Соната разбитых сердец - Струкул Маттео (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗

Перед ней было истощенное создание с ввалившимися щеками и выпирающими скулами. Грязные рыжие волосы, сбившиеся в единый ком, еще сильнее подчеркивали нездоровую бледность кожи. Ужаснее всего выглядели глаза: когда-то зеленые, зрачки побледнели, как у слепца.

Вместо платья Франческа была одета в холщовую рубаху. Черные тараканы разбегались от нее в разные стороны, прячась в многочисленных щелях в стене.

Маргарет глубоко вдохнула ароматы помандера, крепко сжав пальцами изящную вещицу.

— Франческа, вы не знаете меня, но поверьте, я ваш друг, — сказала она.

— В самом деле? — слабым голосом переспросила девушка.

Ее слова проскрежетали в воздухе, словно лезвие по стеклу.

— Именно. Я не понимаю, как ваша семья смогла бросить вас в таком состоянии.

— Кто вы? — с трудом выдавила в ответ Франческа.

— Давняя подруга человека, который дорог вам.

Услышав эти слова, Франческа изумленно уставилась на нее широко открытыми глазами.

— Джакомо?.. — хрипло пробормотала она, словно не веря в происходящее.

— …Казанова, — закончила за нее графиня.

Глава 43

Разговоры о политике

Война и в самом деле началась. Пруссия вторглась в Саксонию, не утруждая себя официальным объявлением начала боевых действий, но, учитывая сложившуюся напряженную ситуацию, что еще оставалось делать Фридриху Второму? Несмотря на то что в первых нескольких битвах Австрия потерпела поражение, никто не может сказать, что императрица Мария Терезия фон Габсбург теряла время даром…

Пьетро Гардзони излагал аргументы в поддержку своей позиции — уверенности в скорой победе Австрии. Андреа Трон и Марко Фоскарини, в свою очередь, наперебой доказывали, как важно Венеции соблюдать нейтралитет в конфликте, который вполне может принять опасный оборот.

Троица беседовала, остановившись в середине знаменитой Лестницы гигантов Дворца дожей. Марс и Нептун — две огромные статуи из белого мрамора, которые изваял скульптор Сансовино, — казалось, посмеивались над их речами. Бог войны и бог морей будто поглядывали свысока на суетливых политиков, озабоченных лишь тем, как бы избежать участия в боевых действиях, разворачивающихся в Европе.

Но Гардзони совершенно не волновало, как они выглядят со стороны. Все, что ему было нужно, — это возможность влиять на тех, кто рано или поздно должен был проголосовать за него на выборах дожа. А учитывая состояние здоровья Франческо Лоредана, стоило ковать железо, пока горячо.

Именно из этих соображений в течение последнего года он приложил немало усилий, чтобы добиться привилегий для семей Трона и Фоскарини, благодаря своим связям в Австрии. Конечно, в его действиях не было ничего явного и демонстративного, но столь мощная монархия, как та, которую возглавляла Мария Терезия, постоянно нуждалась в оружии, снарядах, хороших тканях и прочих самых разнообразных товарах, и многие крупные заказы отдавались напрямую знатным венецианским кланам, которые, в свою очередь, — ввиду отсутствия конкурентов в этой своеобразной монополии, дополнительно усиленной новым военным конфликтом, — с радостью использовали каждую предоставленную возможность.

Погрузившись в свои мысли, Гардзони наслаждался лучами бледного осеннего солнца. Октябрь выдался странным: погожие дни чередовались с по-зимнему морозными, так что, когда температура позволяла провести время на открытом воздухе, члены Совета десяти с удовольствием покидали стены дворца.

Андреа Трон, представительный мужчина за сорок, давно вращался в высших кругах власти. Он служил послом в Вене, а в последнее время, получив мощную поддержку со стороны австрийского двора, неизменно предсказывал самое радужное будущее правлению Марии Терезии.

Что же до Марко Фоскарини, это был умудренный годами человек, пожилой, но поддерживающий себя в великолепной физической форме благодаря железному характеру.

— Положение Австрии вовсе не столь опасно, как кажется со стороны, — настаивал Трон. — Да, Фридрих Второй выиграл одно крупное сражение — при Лобозице, но будем откровенны, в целом его кампания обречена на неудачу. Это скорее похоже на засаду трех хищников, которые окружают добычу, чтобы потом разделить ее мясо между собой.

Марко Фоскарини внимательно посмотрел на него.

— Вы полагаете?

— Не просто полагаю, а полностью в этом уверен. Австрия, Франция и Россия осадили Пруссию со всех сторон, вам не кажется? — отозвался Трон.

— Конечно, лично я надеюсь, что в конце концов победит Австрия. Превращение Пруссии в державу первой величины не принесет ничего хорошего. Точнее говоря, полностью нарушит устоявшийся баланс сил. Однако, как бы то ни было, мы не должны поддерживать ни одну из сторон, сохраняя абсолютный нейтралитет, — сдержанно проговорил Марко Фоскарини.

— Мы знаем, каковы ваши убеждения, друг мой, — примиряюще отметил Гардзони, — и полностью их разделяем.

— Именно так, — кивнул Трон. — В конце концов, если судить по тому, сколько наши купцы зарабатывают на продаже оружия, можно только пожелать, чтобы конфликт продлился как можно дольше, по крайней мере, если боевые действия будут разворачиваться далеко от нашего города.

— Да, так и должно быть, — согласился Фоскарини.

Тут беседующая троица увидела поднимающегося по ступенькам Альвизе IV Джованни Мочениго. Как водится, на его лице читалось нечто среднее между высокомерием и самодовольством — это выражение всякий раз выводило Пьетро Гардзони из себя. Государственный инквизитор мысленно пообещал не поддаваться на провокации, которые, вне всяких сомнений, не заставят себя ждать.

Некоторое время Мочениго молча слушал, как Гардзони излагает свою точку зрения, практически полностью совпадавшую с мнением Трона и Фоскарини. Затем вновь прибывший член Совета десяти начал качать головой и, как только счел уместным высказать свое мнение, поспешил возразить:

— Что-то мне не верится, что Австрия находится в выигрышном положении в этой войне. Напротив, я уверен, что такие монархии, как Англия и Пруссия, имеют все шансы на победу.

Услышав это, Гардзони расхохотался и, когда его собеседник закончил фразу, ответил:

— Честное слово, Мочениго, я не представляю, как Фридрих может победить: владения Марии Терезии Австрийской превышают его собственные в пять раз, количество подданных российской императрицы Елизаветы не меньше, чем у Австрии, и как минимум едва раза больше, чем у Пруссии, равно как и у германских государств, готовых при первой же необходимости выступить на стороне Марии Терезии. Нельзя забывать и о Франции, а также о Швеции и Дании, являющихся союзниками Габсбургов. Так что, откровенно говоря, я не понимаю, как Фридрих может даже думать о возможности победы. И потом, расположить войска в Богемии было отличным стратегическим решением.

Мочениго презрительно скривил губы.

— Это лишь грубая и бесчестная уловка, — заявил он. — Следствие советов такого подлеца, как Кауниц.

— Возможно, — отозвался Гардзони. — Но на войне нет места хорошим манерам и сентиментальности. Заявление Марии Терезии о причинах ввода войск в Богемию можно трактовать двояко? Вероятно! Но резня и разграбление, которые Фридрих устроил в Силезии, — настоящее варварство, так что, я думаю, Австрия ответит на это достойным образом, вот увидите.

— Понимаю вашу точку зрения, Гардзони, и мне также ясна причина ваших заявлений, — ответил Мочениго многозначительным тоном, по которому можно было понять намного больше, чем было сказано.

Тут Гардзони уже не мог больше сохранять спокойствие и раздраженно спросил:

— В самом деле? И в чем же она состоит?

— Простите? — не понял Мочениго, удивленный бурной реакцией собеседника.

— Причина. На что вы намекаете?

— А, понимаю. Значит, вы хотите, чтобы я выразился прямо?

— Конечно! Я предпочел бы, чтоб вы высказали свои соображения мне в лицо, а не отпускали странные намеки, потому что боитесь говорить открыто.