Мастер меча - Чейни Дэвид (книги без сокращений TXT) 📗
– Прекрасно сказано, – похвалил он. – Мой молочный брат рассудил верно.
– Когда мои люди должны выступить? – спросил Юкийе, нервно облизывая губы.
– Пусть сейчас же начинают собираться, – нетерпеливо приказал Кисо. – Мне не терпится начать действовать. Пусть мой двоюродный брат Иоритомо сидит в своей Камакуре. Мы завоюем Киото, а он не успеет и понять, что случилось.
– Конечно, конечно, выступать сейчас же. Мне опротивел этот уродливый лагерь. Мы с боем пробьем себе путь в Киото. Мои люди будут готовы выступить в полдень, – отозвался Юкийе.
– Не можешь раньше?
– В полдень, в полдень, племянник.
Юкийе неуклюже поднялся на ноги, поклонился Кисо и заковылял к своей палатке. Он облизывал губы, предвкушая наслаждение: до начала подготовки к отъезду у него было не меньше двух часов свободного времени.
Глава 20
По дороге Токайдо ехал всадник на мощном гнедом коне.
Путешественник был одет в плащ из золотисто-красной парчи поверх синей верхней одежды. Хотя его наряд и сбруя коня выглядели как у воина-самурая, этот человек не имел ни мечей за поясом, ни лука и колчана со стрелами за спиной. Он прямо держался в украшенном алыми и золотыми узорами седле. Несмотря на то что путник был безоружен, во всем его облике чувствовалась спокойная сила.
Метрах в трех позади путешественника двигался на крепком горном пони его слуга, тонкий стройный юноша в простой хлопчатобумажной одежде коричневого цвета. На голове у слуги была широкополая шляпа, закрывавшая лицо, из-за пояса торчал короткий меч. К седлу пони была привязана секира-нагината, примерно метр с четвертью в длину, со стальным лезвием размером около тридцати пяти сантиметров. В коротком поводу слуга вел вьючную лошадь.
Путники миновали заставу Аусака – первый и самый важный кордон на дороге, ведущей на север от столицы. Когда-то эта застава была устроена как военный передовой пост. Безоружный путешественник придержал своего гнедого и обернулся.
– Хороший знак, – сказал он.
В стороне от дороги на горной круче виднелся простой забор из крупных кольев, над которым возвышалась голова пятиметровой позолоченной статуи Будды. Будда Аусака, стоя на краю высокого обрыва, неотрывно смотрел на северо-восток.
Дневное небо было покрыто пухлыми белыми облачками, похожими на деревья в цвету. В просветах между ними сияло солнце, окружая нимбом золотую голову.
Слуга улыбнулся, горячо закивал, выражая свое согласие. Нимб действительно был хорошим предзнаменованием.
Вьючная лошадь везла доспехи самурая и дополнительную одежду, а кроме того – свернутые одеяла и полотняную палатку.
В седельной сумке размещались остальные предметы первой необходимости: чернильный камень, кисти, пудра, косметическое мыло и специальная шкатулка с секретным письмом – с виду ничем не примечательная и дешевая, она имела тайник в крышке.
Безоружным путешественником был Йоши. Направляя своего гнедого по дороге Токайдо, Йоши вспоминал события, происшедшие сегодня утром.
Когда он доставил женщин и слуг к воротам дядиной усадьбы, первым, что бросилось ему в глаза, была отрубленная голова, надетая на острие пики, установленной у входа в дом. Голова принадлежала Фумио.
Не было никаких признаков, указывающих, кто совершил это гнусное злодеяние, однако Йоши не сомневался, что тут замешаны его враги. Но ведь Фумио был родственником и верным сторонником семьи Тайра. Он никогда никому не причинял вреда.
Йоши почувствовал себя невыразимо несчастным. Он вспомнил, как Фумио растил его, как любил и оберегал, когда он был ребенком. К горлу подступил комок, и Йоши с трудом сдержал слезы. Бедный дядя! Он так радовался, собираясь в Рокухару. Слезы бурно хлынули из глаз мужчины, словно прорвав плотину. Йоши содрогался от нескольких чувств сразу: яростного гнева против тех, кто погубил Фумио, горя оттого, что жизнь такого хорошего человека кончилась так ужасно, давящей тоски при мысли, что, может быть, он сам стал причиной смерти старика.
Неужели он проклят и проклятие повсюду следует за ним? Все, кого он любит, умирают насильственной смертью, а он каждый раз не может ничего сделать.
– Я больше не стану брать в руки боевой меч, – поклялся Йоши тихим прерывающимся голосом. – Пусть это будет искуплением зла, которое я причинил своим оружием. Я сенсей. Я буду учить, я буду давать советы, но никогда не буду убивать. В этом клянусь!
Нами при виде ужасного зрелища залилась слезами.
– Ты не должен винить себя, дорогой Йоши, – сумела она выговорить сквозь рыдания. – Кто бы ни погубил дядю, этот человек будет мучиться в аду Ави-ти за то, что сделал.
Госпожа Масака смотрела на пику без слез. Несмотря на безутешное горе, она держалась гордо и прямо. Ее рот сжался в тонкую линию.
– Сын, – сказала она. – Найди убийцу Фумио и отомсти.
– Месть не вернет дядю к жизни, матушка, но наступит день, когда виновные в его смерти поплатятся за то, что сделали. Я мучаюсь и не могу утешиться, но мой долг – выполнить поручение императора. Я должен уехать не позже чем через час, по его приказу.
Слуги тем временем сняли голову князя Фумио с пики.
Госпожа Масака пообещала заняться организацией достойных похорон.
– Уезжайте прямо сейчас, – приказала она, – и да улыбнется Будда вам обоим.
Пока Йоши возился с потайной шкатулкой, пряча письмо Го-Ширакавы, Нами переоделась в одежду слуги. Смыв косметику, скрыв волосы под соломенной шляпой, а фигурку под грубой хлопчатобумажной тканью, она убедилась, что ее можно принять за стройного юношу.
Йоши запротестовал: ему хотелось, чтобы Нами путешествовала в карете под охраной стольких воинов, сколько ей полагалось по сану.
– Я хорошо езжу верхом, – настаивала Нами, – не забывай, что я выросла в деревне.
– Пойми, мы поедем через горы, полные разбойников. Вдоль дороги бродят отряды солдат. Если они догадаются, что ты женщина…
– А почему они должны догадаться! И потом разве мне будет безопаснее прятаться за решеткой кареты? Сколько охранников ты сможешь собрать в такой короткий срок? Их будет слишком мало, чтобы защитить меня. Вспомни, император приказал тебе уехать сейчас же. Если нам придется останавливаться у каждой реки или горы, чтобы переправить карету, мы будем двигаться слишком медленно.
– Может быть, тебе стоит остаться в Киото? Я не ожидал, что буду уезжать в таких тяжелых условиях… Может быть…
– Глупости! – Нами была непоколебима. – Я выполнила свой долг перед князем Чикарой, и больше ничто меня здесь не держит. Похоронные службы по дяде Фумио устроит госпожа Масака.
Голос Нами дрогнул, и она вытерла мужским рукавом непрошеную слезу.
– Мы достаточно страдали друг без друга. Я поеду с тобой. А если ты откажешься взять меня, поеду одна.
Йоши вздохнул.
– Что стало с нежной девочкой, которую я знал в детстве? – бросил он вопрос в пустоту.
– Она стала женщиной, – отбила удар Нами. После коротких сборов и торопливых прощаний Йоши и его мнимый слуга с печалью в душе покинули столицу и направились в лагерь князя Йоритомо.
Теперь они миновали заставу Аусака. Первый этап долгого пути остался за плечами.
– Сегодня мы заночуем в Морияме, – сказал Йоши, глядя на начинающее темнеть небо. Облака, утром напоминавшие огромные грибы-дождевики, вытягивались под сильным восточным ветром, который нес их над озером дальше в горы. На дороге, кроме Йоши и Нами, не было никого. Йоши быстрее погнал лошадей.
Скоро ветер принес первые брызги дождя. Йоши и Нами развернули соломенные дождевые плащи. Дорога размокла, а копыта лошадей превращали грязь в густое месиво, забрасывая им одежду седоков. Небо совсем потемнело, на востоке вспыхивали молнии. Дождь обрушился на головы путешественников с неослабевающей яростью.
Путники находились примерно в десяти километрах от Кагами. На окраине деревни Морияма Йоши остановил коня.
– Мы переночуем здесь, – сказал он.
Нами передернула плечами, стерла с лица грязь и сказала:
