Хижина дяди Тома - Бичер-Стоу Гарриет (электронные книги бесплатно txt) 📗
– Огюстен! Зачем вы ее привели ко мне? – спросила эта почтенная леди, не скрывая своего крайнего неудовольствия.
– Как зачем? Воспитайте ее, научите уму-разуму. Она очень забавная Топси! – Сен-Клер свистнул девочке, словно собаке. – Ну-ка, спой нам песенку и спляши.
Глазки-бусинки загорелись озорным огоньком, и чернушка запела пронзительным чистым голосом негритянскую песенку, отбивая такт руками и ногами, приплясывая, кружась, хлопая в ладоши, приседая, гортанно вскрикивая – и все это в том капризном ритме, которым отличаются мелодии ее народа. Прыжок, за ним другой, заключительный вопль, не уступающий своей протяжностью паровозному гудку, и плясунья замерла на месте, сложив руки и изобразив всем своим видом необычайное смирение, притворность которого изобличали только ее плутоватые взгляды.
Мисс Офелия не могла выговорить ни слова от неожиданности.
Сен-Клер, чрезвычайно довольный ее растерянным видом, снова обратился к девочке:
– Топси, вот твоя новая хозяйка. Слушайся ее во всем.
– Да, хозяин, – проговорила Топси все с тем же напускным смирением и озорно сверкнула глазами.
– Будь примерной девочкой, Топси, – продолжал Сен-Клер.
– Да, хозяин. – И Топси снова сверкнула глазами, не разнимая скромно сложенных рук.
– Огюстен, что это за выдумки! – заговорила наконец мисс Офелия. – Ваш дом и так кишит этими сорванцами, от них буквально проходу нет. Утром выйдешь из комнаты – один спит за дверью, другой прикорнул на циновке, оглянешься – из-под стола торчит еще чья-то черная голова. Вечно виснут на перилах, кривляются, скалят зубы, на кухне катаются клубком по полу. Зачем же вы еще эту привели?
– Повторяю: Топси будет вашей воспитанницей. Вы столько говорите о том, как надлежит воспитывать негров, что я решил подарить вам это дитя природы. Испробуйте на ней свои силы, наставьте ее на путь истинный.
– Нет, нет, боже избави! С меня их и так довольно!
– Узнаю истинную христианку! Вам и вам подобным ничего не стоит учредить благотворительное общество и заслать какого-нибудь несчастного миссионера на всю жизнь к язычникам, но чтобы принять к себе в дом вот такую бедняжку – нет, на это вы неспособны! Ведь они грязные, противные и с ними слишком много возни!
– Да, это работа, достойная миссионера, – проговорила мисс Офелия, поглядывая на девочку несколько более благосклонно.
Сен-Клер знал, чем взять кузину: мисс Офелия никогда не уклонялась от выполнения своего долга.
– Хорошо! – сказала она. – Хотя я все-таки не понимаю, зачем вам понадобилось покупать эту девочку. У вас в доме столько негритят, что все мои силы и уменье могли бы полностью уйти на них.
– Кузина, – сказал Сен-Клер, отводя мисс Офелию в сторону, – простите меня за глупую болтовню. Когда имеешь дело с таким добрым человеком, как вы, она совершенно неуместна. Слушайте, как все было. Это девочка жила у двух пьянчуг, хозяев одного низкопробного трактира, мимо которого я прохожу чуть не ежедневно. Они избивали ее, и мне надоело слушать эти вопли. Девочка очень забавная и, по-видимому, смышленая, над ней стоит потрудиться. И вот я решил купить ее и преподнести вам. Пусть пройдет вашу суровую школу. Посмотрим, что из этого получится. Я, как воспитатель, – полная бездарность, но мне хочется, чтобы вы занялись ею.
– Что могу, сделаю, – сказала мисс Офелия и подошла к своей новой подданной с величайшей осторожностью, словно это был паук, но такой, который вполне заслуживал доброго отношения к себе. – Она ужасно грязная… и, кажется, полуголая!
– Пойдите с ней вниз, пусть ее там вымоют и переоденут.
Мисс Офелия и Топси отправились на кухню.
– Мало мистеру Сен-Клеру своих негритят! – сказала Дина, весьма недружелюбно разглядывая новое приобретение хозяина. – Не позволю ей вертеться тут у меня под ногами!
– Фи! – брезгливо поморщились Роза и Джейн. – От такой надо держаться подальше. И зачем она, черномазая, понадобилась мистеру Сен-Клеру!
– Ну, вы там, потише! – прикрикнула на них Дина, принявшая последние слова на свой счет. – Сами черномазые!
Мы не будем оскорблять слух нашего читателя, описывая ему, до какого состояния можно довести ребенка, если не следить за ним. Но мисс Офелия была женщина твердая, решительная, и она собственноручно, с героическим самообладанием, приступила к мало приятной процедуре омовения Топси. Особого удовольствия от этого мисс Офелия не испытала, но когда она увидела на плечах и на спине у девочки рубцы и шрамы – неизгладимые следы той воспитательной системы, которая к ней применялась, – сердце у нее дрогнуло от жалости.
Наконец туалет был закончен. Топси одели в хорошее платье, волосы ей коротко подстригли, и мисс Офелия с удовлетворением сказала, что вот теперь этот чертенок приобрел более или менее христианский облик. А в голове у нее уже зрели планы, как приняться за воспитание девочки. Усевшись перед ней, она приступила к расспросам:
– Сколько тебе лет, Топси?
– Не знаю, миссис, – ответила чернушка, сверкнув зубами.
– Не знаешь? Разве тебе никогда этого не говорили? А кто была твоя мать?
– Матери не было, – не переставая улыбаться, ответила девочка.
– Не было? Как же это так? Где ты родилась?
– А я не родилась, – упорствовала Топси и скорчила такую гримасу, что всякая другая женщина приняла бы это странное существо за дьявольское отродье.
Но мисс Офелию, с ее крепкими нервами, здравым смыслом и деловитостью, не так-то легко было сбить с толку.
– Нельзя так отвечать, дитя мое, – строго сказала она. – Я не шучу с тобой. Ну, говори: где ты родилась, кто были твои отец и мать?
– Я нигде не родилась, – еще более решительно повторила Топси. – Матери не было, отца не было… никого не было. Жила я у работорговца, вместе с другими ребятами. А тетушка Сью за нами присматривала.
Девочка, по-видимому, говорила искренне, и Джейн, рассмеявшись, подтвердила ее слова:
– Да вы разве не знаете, миссис? Торговцы скупают их по дешевке совсем маленькими, а потом продают на рынке.
– А у последних своих хозяев ты долго жила?
– Не знаю, миссис.
– Ну все-таки: год или больше?
– Не знаю, миссис.
– Топси, а тебе рассказывали о боге?
Девочка бросила на нее недоуменный взгляд и улыбнулась.
– Ты знаешь, кто тебя сотворил?
– Меня никто не сотворил, – фыркнув, ответила Топси.
Слова мисс Офелии, видимо, показались ей очень забавными, ибо она добавила, озорно прищурив глаза:
– Никто меня не сотворил. Я сама выросла.
Мисс Офелия решила перевести разговор на более практическую тему:
– А шить ты умеешь?
– Нет, миссис.
– А что ты умеешь? Чем ты занималась у своих хозяев?
– Носила воду, мыла посуду, чистила ножи, прислуживала гостям.
– А хозяева были добрые?
– Ничего, добрые, – сказала девочка и с хитрецой посмотрела на мисс Офелию.
Та встала, решив прекратить эту маловразумительную беседу. Сен-Клер стоял сзади, облокотившись на спинку ее кресла.
– Как видите, кузина, почва совершенно девственная. Вам есть к чему приложить силы.
Воспитательные методы мисс Офелии, как и вообще все ее воззрения на жизнь, отличались четкостью и были в полном согласии с обычаями, которые господствовали в Новой Англии еще сто лет назад, а теперь сохранились только в самых захолустных, не тронутых цивилизацией местах, где нет железных дорог. В сжатом виде они излагались так: учите детей прежде всего слушаться старших; учите их молитвам, рукоделию и грамоте. За каждую ложь – розги.
В семье так и решили, что новая негритянка поступила в полное распоряжение кузины, и поскольку на кухне к Топси относились пренебрежительно, мисс Офелия ограничила сферу ее деятельности своей комнатой. До сих пор она сама стелила постель, сама подметала пол, отказываясь от услуг горничных, а теперь решила пожертвовать собой и обучить этой премудрости Топси.
