Поляне(Роман-легенда) - Хотимский Борис Исаакович (книги онлайн бесплатно txt) 📗
Хорив жестом отослал копейщика и сурово прикрикнул на рабов, повелев говорить одному только старику, а остальным — помалкивать.
— Голова нашего вожака, — продолжал старик, — была не только отчаянная, но и умная. Он знал, когда начинать. Император в то время как раз вел мирные переговоры с персами. Но те, тоже не дураки, услыхав о нашем восстании, прервали переговоры. Мы надеялись на помощь персов, вспоминая, как много столетий тому назад их благородный царь Кир, справедливейший из владык, помог нашему народу освободиться от угнетателей-чужеземцев. Но то было так давно! А теперь и персы не те, и времена другие… У Императора не хватило войска, чтобы и с персами воевать, и с восставшей провинцией справиться. Зато у него хватило золота, чтобы подкупить и натравить на нас соседние племена… Тяжело об этом вспоминать и тяжело об этом говорить. Но я доскажу… Умная и отчаянная голова нашего незабвенного вожака, предательски схваченного, была отсечена и отправлена в подарок Императору. И мы, повстанцы, остались без головы. А когда тело без головы, даже самое сильное, его не так уж трудно повалить… Двадцать тысяч повстанцев были убиты в бою или распяты вниз головой. Еще двадцать тысяч попали в рабство, в том числе даже девушки и дети. Одних каратели-соседи оставили себе, других подарили Императору, многих продали в Эфиопию и Персию. Хотя империя уже снова воевала с Персией… Но не все ли равно, кому продавать или дарить рабов! По выгодной цене их всякий купит, а от подарков никто не отказывается…
— Уразумел, вас подарили Императору, — прервал нетерпеливо Хорив, которому теперь стало все ясно и не хотелось более продолжать этот затянувшийся разговор. Хотелось выйти из шатра, вскочить на коня и мчаться вдоль берега навстречу свежему ветру — остудить голову, утомленную услышанным. Но как быть с несчастными рабами, которых он так неосмотрительно отнял у их господ-ромеев? Старший брат, надо полагать, не похвалит…
— Чего вы желаете? — спросил Хорив.
Те, обменявшись по-своему немногими словами, ответили:
— Об одном умоляем, благородный ант! Все о том же. Не возвращай нас, выкупи, оставь у себя. Мы будем твоими верными рабами. Мы пригодимся антам. Мы умеем тесать камни, но мы умеем и многое другое.
— Что же вы еще умеете?
— О, многое! — воскликнул старик. — Я, например, неплохо знаю языки — свой, греческий, латинский, а также антский, как ты мог удостовериться. И не я один…
— Что еще вы можете?
— Среди нас есть мастер, умеющий изготовлять украшения из золота и серебра.
— А оружие?
— Он будет украшать ваше оружие. Но один из нас знает секрет изготовления таких мечей, которые гнутся и тут же выпрямляются, не ломаясь при этом. Наши имперские хозяева не знают об этих умениях своих рабов, они убеждены, что мы можем быть только каменотесами. Но от тебя у нас нет ничего тайного. Выкупи нас! Не пожалеешь…
— Я потолкую с князем, — ответил Хорив. — Ему решать. Подождете возле моего шатра, здесь вас никто не тронет. Идите!
Они начали кланяясь выходить по одному. Последним уходил старик с рассеченным ухом. Он вдруг замешкался и, видимо решившись, обратился к Хориву:
— Позволь мне, благородный ант, прежде чем уйти, задать тебе один вопрос без свидетелей.
— Останься, — разрешил Хорив. — Спрашивай.
— Прости меня, если я спрошу то, чего мне не следует знать. Не гневайся…
— Говори же!
— Ты не похож на других антов. Мы все это заметили. Ты похож на сыновей нашего народа. У меня был племянник, его распяли, бедного мальчика… Твое лицо так похоже на его лицо! Скажи мне, если можно, ты ант или не ант? И прости, если я спросил то, чего не следовало спрашивать.
Оторопевший Хорив ответил не сразу.
— Какой чудной вопрос задал ты мне, старик. Мой отец Рекс был ант, он был полянским князем. Мои братья — поляне, сестра — тоже, мы все поляне, все анты. Кто же я, по-твоему?
— Ты — наш, ты — сын нашего народа, — тихо, но убежденно ответил старый раб и, в ужасе от дерзости сказанного, закрыл голову руками, ожидая удара.
Но загадочный брат антского князя не ударил. И в голосе его не было гнева — только недоумение.
— Нет, старик, я не сын твоего народа. Я сын полянского вожака Рекса и брат полянского князя Кия. А тебе взбрело в голову подобное, потому что мое лицо похоже на лицо твоего племянника? Но ведь в каждом народе, в каждом племени есть разные лица. И люди разных народов, разных племен хотя и отличаются меж собой, но могут быть чем-то и похожи друг на друга, как различны и в то же время сходны меж собой кони разных мастей и пород. У всех коней, рыжих и серых, ромейских и антских, одна голова, четыре ноги и один хвост, а рук нету. У всех людей, антов и ромеев, готов и гуннов, тоже одна голова, но две ноги, две руки и нету хвоста… Ты что-то путаешь, старик! Наверное, тебе жалко племянника, вот ты и замечаешь всех, кто похож на него.
— Если бы только я… — пробормотал тот со вздохом. — Ведь мы все не слепые…
— Иди! — теперь в голосе загадочного анта послышалось нетерпение. — Иди к своим! И ждите.
Едва только раб удалился, послышался оборвавшийся конский топот, громкие голоса, тут же смолкнувшие, и в шатер шагнул Кий, гневно сведя брови-крылья. Отшвырнув плащ и шапку, он отстегнул меч и, тяжело дыша, уселся на одно из лежавших в шатре седел.
— Садись! — указал на другое седло почтительно вставшему было Хориву. — Садись-садись! И поведай, что ты там натворил. Отчего ромеи пришли ко мне бить челом на тебя? Кто такие здесь, у твоего шатра? Не те ли рабы, которых ты у мастеров отбил?
— Они самые, — и Хорив коротко поведал о происшедшем и о просьбе рабов, умолчав пока, однако, о последнем своем разговоре со стариком.
— Рабов придется воротить ромеям, — твердо заявил Кий. — Распнут они их или в Истре утопят, то не наша с тобой забота. Наша с тобой забота — город поставить и не пускать славинов через реку. Наша забота — помнить уговор с Императором и не обижать ромеев.
Хорив молчал, побледнев и закусив губу. Мог ли он перечить старшему брату? Мог ли перечить своему князю? Князю — нет, не смел. А брату… Брату ли?.. Может, старый раб чего-то недосказал?..
— Не смею тебе перечить, — произнес Хорив, не глядя на князя. — Смею только просить. Ежели ты не брат мой, а только князь мой… я покорюсь тебе тогда. Но ежели ты мне брат, то отдай мне этих рабов, я уплачу за них ромеям. Ежели ты мне брат…
— Что-о?! — Кий вскочил и снова сел. — Ты что, выпил лишку?
— Ты знаешь, я лишку отродясь не пил. — Теперь Хорив взглянул в глаза Кия и узрел в них то, чего не видывал прежде никогда: растерянность и страх. Да, страх! — Скажи мне, князь. Я брат или не брат тебе?
— С чего это ты? — отозвался тот с небывалой неуверенностью.
— Я брат или не брат?! — настаивал Хорив.
— Брат, — не было, не было обычной твердости в голосе князя! — Молодший брат мой. Кто же еще?
— Поклянись Дажбогом.
Кий промолчал угрюмо.
— Поклянись Дажбогом! — Хорива трясло.
— Давай отведаем меду нашего, — произнес наконец Кий. — Осталось у тебя? Налей… Давай ковш… Здоров будь… брат мой!
— И ты здоров будь… княже!
— Теперь внимай, Хорив, — Кий вытер усы, перевел дух. — Молчи и внимай…
И он рассказал. Про отца своего Рекса и свой спор с ним когда-то, в этих краях, на берегах Истра. Про отбитую у ромеев рабыню, которую так и не довезли до Гор. Про то, как жена Рекса, мать Кия, выкормила вместе со Щеком и Хорива. Про все рассказал, ничего не утаил, и закончил:
— О том ни Щек, ни Лыбедь, никто не ведает. И не должен ведать. Только боги да мы с тобой. Ты — брат мне. Как бы ни было — брат! Иначе не мыслю.
Теперь оба вскочили с седел и стояли друг перед другом. Хорива трясло и трясло. Он глядел распахнутыми до предела серыми глазами на умолкнувшего Кия. Наконец, срываясь в рыдание, отозвался:
— Всегда буду с тобой, княже!.. Всегда буду с полянами… Клянусь Дажбогом.
Кий провел рукавом по взмокшему лицу, приблизился и, не говоря более ничего, крепко прижал к себе Хорива, все еще дрожавшего, как вспугнутый конь.
