Тень «Курска» или Правды не узнает никто - Переяслов Николай Владимирович (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗

— От судьбы не уйдешь, — заметил я. — Я уже говорил Лячину, что у меня такое впечатление, будто «Курску» было предписано погибнуть. И «Петр Великий» над ним свои ракето-торпеды испытывал. И натовские субмарины вокруг него крутились, создавая угрозу столкновения. И глубина для такой махины, как он, была смертельно опасной. И «толстая» торпеда на борту потекла, грозя взрывом. И экипаж его был укомплектован хоть и хорошими специалистами, но не своими, пришедшими на лодку с чужих кораблей… Так что не от одной причины, так от другой, он все равно в тот день оказался бы пострадавшим, не случайно же и болгарская пророчица Ванга, и наш прозорливый старец Николай с острова Залита предсказывали эту катастрофу. Да и наше Агентство военных новостей, словно предчувствуя грядущее развитие событий, оказывается, ещё 11 мая 2000 года сообщило, что в соответствии со сценарием готовящихся учений на Северном флоте «Курск» должен будет потерпеть «аварию» и «лечь на грунт». Так что обложили его, как видишь, основательно.

— Но это значит, что аварию вообще нельзя было предотвратить? Никакими средствами? Так, что ли?..

— Похоже, что так.

— Но почему, ты можешь объяснить? Чем ребята оказались неугодными Богу, что он их так жестоко наказал?

— Да нет, — задумался я, — это, наверное, не наказание… Это, скорее, как тяжелая болезнь у ребенка — она ведь попускается свыше не в наказание малышу, который ещё и нагрешить-то как следует в своей жизни не успел, а во вразумление его родителям, чтобы они оглянулись на свою жизнь и задумались: а так ли они живут, как это угодно Богу? Вот и произошедшее с «Курском» — это не наказание членам экипажа (уж они-то как раз теперь в Раю, искупили своей смертью все жизненные грехи и ошибки и предстоят нынче у Божьего престола вместе со святыми и ангелами!), а все это — испытание нам, тем, кто остался жить за них на этой грешной Земле. Это нас Господь отрезвляет их гибелью, стремясь обратить наше внимание на то, что с таким ослабленным флотом и таким ослабленным духом, какие у нас сегодня, нам не уберечь от врагов ни наши моря, ни нашу великую некогда державу. Не так давно в одной из статей писателя Кавада Раша я прочитал высказывание о том, что «Божий Промысел создал Святую Русь как Морскую Русь», — а мы позволили себя со всех морей выгнать, режем на металлолом свои могучие корабли и подлодки, и даем право врагам Руси беспрепятственно воцаряться на принадлежавших нам морских просторах!..

— Кого это ты тут так красиво цитируешь? — услышал я вдруг за спиной голос Лячина и, оглянувшись, увидел, что каперанг незаметно вошел в каюту и стоит у двери. — Раша?

— Да я не цитирую, я просто вслух думаю, — отозвался я и замолчал.

— Что ж, похоже, ты верно думаешь, — кивнул головой командир. — Так оно все, по-видимому, и есть… Вспомним походы наших князей: Олега — в Византию, Святого Владимира — в Константинополь, войны Ивана Грозного и Петра Великого за выход к Балтийскому морю. По сути дела, вся история Российского государства — это борьба за выходы к морям, стремление быть ведущей морской державой. Несмотря на сопряженные с этим огромные финансовые затраты, человеческие жертвы и напряжение всех экономических и военных сил государства, все выдающиеся правители России шли на это, прекрасно понимая как то, что развитие нашего Отечества немыслимо без политических, экономических и военных связей со странами, расположенными по берегам морей и океанов, так и то, что одного выхода к этим морям мало. Для того, чтобы на них утвердиться и «встать твердой ногой», необходимо было иметь мощный флот, и как показывает наш исторический опыт, именно с развитием флота были связаны периоды политического могущества и процветания России, тогда как его ослабление или отсутствие тут же влекли за собой времена «упадка» и потери международного авторитета. Что греха таить — почти всю вторую половину ХХ века за «круглыми столами» различных дипломатических встреч и переговоров незримо, но весомо присутствовали наши мощные боевые корабли и подводные ракетоносцы, развернутые во всех «болевых» и «горячих» точках Мирового океана. В том, что мир не скатился в пропасть ядерной катастрофы, далеко не последнюю роль сыграл и Военно-Морской Флот нашей державы…

— Зато сегодня с нами никто не считается, — буркнул Дмитрий. — НАТО вон захотело бомбить Югославию, и плевало на всю нашу дипломатию.

— Ничего не попишешь, — согласился Лячин. — «Сильный поступает так, как хочет, а слабый — так, как позволят». Слыхал такую поговорку? Вот сегодня мы находимся на положении слабого, и история гибели «Курска» может нас и на самом деле заставить задуматься о том, куда мы ныне скатились и как нам восстановить свое могущество.

— Ребят жалко, — тяжело вздохнул Дмитрий. — Хоть бы кто-нибудь один из всего экипажа спасся.

— Как это — хоть бы один? — не удержался я, вспомнив всю прочитанную ранее информацию. — А капитан 2-го ранга Михаил Козагуб, который опоздал на два дня с классов повышения, и это спасло ему жизнь? А старший мичман Иван Андреевич Несен, который служил на «Курске» акустиком и одновременно выполнял обязанности финансиста? Когда корабль уже отдавал швартовы и матросы убирали трап, Лячин внезапно вызвал его наверх и приказал остаться на берегу, чтобы за время отсутствия лодки в базе получить деньги на экипаж, иначе все останутся без получки. Несен едва успел сбежать с уходящего в вечность корабля. Полученные деньги он раздавал уже вдовам своих товарищей… А штурманский электрик мичман Николай Корнилов, которого невольно спасла его мать? Незадолго до этого она попала в автокатастрофу и в тяжелом состоянии была помещена в реанимацию, так что Николая отпустили к ней на побывку по телеграмме… А связист мичман Владимир Семагин, старшина 1-й статьи контрактной службы Олег Сухарев и ещё два матроса, которые незадолго до этого легли в госпиталь с гайморитом? А старший боцман Николай Алексеевич Мизяк, которого спасла его собственная семья? Именно в это время из отпуска возвращалась его жена с тремя детьми, и чтобы привезти их в Видяево, Мизяк договорился с боцманом с АПЛ «Воронеж» Александром Рузлевым, что тот заменит его на время учений на «Курске». Командиры обеих подлодок — и «Курска», и»Воронежа» — эту замену разрешили, и Рузлев ушел в море вместо Мизяка…

— Не случайно ведь говорят: знать бы, где упадешь, так заранее бы соломки подстелил, — заметил Дмитрий. — Хотя я все равно не хотел бы, чтоб мне повезло взамен кого-то другого.

— Да, парни, непросто все это, — согласился командир, — очень непросто… Я не могу сказать, судьба ли смилостивилась над теми, кто остался на берегу, или ангелы-хранители оказались сильнее рока, но отныне, благодаря Бога за свое нежданное спасение, эти люди теперь все свои оставшиеся годы будут жить с чувством невольной вины за то, что именно на них указал перст Всевышнего. А это — ох, как нелегко, поверьте мне…

Я вижу, как он тяжело, чуть ли не по-медвежьи, поворачивается и, еле заметно махнув на прощанье рукой, медленно уходит из каюты.

— Ну ладно, побегу, пожалуй, и я, — поднялся следом за ним с табурета и Колесников. — Давай. До завтра.

Он протягивает мне свою широкую сильную ладонь, мы пожимаем друг другу руки, и я опять остаюсь наедине со своими мыслями, книгами и воспоминаниями.

Да, все это и на самом деле очень и очень непросто, не случайно во время нашего разговора у Димы вырвалось слово «мистика». Судьбы кораблей, как и судьбы людей, оказываются иной раз незримо и порой действительно мистически связаны между собой. Объяснить эту непонятную взаимосвязь не может сегодня никто, а поэтому остается только выстраивать череду невероятных совпадений да гадать: кто же все-таки выкладывает этот зловещий пасьянс закономерностей и странных параллелей? Помню, выискивая полгода назад по журналам «GEO», «Нептун», «Октопус» и всевозможным морским архивам материалы для своей рубрики о подводных катастрофах, которую мне поручил тогда вести в нашей «Молодежке» Гусаков, я сам неоднократно поражался тем фантастическим перекличкам и сцеплениям, которые нередко соединяют в единое целое происшествия, случившиеся на разных морях с двумя разными лодками и в разное время. К одной из таких загадочных и трагических «парных» историй можно отнести катастрофы, произошедшие с нашим российским атомоходом К-8 и американской субмариной «Скорпион».