Вдова Клико - Фрипп Хелен (электронная книга TXT, FB2) 📗
Луи приходил в себя в той гостинице, где оставила его Тереза. Зима была так сурова, что надо было ждать весенней оттепели, а до того даже не думать об отъезде. Он сблизился с семьей, содержавшей гостиницу. Отец семейства имел немецкие корни, каки Луи. Тереза удачно выбрала для него убежище: старый трактирщик сочувствовал своему соплеменнику больше, чем любой другой на его месте. Постепенно поправляясь, Луи начал собирать яйца в курятнике, делать мелкий ремонт, болтать долгими зимними вечерами под булькающий самовар, за свое проживание расплачиваясь ручным трудом. Он понимал, что здесь задерживаться не стоит, но боялся вновь пускаться в неизвестность. Немногие проезжие, что останавливались в гостинице, французов не любили, кошелек с монетами, подаренный Терезой, давно кончился, и у Луи не было ни франка.
— Ты должен был послать ко мне за деньгами. Я бы никогда тебя не оставила на мели…
— Как же я мог просить у тебя денег, когда тебе самой их так не хватало? И я уже не был твоим коммивояжером. Кроме того, — он сел прямее, — у меня в той тюрьме хватало времени на раздумья. Я хотел вернуться к тебе как равный.
Наконец с весенней оттепелью он покинул гостиницу, тайком удрав на хозяйской лошади. Он решил, что заплатит за нее своим спасителям в лучшие времена.
Увидев порт Кенигсберга и голландский фрегат, готовый отплыть, Луи единственный раз за свою взрослую жизнь заплакал. Для оплаты проезда он нанялся коком и впервые после того петербургского бала отведал шампанского при свечах. Налил себе наперсток и отрезал ломтик фуа-гра: вкус был небесный. Корабль рассекал пену, соль брызгала на пальцы, и Луи спешил домой. Когда показались наконец огни Реймса, он совершенно обессилел и свалился в первом же сарае, который ему удалось найти. Тогда-то и случилось два чуда. Первое — комета, а второе — Николь, которая приехала в этот же сарай и плюхнулась на землю смотреть на звезды. Луи, лежащий в горячке, подумал, что бредит.
Он переменился. В его улыбке исчезла былая бесшабашность, вокруг рта залегли тонкие морщинки, а глаза блестели тускло, как кремни. Пропало то мальчишеское, что всегда было в нем, меньше стала его горячность. Он стал серьезнее. И это Николь, скорее, понравилось.
К апрелю комета скрылась, и пришло время разочаровать мсье Моэта — Луи вернулся, сделка отменяется. Он не собирался вечно скрываться у Антуана и Клодины.
В полях необычно сильно светило апрельское солнце, и бутоны стали раскрываться рано. Николь каждый день ездила смотреть, как листья наливаются едкой зеленью, как лозы выпускают извивающиеся щупальца, цепляются за веревки и колья. Она присматривала за обрезкой и подвязкой растений, следя, чтобы, когда настанет время, вся сила из толстых стеблей перешла в ягоды.
Прошел еще месяц. Лозы росли так быстро, что, если постоять достаточно долго, видно было, как они растут под лучами солнца, теплого, но не слишком сильного, нежащего растения и уговаривающего их плодоносить. Николь не могла вспомнить другого года, когда условия были так хороши, будто их списали из брошюры Шапталя «Искусство выращивать вино». Она проверяла свои розы — они оставались сильными, без болезней и вредителей. К июню стало ясно, что комета, по крайней мере в этом, предвещала удачу, и Луи уже достаточно восстановился для неприятной встречи с мсье Моэтом.
Она пригласила Моэта в давильню в Бузи на его очередную любимую «инспекцию» будущей собственности. Бог знает, что он устроит, когда увидит, что Луи вернулся, а контракт аннулирован. Но это произойдет на территории Николь и в окружении ее работников.
Послышался скрип колес по гравию, отрывистый приказ конюшенному мальчику напоить лошадей, потом быстрые шаги к двери конторы.
— Велите починить ворота, они создают неверное впечатление, — распорядился Моэт, переступая порог. Увидев Луи, он не запнулся ни на секунду:
— Мсье Луи Бон!
Они пожали друг другу руки.
— Он самый, — ответил Луи, когда Моэт хлопнул его по спине и притянул к себе в дружеском объятии.
— Ах вы, старый бродяга! Вернулись как новенький! Работа с русскими, несомненно, пошла вам на пользу.
— Если вы имеете в виду, что мне пришлось полуголодным, грязным и вшивым валяться в богом забытой дыре, то да, это мне здорово пошло на пользу.
— Не сомневаюсь, мадам Клико, что вы меня пригласили, не предупредив о неожиданном возвращении вашего звездного представителя, чтобы для меня это было таким приятным сюрпризом, каким и стало. Чудесно!
Он сиял как полный месяц, пододвигая стул к ее столу и усаживаясь. Держать удар этот человек умел.
— Итак, если говорить прямо, это значит… — начала Николь.
Моэт поднял руку:
— Избавьте меня от пояснений. Ситуация совершенно недвусмысленна. Наше маленькое соглашение после чудесного возвращения многообещающего мсье Бона теряет силу и становится ничтожным. И я за вас очень рад. — Он повернулся к Луи: — Вы теперь берете вожжи вместе с мадам Клико, и я очень доволен, что она в надежных руках. Я хотел все сделать, чтобы ей помочь, а сейчас, поскольку рядом с ней есть мужчина, хорошо знающий дело, в этом нет необходимости.
— Раз мы так сразу перешли к делу, то у вашего соглашения с мадам Клико есть еще один аспект. Ваши угрозы распространить слухи о ее покойном муже иначе как низостью назвать нельзя, и меня печалит сама мысль, что человек вашего положения мог так поступить с вдовой моего дорогого друга. Надеюсь, что на этом вопрос исчерпан и вы будете действовать достойно.
— Дорогой мой мсье Бон, вы меня оскорбляете! — Моэт поднялся, собираясь уходить. — Я всего лишь пытался сделать все от меня зависящее, чтобы не дать ей сильнее залезть в долги и потерять репутацию.
— Мы благодарны за вашу трогательную заботу, но даете ли вы мне слово?
Луи протянул руку, и Моэт ее пожал.
— Я буду говорить лишь чистейшую правду, мой дорогой друг, — сказал он, открывая дверь наружу, — Кстати, что там случилось со всем тем запасом, с которым вы уезжали? Вы же едва ее не обанкротили, когда исчезли. До свидания, Николь. И еще, я заметил брешь в изгороди на восточном склоне. Советую ее заделать, пока не проникли звери.
Когда послышался стук колес, Николь и Луи переглянулись, потрясенные, и она с облегчением перевела дыхание.
— Что это была за чертовщина?
— Как-то подозрительно хорошо он все воспринял, — отозвался Луи.
— А ты посмотри вокруг: такого урожая не было лет тридцать. И этого Моэту у нас не отнять, какие бы карты он ни держал в рукаве, — заключила Николь.
Возвращение Луи стало темой всех городских пересудов. В булочной у Наташи Николь с удовольствием слушала сплетни.
«Луи сбежал из Сибири, но крючок у него намертво отмерз на холоде», — сценическим шепотом говорил Ксавье Этьену, погружая зубы в большой шоколадный эклер.
«Тереза загримировалась под одалиску из Индии и соблазнила царя, чтобы Луи выпустили из мерзкой московской тюрьмы. Из Индии!» — с благоговением повторяла младшая дочь мясника.
«Луи Бон подкупил сотню сторожевых казаков лучшим шампанским „Вдова Клико", чтобы его отпустили из соляных копей, и потом шел пешком до самого Реймса», — такую историю рассказывали солдаты, неравнодушные к Наташиным слоеным пирожным.
Пролетело в солнечной дымке лето. Дни Николь были посвящены уходу за лозами, надзору за работниками, планированию уборки урожая — и все это вместе с Луи. Как же чудесно, что он рядом, помогает управлять ходом вещей — доверенный советник для множества решений, которые надо принимать каждый день! Она достаточно давно занималась своим делом, понимала, что такого года никогда еще не было, и ничего не оставляла на волю случая. Это будет год фантастического винтажа, и жизнь ее переменится к лучшему. Важно было сохранить и приумножить свои преимущества. Николь не питала иллюзий, будто Моэт так легко сдался, а единственным способом противостоять его неизвестным планам было добиваться максимального успеха.
Несколько месяцев она не заглядывала в город. Ментина большую часть лета проводила со своими подругами по пансиону, и Николь не было нужды торчать в Реймсе, чтобы быть рядом. Все городские поручения выполняла Жозетта, а для Николь невыносима была мысль оставить виноградники, и поэтому она поселилась на все лето в домике в Бузи, поближе к набирающим сладость гроздьям. Не нужны ей были все эти большие комнаты, где бродил призрак Франсуа, не говоря уже о расходах на содержание огромного дома на Рю-де-ла-Ваш.
