем, на жизнь и на смерть станем биться с москвитянами! А посему потолковать нам надо о том, как силы свои собрать для отпора Москве свирепой, как вражью рать не пускать в страну свою…
И еще долго рассуждали князья совместно с Арбузьевым, сначала строя догадки о том, с какой стороны нагрянут москвитяне, о направлении пути которых ничего не было известно. Знали только одно — да и то по смутным слухам, принесенным новгородцами, — что вражеская рать выступила из Москвы зимою и достигла Ярославля, но двинулась ли она оттуда на Вологду и Устюг, чтобы через Зырянский край проникнуть в Великую Пермь, или же повернула на Вятку, с намерением дойти до Камы и весною сплыть по ней до Чердына, — этого никто не знал. Князь Микал полагал, что москвитяне, вероятнее всего, шли через Зырянский край, где для них путь был знакомый, ибо четыре года назад воеводы Иоанна III, князья Иван Звенец и Иван Руно, возвращаясь домой из похода в черемисскую землю, во главе порядочного числа ратников проследовали через Великую Пермь, направляясь прямо на Вычегду, а оттуда на Устюг и Вологду. Таким образом, московскому войску представлялось более выгодным пуститься по знакомой дороге, не отличавшейся, впрочем, большими удобствами. Но тогда об удобствах дорог имели некоторое понятие только в пределах коренной Руси, где насущная нужда заставляла проводить так называемые «тележницы» (то есть просеки, очищенные от пней с таким расчетом, чтобы могла протиснуться одна телега), на окраинах же никаких тележниц не знали и довольствовались пешеходными тропинками, по которым, конечно, могли пробираться и всадники, зачастую царапавшие свои лица при путешествии по лесным трущобам.
— По-моему, так выходит: через Старую Пермь москвитяне идут, — сказал Микал, закончив свои объяснения. — Не знаю, как вы о том думаете?
— А может, на Вятку они двинулись, — неуверенно промолвил Мате, обводя глазами собеседников. — А с Вятки на Каму попадут. А с Камы на Чердынь пойдут пешим путем либо на Изкар наш наступят, ежели сумеют дорогу найти… А я уж постараюсь их встретить, только бы подошли они к Изкару!..
— У тебя, князь Мате, гнездо крепкое, на горе высокой стоит, недоступно для врагов всяческих! — подольстил ему Ладмер, верный своей привычке подлаживаться к влиятельным людям. — А о москвитянах я вот что скажу вам, други мои. Откуда бы они ни пришли, завсегда от них борониться надо, завсегда надо быть начеку, чтобы впросак не попасть. А главное, узнать бы нам пораньше, как они в страну нашу заявятся…
— Вот, вот! Это ты дело говоришь, князь Ладмер! — закивал головой Мате, внимательно слушавший чердынского князя. — Только бы узнать нам пораньше, не прозевать, не проспать…
— А чтобы не прозевать, не проспать нам вражеское пришествие, — продолжал Ладмер, — надо нам разведчиков послать во все стороны. Пусть они в оба глядят за тропинками, а пуще всего за реками дозор имеют, ибо москвитяне по воде могут плыть для легкости…
Микал перебил дядю:
— Дозорные ведь у нас завсегда кругом сторожат, только, может, лениться стали, ибо про врагов не слышно было. А посему можно наказ им послать, чтоб зорчей сторожили они. Особливо на Каме-реке место такое опасное. Отовсюду москвитяне явиться тут могут: и с Вятки, и с Эжвы-реки, через болота зыбучие, даже с Волги на лодках подняться могут, как пожаловали же к нам нынче славные витязи новгородские…
— Нет, нет, с Волги-реки не придут москвитяне, — уверенно проговорил Арбузьев, — потому как слухов о них не было, что они по Волге путь держат. Вернее, на Вятку они тронулись из Ярославля либо через землю зырянскую пустились сиречь, через Старую Пермь. Оттуда и ждать их следует.
— Я тоже говорю: от Старой Перми москвитяне придут, — подтвердил Микал и, посоветовавшись с другими князьями, решил послать в глубину лесов, тянувшихся в сторону зырянского края, особых разведчиков, которые бы зорко наблюдали за тем, не появятся ли где передовые отряды неприятеля, наступающего на Великую Пермь.
Далее князья и Арбузьев вывели заключение о том, сколько сил найдется у них для отражения московского нашествия. Микал и Ладмер рассчитали, что у них в Нижней Перми соберется около трех тысяч добрых ратников, большинство которых хорошо стреляли из лука. Это были отборные охотники, проживающие в Чердыне, Покче, Уросе и в ближайших от них селениях. Да кроме того, представлялось возможным увеличить число дружинников жителями поселений, разбросанных среди пермских лесов и болот, куда редко заглядывали даже служители князя Микала для сбора «кормов княжеских». Таким образом, в Нижней Перми должна была составиться рать в тысячи четыре с лишним человек, благодаря чему надежда на благополучный исход столкновения с Москвою не угасала в сердце Микала.
Князь Мате заявил, что у него в Изкаре найдется не менее четырехсот метких стрелков из лука, из которых многие даже в птицу на лету попадают. А подстрелить птицу на лету являлось высшим достоинством тогдашнего охотника. Затем в других поселках Верхней Перми можно было набрать еще до тысячи душ ратников, что в общей сложности составило бы дружину численностью до полутора тысяч человек, готовых по знаку своего предводителя встречать москвитян смертным боем.
— Значит, у нас с дядей Ладмером да у тебя, князь Мате, тысяч шесть с лишним ратных людей наберется, — высчитал Микал, загибая правою рукою пальцы на левой руке. — Да вот новгородских витязей шесть десятков есть, а они, пожалуй, шести тысяч наших стоят…
— Ну, где же нам! — отмахнулся Арбузьев, но видно было по его лицу, что похвала князя — хотя и «пермянско-го князя» — приятно пощекотала его самолюбие.
— На тебя, Василь Киприянович, да на товарищей твоих главная надежда наша, — продолжал Микал, высказывая свои сокровенные мысли, — А без тебя да без витязей твоих куда нам с Москвою тягаться?.. А теперича дерзнем мы!.. А еще попросим мы тех новгородцев, кои в Новгороде-Малом живут. Они нам тоже не откажут, я думаю. Ибо в дружбе мы с ними состоим…
— А много их живет в Малом Новгороде? — спросил Арбузьев, слыхавший уже о русском городке, выросшем среди пермских дебрей.
— А до полсотни человек наберется, кажись. И все они охотники рьяные, всякого зверя умеют ловить. А летом рыбы много добывают. Так что житье у них не худое, можно Богу спасибо сказать…
— Отчего ж они не помогли вам вогулов отбить, ежели в дружбе с вами состоят?
— А полагать надо, на промысле были они, на реках рыбу ловили. Да и кто про вогулов мог знать, ежели уж нас самих врасплох они застали!..
— Так, так! — закивал головой новгородец. — Вестимо, где же им знать? Уж ежели сам воевода твой Бурмат не смог вогулов выследить, когда они отсюда убежали…
— Оплошал я, чего говорить!.. — вздохнул Бурмат, до сих пор молчаливо сидевший в уголке, не вмешиваясь в разговор князей и Арбузьева. — Асыка убраться успел… Перепутал он следы свои всячески… Хоть во все стороны погоню посылай! Мы, видишь ли, в лес от реки пустились, а он, шельмец, тем временем к реке-то и прошмыгнул да берегом до Низьвы шел. А там его и повстречал князь Мате…
Воеводе было досадно, стыдно немножко при напоминании о бесплодной разведке им в окрестных лесах, но Микал успокоил его, сказав, что Асыку задерживать не стоило бы, потому что в противном случае могло бы выйти новое кровопролитие, нежелательное при таких обстоятельствах…
— Асыка не опасен теперь, — добавил Микал. — Зачем же на бой его вызывать? Лучше мы людей сохраним, чтоб Москву достойнее встретить. А потом пускай Асыка утекает, скатертью дорога ему!..
— Что же, пускай утекает! Не жалею я о нем нисколечко! — усмехнулся Арбузьев. — Только, слышите, поторопиться бы вам надо рать собирать, ибо с часу на час москвитяне нагрянуть могут…
— Да ведь у нас лучшие ратники дома живут, завсегда под рукой стоят. Только слово сказать им — и сразу готовы они будут на врага идти! А которые далеко живут, тех через юнцов потребуем мы к тому месту, где враг угрожать начнет… Вот и все сборы наши!
