Два героя - Гранстрем Э. (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
Войско Кортеса переправилось по подъемным мостам в столицу. Никто не препятствовал ему, никто не встречал его. Улицы были пусты и будто вымерли. Конский топот испанской конницы резко раздавался по пустынным улицам и тяжело отзывался в сердцах испанцев. Наконец они достигли ворот дворца Ахаякатль, тотчас отворившихся перед ними.
Итак, Кортес снова соединился со своим осажденным войском; но испанцы не могли отделаться от тревожного чувства, что находятся в осадном положении.
Город Мексика находился тогда на том же месте, где и теперь, но самое озеро было больше и омывало его со всех сторон. Построенная на островах и лагунах столица Мексики походила на Венецию. В настоящее время озеро отодвинулось далеко на запад, и сам город находится на суше в одной миле от берега.
Население Теночтитлона состояло из трехсот тысяч жителей; главными достопримечательностями его считались богатые ярмарки, царские дворцы и храмы ацтеков. Но всего этого величия не могли видеть вновь прибывшие солдаты: они не смели уйти из своей крепости, в которую превратился теперь царский дворец.
Наследник
Виллафана тотчас навел справку об Алонзо Авиле.
– Он находится в отряде Альварадо, – ответили ему.
Виллафана вмешался в толпу воинов, собравшихся у дверей дома, в котором скрылся Кортес со своими офицерами. Все воины с нетерпением ожидали, как взглянет Кортес на донесение Альварадо о восстании и принятых к подавлению его мерах.
– Его накажут! – заметил один из воинов.
– А Авилу? – спросил Виллафана.
– Его постигнет та же участь!
Виллафана вздохнул с облегчением. Он ожидал найти в отыскиваемом наследнике простого солдата, который с радостью примет известие о богатом наследстве, а нашел высокопоставленного офицера, который, вероятно, встретит его гордо и назначит ему обычное вознаграждение. Не лучше ли умолчать о наследстве и выждать конца войны? Если же Кортес оскорбит его, тогда Авила иначе примет известие о наследстве в Аранде.
Наконец на пороге показался Кортес. Лицо его было мрачно, и глаза сверкали гневом.
– Он недоволен действиями Альварадо, – шептали солдаты. – Авила также не показывается. Вот увидите, он отрешит их от должности.
В это время к Кортесу подошли другие офицеры.
– Где эта собака Монтезума? – вскричал гневно полководец. – Какую пользу приносит он нам, если не может добыть даже съестных припасов. Приведите его ко мне!
С этими словами он направился к своей квартире.
Виллафана протискался вперед, чтобы взглянуть на знаменитого царя ацтеков Монтезуму, который присягнул испанцам в верности и находился пленником в своей собственной столице.
Послышались тяжелые шаги испанских телохранителей, возвещавшие о приближении Монтезумы. За солдатами следовали пажи и придворные, расстилавшие на пути повелителя ацтеков белые ковры, чтобы владыка их не осквернил своих ног прикосновением к земле.
Затем показался сам Монтезума; он был высокого роста и казался на вид старше сорока лет. Цвет его тела был несколько светлее, чем у его темных краснокожих подданных. Черты лица были серьезны, он шел с достоинством и отвечал с величием, но вместе с тем и благосклонно, на поклоны испанских солдат. В глазах его были заметны грусть и уныние. Это можно заметить и на позднейших портретах этого несчастного царя.
Монтезума был одет в широкую четырехугольную мантию, называемую тильматли; она состояла из прекрасной бумажной ткани и укреплялась у шеи узлом вышитыми концами. Ноги были обуты в полубашмаки с золотыми подошвами, привязанными ремнями, осыпанными золотыми украшениями. Сверх того, вся мантия и обувь сверкали драгоценными камнями, а голова украшалась лишь одним пучком зеленых перьев – цвета царского достоинства.
Кортес требовал, чтобы все испанцы оказывали Монтезуме царские почести, и только когда безмолвная процессия скрылась в покоях Кортеса, испанские солдаты осмелились высказать несколько насмешливых замечаний о владыке ацтеков. Хотя Монтезума был в руках Кортеса куклой, с помощью которой он хотел править Мексикой, Кортес только сегодня впервые выразился с презрением о пленном царе, назвав его собакой.
– Посылают ли ему подданные его все еще всякие лакомства? – спросил один из вновь прибывших воинов своего соседа.
– Вот уже две недели, как он должен довольствоваться солдатским столом, – ответил воин. – Может быть, он будет жаловаться Кортесу. Да, если бы вы только видели, – продолжал он, обращаясь к толпе воинов, служивших раньше в отряде Нарваеса, – как благодушествовал этот Монтезума! Повара его – настоящие артисты, но, к сожалению, не обладают искусством приготовлять из ничего что-либо съедобное. Если бы вы только видели эту массу блюд из дичи, живностей и овощей!
А печения из маисовой муки, яиц и мельчайшего сахара из алоэ! Рядом с его столовой всегда находились две темнокожие девицы; они обязаны были печь свежие, сдобные булки и вафли. Шоколадную пену с ванилью носили к нему в больших кувшинах, и в те славные времена он выпивал этого напитка неимоверное количество. Для него лично приготовляли ежедневно пятьдесят кувшинов, а для придворных – две тысячи. На его столе ежедневно появлялись все лакомства Нового Света. Скороходы доставляли ему дичь с гор, свежие, только что собранные плоды из tierra caliente и свежую морскую рыбу! Главный повар командовал целой армией скороходов.
– А верховный жрец тоже не отставал от него! – перебил другой воин. – Да будет проклята эта королевская трапеза, на которую подавалось мясо принесенных в жертву людей!
– Правда ли это? Неужели ацтеки людоеды? – раздалось несколько голосов среди бывших солдат Нарваеса.
– Разумеется! – возразил один бывший воин. – Как они ни культурны, как ни искусны, но все-таки они настоящие людоеды, хотя и не съедают людей таким диким образом, как караибы на Антильских островах. Жрец убивает жертву, вырывает из груди сердце, а мясо раздает вельможам при торжественных случаях. Чем знатнее ацтек, тем жесточе. Вы не верите? Спросите товарищей! Я нисколько не преувеличиваю. Взгляните-ка туда через двор. Видите тот большой храм над нашей крепостью? Это храм бога войны. Там находится отвратительный идол, вымазанный кровью несчастных жертв. Там же стоит и дракон с окровавленной мордой, внутри которого сохраняются всякого рода гнусные орудия пытки. Это ад, а не храм. Однажды, когда мы были там наверху, я не поленился сосчитать черепа, украшающие стены и крыши этого храма… Да, эти изверги язычники любят такие украшения! И как вы думаете, сколько черепов я насчитал? Меня даже теперь пробирает холодная дрожь… Сто тридцать шесть тысяч! Да оно и неудивительно! Я слышал от одного знатного вельможи, что в этой стране ежегодно приносят в жертву проклятым идолам сорок тысяч человек.
Среди толпы раздались крики негодования, и прибывшие воины окинули мрачным взглядом теокалли, возвышавшийся над замком Ахаякатль. В теокалли находились жертвенники бога войны Мекситли, в честь которого и самый город назывался Мексикой.
– Правда ли, что вы уже поделили между собой сокровища Монтезумы? – спросил один воин из отряда Нарваеса.
– Конечно! Видишь там маленький дом, где стоит караул? Там хранится доля короля.
– Значит, мы опоздали!
– Ну, вам нечего еще унывать. Взгляните на этот обширный город, на эти дворцы, храмы! Тут найдутся еще целые груды золота. Правда, сначала надо взять город!
Но бывшие солдаты Нарваеса приуныли, они не ожидали такого положения дел. Им казалось, что их, как мышей, заманили в западню, в которой золото служило одной приманкой.
Виллафана оставил своих товарищей. Он хотел видеть Авилу. «Мне надо сейчас поговорить с ним! – думал он. – Может быть, он теперь будет восприимчивее к хорошей вести с родины».
Перед домом Альварадо стояла стража. Виллафана знал, что Авила находится там, и просил доложить о себе.
– Подожди там, в портике. Тебя позовут!
Он вошел туда. От Альварадо и Авилы его отделяла только тонкая ковровая стена; пол портика был устлан коврами, и Виллафана подкрался к стене и стал подслушивать.
