Бальзам Авиценны - Веденеев Василий Владимирович (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
— Хорошо! Запомни: это сделал ты, а не я! — Мирт повернул жеребца и поскакал к пленным солдатам и казакам.
Кутергин обернулся, желая увидеть, что там происходит К его удивлению, охранники этому не препятствовали Желтый человек выкрикнул приказание, и одного из казаков, кажется Самсонова, сняли с лошади. Федор Андреевич с удивлением наблюдал, как пленнику разрезали путы.
— Найди в себе силы, — шепнул Али-Реза.
Капитан сначала не понял, о чем он, однако вскоре все стало ясно — конные двинулись дальше, бросив пленника среди раскаленных песков. Это была жуткая и жестокая казнь: оставить человека в пустыне без воды вдалеке от жилья и колодцев. Что же творят эти изверги?! Кто дал им право так поступать с людьми иной веры, принадлежавшими к другой цивилизации?
— Молчи! — предупредил Али-Реза. — Ему все равно ничем не поможешь, зато накликаешь беду на себя.
Подскакал Мирт и, вертясь на горячем коне около слепого шейха, крикнул:
— Это первый! У тебя еще есть время передумать.
Мансур-Халим, не слушая главаря разбойников, громко читал молитву, прося Аллаха спасти несчастного и простить ему невольные прегрешения. Желтый человек ускакал туда, где над головами передовых всадников покачивался пыльный бунчук. Проводив его глазами, Али-Реза жарко зашептал:
— Не осуждай моего отца, урус! Он не может преступить законы чести.
Федор Андреевич криво усмехнулся: понятия о чести у каждого свои. Наверное, оставленный в знойной пустыне казак предпочел бы с честью погибнуть в бою, чем заживо иссохнуть от палящих лучей. Капитан не раз уже слышал, как сводила с ума жажда — человек срывал с себя одежду, начинал есть пригоршнями песок, жадно набивая им рот, пытался пить собственную мочу, но все равно не находил спасения! Денисов как-то говорил: в пустыне, кроме воды, не менее важна соль. Она помогает задержать влагу в организме, а теряя с потом соли, путник быстрее слабеет. Тогда Кутергину это показалось диким и странным. Теперь он так не думал.
Примерно через час, когда прошли еще несколько верст, азиаты разрезали путы на другом казаке и бросили его на песок. Более не заботясь о судьбе несчастного, вольные всадники отправились дальше. Да что там забота о судьбе — станичника скинули с лошади на ходу даже не остановившись: он остался лежать темным холмиком на белом, как снег, песчаном покрывале великой и страшной пустыни.
Сердце Кутергина сжалось от боли и отчаяния — чего бы он только сейчас не отдал, чтобы очутиться в маленьком форте на краю огромной Державы в обществе коменданта Тученкова, подслеповатого отца Иоанна и бесшабашного Денисова. Уцелел ли Матвей Иванович во время песчаной бури? Если разбойники опасались погони, значит, казаки живы. Однако чем они могут помочь, когда даже не подозревают, куда занесло капитана и их односумов?
Прошел еще час, и бросили Прокофия Рогожина. Тот ошалело вскочил, упал сгоряча, снова вскочил, кинулся бежать за уходившими конными, но один из верховых ударил его плетью и сбил с ног. Новый холмик обмякшего человеческого тела застыл на белом песке.
Али-Реза шепотом сообщал отцу о происходящем. Мансур-Халим беспрестанно молился. Желтый человек больше не подъезжал к ним и только издали зорко посматривал на шейха, как бы оценивая: готов ли тот сдаться?
Слепец оказался пророком: Федор Андреевич проклял тот день, когда они наткнулись на караван, в котором везли шейха и его сына; не случись этого, не произошла бы и трагедия в развалинах крепости, не оставляли бы в пустыне ни в чем не повинных простых русских людей. Господи, дай силы все вынести и достойно принять конец!
— Не проклинай нас, — словно подслушав его мысли, неожиданно сказал Али-Реза. — Никто не знает, что ждет впереди. Ты рожден свободным, а свободный человек не может просто так умереть. Ты сильный и смелый, если тебя бросят, иди на север!
Охранники равнодушно взирали на них, покачиваясь в седлах: они не понимали по-арабски. Кутергин удивился, отчего ему разрешили говорить с молодым шейхом, но вскоре все разъяснилось: бросили Епифанова. Вот почему их не кормили и почти не давали воды! Мирт все предрешил заранее и уже знал, как поступит с пленниками. И тут капитан похолодел: ему тоже не дали пищи и воды! Значит, скоро настанет его очередь остаться посреди раскаленной пустыни?..
Долго ждать не пришлось. Примерно через час рыже-золотистый конь принес Желтого человека к оставшимся в живых трем пленникам.
Федор Андреевич ожидал увидеть хоть какой-то проблеск чувств на лице Мирта, но оно оставалось равнодушно-неподвижным, как маска из красного дерева. Главарь молча показал плетью на русского.
— Спаси тебя Аллах! — выдохнул слепец и уронил голову на грудь. Его сын зажмурился и отвернулся.
Один из охранников схватил под уздцы лошадь, к седлу которой был привязан капитан, и поскакал в хвост каравана. Выдернув из ножен саблю, он разрезал веревки на ногах Кутергина, толкнул его в плечо и выбросил из седла. Федор Андреевич увидел над собой потное брюхо коня с широкой подпругой. Потом между его связанных запястий скользнул тонкий острый конец клинка, и руки стали свободны.
— Ая-ха! — Азиат огрел коня плетью, и в лицо капитана брызнуло песком, выброшенным из-под копыт.
Сбросив остатки разрезанных пут, офицер встал и поглядел вслед каравану. Среди пестрых одежд разбойников светлыми пятнами выделялись накидки слепого шейха и его сына. Вот конные перевалили за гребень высокого бархана и скрылись из виду. Вместе с ними ушли в неведомое шейх Мансур-Халим, Али-Реза, все бумаги капитана, драгоценная шкатулка и рукописная книга. Федор Андреевич провел ладонями по лицу, стряхивая с потных, заросших щетиной щек налипший на них песок. Что теперь делать? По крайней мере, надо хотя бы не оставаться на месте, а бороться за жизнь до конца, отыскивая воду. Кажется, Али-Реза говорил: колодец на севере? Но удастся ли дойти до него ослабевшему одинокому путнику? Однако неподвижность — верная смерть, поэтому — вперед!
Еще не до конца зажившую рану припекало. Кутергин осторожно потрогал шишку на голове кончиками пальцев и горько усмехнулся: ах, собаки! Проклятые азиаты сорвали с него шапку! Капитан снял мундир оторвал от него рукава и смастерил подобие чалмы — без головного убора.под палящим солнцем пустыни долго не прошагаешь. Утопая ногами в сыпучем песке, он направился назад, держась ясно видного следа каравана — надо попытаться отыскать Епифанова. Найти остальных нечего и думать, а вдвоем с унтером поваднее добираться до колодца.
