Скиф - Коробков Николай Михайлович (книга регистрации txt) 📗

Но выход есть — жениться на ней. В конце концов, это не так странно. Все-таки она дочь видного жреца, самая красивая девушка Тавриды...

Весьма вероятно, что ему еще целую зиму придется прожить в Херсонесе. После, когда он получит разрешение вернуться в Рим, можно будет развестись. Это даже эффектно. Потом будет интересно рассказать в Риме.

Он почти убедил себя. Непременно надо будет поступить таким образом. Придется только обещать этот заем Херсонесу, вернуть Эксандру его личные долговые обязательства, ну, и прибавить немного... Старик, конечно, будет счастлив. И честь, и деньги, и дружба с Римом...

Адриан велел позвать бухгалтера и найти расписки Эксандра.

Он подсчитал, подумал, постукивая по столу короткими толстыми пальцами, — дело можно считать решенным.

Ему было приятно знать, что таким образом его желания исполнятся, и Люций, если это ему даже не понравится, не будет иметь никаких формальных причин для возражений.

Адриан занялся делами.

С тех пор, как он разбогател, он окружил себя роскошью и пользовался услугами целой толпы рабов. Но в делах он сохранял привычку заниматься один, лично проверял отчеты счетоводов, читал письма, сам составлял сметы. Он тратил на себя колоссальные суммы, но в денежных расчетах был скуп, мелочен и не отказывался ни от чего.

Ростовщичество служило ему источником значительного дохода, и он охотно давал взаймы остававшиеся свободными суммы. Все же самыми выгодными операциями были поставки. В этом отношении высылка из Рима оказалась двойным несчастием: кроме необходимости жить в глуши, он еще лишился возможности лично руководить делами, должен был действовать через агентов и иногда упускал случаи, сулившие огромные барыши.

Поставка продовольствия для войск Люция при удачном заключении договора могла дать очень много.

Адриан просматривал сообщения своих, агентов о ценах продуктов на различных рынках, вычислял и делал записи. Расчеты привели его в хорошее настроение. Он боялся только, чтобы Люций не заключил договора с кем-нибудь другим.

Надо его заинтересовать... Подкупить золотом нельзя; послать подарки неудобно, хотя он, несомненно, был бы доволен получить древнюю этрусскую вазу, которую видел у Адриана. Кажется, она ему очень понравилась, — он понимает толк в вещах и знает, какая это большая редкость.

Самое лучшее будет — устроить пир. В таких случаях гостям обычно дают подарки. Люцию нужно будет поднести эту вазу, а в дополнение к ней еще что-нибудь. Может быть, ему понравится какая-нибудь танцовщица, — например, эта недавно купленная, маленькая белокурая лесбиянка. Она достаточно соблазнительна и пляшет прекрасно.

Значит, и с этим решено.

— Кто там дожидается приема? — обратился он к секретарю.

Тот поспешно начал перечислять имена, но Адриан перебил его:

— Я спрашиваю тебя о деловых людях.

Он выслушал и взглянул на стоящие на его столе клепсидры [77].

— Вызови Кезифиада.

Секретарь вышел и тотчас же вернулся, сопровождая маленького круглого человека с шишковатой лысой головой; короткая, подстриженная по моде, курчавая борода оттеняла его грубоватое вульгарное лицо, скрывавшее хитрость под маской простодушия.

— Рад тебя видеть, почтенный Кезифиад, — начал Адриан. — Садись. Надеюсь, что под покровительством Девы дела твои процветают. Мне говорили, что ты купил целую партию девушек из Сирии. Это для себя или для продажи?

Тот замахал руками.

— Разве я работорговец? Конечно, от выгодного дела не откажется никто. Но я сделал покупку исключительно для того, чтобы пополнить свой гинекей. Красивые девушки; но их продавали оптом. Я рассчитывал, что некоторых можно будет уступить друзьям по сходной цене. Не желаешь ли, я пришлю нескольких; может быть, какая-нибудь из них понравится тебе.

— Спасибо. У меня уж и так много сириек, я беру только особенно замечательных. Если найдешь что-нибудь редкостное — пришли. Ну, а как твой банк? Кажется, есть чрезвычайно выгодные дела?

— Дела банка хороши, — скользя взглядом по перстням, блестевшим на пальцах Адриана, ответил Кезифиад, — даже слишком хороши; денег просят под какие угодно проценты. По тридцать четыре годовых дают охотно и с хорошим обеспечением. Но вкладов недостаточно. Если бы побольше денег, можно было бы провести громадное дело.

Адриан оставался равнодушным.

— Знаю, кое-кто уже обращался ко мне с этими делами.

— Конечно. Я и мой банк, — торопливо сказал Кезифиад, — не в состоянии удовлетворить этих требований, но я все-таки мог бы принять в них участие.

Адриан все так же равнодушно рассматривал свои перстни.

Не дождавшись ответа, Кезифиад продолжал;

— Соединив средства, мы могли бы сделать огромное дело. — Он согнулся в кресле, наклонился вперед и придал лицу сосредоточенно-вопросительное выражение. Но Адриан продолжал молчать.

— Вот я и приехал к тебе за советом, — откидываясь к спинке и хватаясь за ручки кресла, сказал банкир. — И думал, что дело сможет заинтересовать тебя.

Адриан усмехнулся.

— Может быть, ты будешь в таком случае говорить прямо?

— Боги! Разве я пытаюсь что-нибудь скрыть от тебя? — возмутился грек, поднимая руки к лицу, как бы отталкивая от себя страшное обвинение. — Но я был уверен и понял из твоих слов, что ты осведомлен о предполагаемом займе, который хочет сделать город.

— Знаю, но это дело меня не интересует.

— Но ведь громадные суммы... И какое обеспечение!

— Только оно ничего не стоит, если за него тебе не поручится Палак.

— Палак? Быть может, ты лучше осведомлен, но у меня есть полная уверенность, что в течение ближайшего года он не сможет напасть на город. А я рассчитываю вернуть долг в течение этого года. В три срока.

— Ты азартный человек. А я не вижу никакого смысла рисковать.

Грек казался озабоченным и обдумывал что-то.

— Если ты отказываешься, то и я не пойду на это. Но я думал: тридцать четыре процента — какой рост за год!

Адриан посмотрел ему в глаза.

— По сорок восемь процентов я дал бы половину суммы. Но не городу, а тебе лично. Я знаю, что ты сумеешь все это оправдать.

Грек изогнулся, как будто его ущипнули в бок.

— Ты шутишь! За сорок восемь процентов можно занять любую сумму в Риме, под самое подозрительное обеспечение.

— Ну вот я и предлагаю тебе по сорок восемь процентов.

Кезифиад закусил губу.

— Не могу же я предложить это моему родному городу?

Но Адриан уже пересматривал какие-то таблички.

— В твоем банке есть, кажется, небольшой вклад, сделанный мною. Ах да, вот — десять талантов...

Не отрывая глаз от табличек, он продолжал смотреть дальше.

— У меня есть должник, жрец Эксандр. Ты имел с ним какие-нибудь дела?

— Да, он один из вкладчиков банка.

— Ах так! Этот вклад — он не так быстро его возьмет. Если мне понадобится произвести взыскание, я могу быть уверенным, что деньги лежат у тебя?

Банкир сильно потер заросшую седеющими волосами щеку.

— Конечно, конечно, — искренним тоном сказал он и добавил: — Мне пришла в голову новая комбинация. Действительно, может быть, мне удалось бы обеспечить тебе сорок процентов, несмотря на то, что от города я получу не больше тридцати четырех.

— Сорок восемь, — настойчиво сказал Адриан, — или — и я больше не буду возвращаться к этому вопросу — сорок пять. Но вместо этих трех процентов тебе, быть может, придется исполнить одно мое маленькое требование. Подумай. Ответ послезавтра. Кстати, на днях у меня будет пир — я буду рад тебя видеть; о времени ты будешь извещен особо.

Кезифиад вышел.

— Объяви остальным, — обратился Адриан к секретарю, — что я буду принимать сегодня вечером. Клиенты пусть остаются, чтобы сопровождать меня в город.

Он приказал вызвать домоправителя и главного повара и предался заботам об устройстве пира. Он должен быть таким, чтобы его надолго запомнили. Пусть не только херсонаситы, но и Люций, привыкший к римской роскоши, будет удивлен и увидит настоящее богатство.