Мужские рассказы - Белов (Селидор) Александр Константинович (читать книги онлайн без txt) 📗
Константин опустил руку в карман и вдруг обнаружил, что потерял ключ от номера.
— Ну что ж, это только подтверждает мои предположения, — сказал сам себе аналитик. — Нужно действовать быстро.
Он вернулся в гостиницу, разбудил прикорнувшую на кушетке администраторшу и, проговорив с ней минут пять о том, о сём, поинтересовался, кем было забронировано его гостиничное место. Усталая женщина нехотя достала регистрационную книгу. Константин выяснил и другое важнейшее для себя обстоятельство. Он узнал номер комнаты, в которой, по его мнению, мог остановиться человек, сыгравший определённую роль в этом деле. Этот номер был этажом выше.
Молодой человек пожелал администраторше спокойной ночи и пошёл к себе в комнату. Ему предстояла непростая задача войти без ключа в закрытую дверь. Второй этаж, не так страшно. Путь лежал через балкон. Благо ещё, что судья оставил балкон открытым. Второй раз за ночь Константин превращался в Радомира. Второй, и не последний раз.
Горбовский появился только к утру. Удивительная тишина висела над холодным и чистым, как родник, утром. Судья всем своим видом напоминал человека только что обыгравшего судьбу в лотерею.
Не снимая плаща, он плюхнулся в кресло, достал из кармана свёрток и извлёк из него пару свежих розовых сосисок.
— Очень есть хочется, — пробубнил он, набивая себе рот. — Пришлось завернуть на вокзал, в буфет. Вы уже завтракали?
— Куда там.
— Да, вам, пожалуй, сейчас и кусок в рот не полезет, — самодовольно заявил судья. — А меня, знаете ли, еда всегда успокаивала. Он жевал и наслаждался процессом поглощения пищи. Наконец освободив рот, Горбовский спросил:
— Ну что, подвели вас ваши теории?
— Напротив.
— Так ведь вас же подставили, голубчик!
Аналитик, предвидя интересный разговор, поудобнее уселся на кровати.
— Меня хотели подставить, но желание только предпосылка к действию, а никак не его результат. Да вы не нервничайте, Аркадий Семёнович, преступник будет наказан, справедливость восторжествует.
— Для этого преступника нужно, как минимум, поймать.
— Верно. Но, представьте себе, он фактически пойман! Лицо Горбовского преобразилось.
— Да?! И где же он?
Аналитик мягко улыбнулся.
— Сидит сейчас передо мной и успокаивает себя сосисками!
— Что?! — Горбовский побагровел. — Да как вы смеете так шутить!
— А я и не шучу, Аркадий Семёнович. В конце концов каждый имеет право на теорию.
Судья нервно заёрзал в кресле.
— Хотите послушать или вам всё равно? — спросил Константин.
— Из чистого любопытства.
— Ну, так слушайте. Да, вы правы, меня собирались подставить. Именно это и послужило мотивом моего вызова сюда. Разумеется, браслет и вся его история — только наживка, умело изобретённая преступником. Я клюнул, приехал, — и преступный план начал действовать. Тот человек в квартире был убит не вчера. Он лежит там не меньше двух дней. Это стало вполне очевидным при осмотре трупа. Кровь уже высохла настолько, что стала похожа на краску. Ну и, конечно же, убитый — вовсе не мой мнимый вчерашний клиент. Вы меня вчера спросили, брал ли я в руки трость при изучении её антикварных достоинств? Как вы хотели убедиться, что всё идёт по плану! Услышать это прямо от меня, не дожидаясь, когда ваш сообщник доложит вам об этом сам. Именно трость, орудие убийства и главная улика, подсказала мне, что если преступники обогатились моими отпечатками пальцев, значит, они это используют в своих целях. Нетрудно догадаться в каких. Стоит только подбросить такой предмет подозреваемому, спрятать в его вещах, — и всё, дело сделано. Итак, человека убили в тот день, когда я приехал. Очень предусмотрительно, а вдруг бы моя поездка сорвалась. По какой-либо причине. Все планы преступников полетели бы к чёрту.
Теперь, после того как человек был убит, следовало заметать следы. Кто-то следы заметал, а кто-то их оставлял. Повод для посещения места преступления сработал. Милиция могла бы взять меня в квартире, но мы, должно быть, не совпали. Вы не стали сообщать об убийстве и давать наводку на подозреваемого. Возможно, был инсценирован звонок от соседей. Например, по подозрению того, что кто-то залез в квартиру несчастного. Если бы вы сообщили об убийстве, то это обязательно фигурировало бы в деле. Но в ваши планы не входило вскрывать наличие осведомлённых лиц. Почему? Потому что вы, вероятно, связаны с убитым родственными узами. Может открыться ваша сопричастность. А это — мотив! Итак, трость уже находилась у нас в номере, в моих вещах, и вы спокойно ждали обыска. Но вместо милиции пришёл я. Всё сорвалось. Ещё немного, и я найду подброшенную трость. Тогда вы решаетесь на отчаянный поступок. Нужно во что бы то ни стало, не раскрывая себя, навести милицию на мой след. Что может быть проще, достаточно подбросить ключ от гостиничного номера! Вы утащили у меня из кармана ключ, когда мы прятались от мотоциклиста. Теперь можно было не сомневаться, что ключ приведёт милицию в нашу гостиницу, а здесь, естественно, ко мне.
Помните, когда я вошёл в комнату с убитым, вы что-то искали на полу? Вы так бросили ключ, что он, вероятно, улетел под диван. Его следовало положить аккуратно. Чтобы и я не увидел, и милиция нашла.
К сожалению, для себя, вы становились свидетелем. Как сосед по номеру. И тут нас накрыла милиция. Они приехали ещё раз. Действовали грубо, вломились в квартиру. Вы ждали, когда всё закончится. Ждали до самого утра. Потом слезли с антресоли и благополучно выбрались из квартиры. Меня, по вашему расчёту, должны были уже повязать.
Да, надо сказать, я не сразу вас раскрыл. Хотя сделать это не составляло особого труда. Достаточно было просто узнать, кто забронировал на меня номер в гостинице. Вы приехали на день раньше, и вместе с вами в эту гостиницу приехал в тот день только один человек, наш сосед сверху.
Горбовский за всё это время не проронил ни звука. Он сидел наклонив голову и потирал пальцами лоб. Наконец он спросил:
— А куда вы потом дели трость?
Константин понял, что теория победила окончательно.
— Вы, должно быть, забыли, я бывший трюкач. Так что подняться на балкон третьего этажа для меня не оказалось сложным делом. Тем более, что до этого, по вашей милости, мне пришлось таким же манером залезать и в наш номер. Я не такой дурак, чтобы сообщать о потере своего ключа дежурной по этажу. А мой вчерашний клиент мирно спал, вдыхая свежесть майской ночи. Он, как и вы, предпочитает спать с открытым балконом… Трость вместе с вашим товарищем уже полтора часа как в милиции. По телефону звонить я тоже умею. Они взяли его тёпленьким. Прямо из постели. Теперь будем ждать, когда наш артист «расколется»…
— Проклятая жизнь! — вдруг сказал Горбовский. — Если это вообще можно назвать жизнью. Если можно жить, когда нет денег даже на то, чтобы купить уголь для печки, когда всё время болеют дети и по ночам в подушку плачет жена… А у того гада — трёхкомнатная квартира.
— Это ещё не повод для того, чтобы убивать человека. Как видите, отсутствие совести обходится нам дороже всего. Отсутствие собственности не идёт ни в какое сравнение с тем, во что нам может стать нравственная нищета.
Воспитание чувств
И почему это, когда у меня появляется редкая возможность выспаться, я обязательно кому-то нужен? Звонили в дверь. Я сполз с дивана и, подобрав сброшенный вчера на пол халат, поплёлся в прихожую. Что за напасть такая! Одно утро в неделю, когда можно не вставать по будильнику и вот… Звонок снова резанул по тишине квартиры.
— Иду! Чёрт бы вас побрал…
А-а, знаю кто это. Знаю кто это может быть. Домработница. У меня завелась лишняя десятка, и я решил освежить своё бытие уверенной женской рукой. Иногда полезно посмотреть, как эту жуткую работу выполняют другие.
На пороге квартиры стояла женщина, какие в изобилии рассеяны по улицам, магазинам, автобусам, прачечным и дешёвым распродажам. Какие носят простые имена, не пьют «Шато Дюваль» и не пользуются по утрам услугами косметических салонов.
