Загадки древнего Манускрипта (Девять пророчеств грядущего) - Редфилд Джеймс Redfield (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
Каждое новое поколение звезд создавало вещество, которого раньше не было, и этот процесс продолжался все дальше и дальше, пока не образовалась и не оказалась рассеянной повсюду материя — все основные химические элементы. От элемента водорода, простейшей формы колебания энергии, материя прошла путь развития до углерода, уровень колебания которого чрезвычайно высок. Теперь все было готово для последующего этапа эволюции.
После рождения нашего Солнца на орбиту вокруг него попали сгустки материи, и один из сгустков — Земля, содержал все только что образованные элементы, в том числе и углерод. По мере охлаждения Земли на ее поверхность вышли некогда зажатые в расплавленной массе газы, которые, смешавшись друг с другом, образовали водяной пар. Прошли проливные дожди, и безжизненная в то время кора покрылась океанами. После того как вода заняла большую часть поверхности Земли, небо прояснилось, и ярко полыхающее Солнце залило новый мир светом, теплом и радиацией.
А в неглубоких озерцах и водоемах, в среде мощных грозовых разрядов, которые то и дело прокатывались по планете, материя, миновав колебательный уровень углерода, достигла еще более сложного состояния и вышла на уровень колебания аминокислот. Однако новый уровень колебания и по внутреннему строению, и по сути своей впервые оказался неустойчивым. Материи стало необходимым постоянно поглощать другую материю, чтобы поддержать свое колебательное движение. Она стала нуждаться в пище. Появилась жизнь, начался новый виток эволюции.
На моих глазах эта жизнь, которая была только в воде, разделилась на две различные формы. Одна, которую мы называем растительной, существовала за счет неорганических веществ, обращая эти частицы в пищу при помощи двуокиси углерода, содержавшегося поначалу в атмосфере. В качестве побочного продукта растения впервые стали выделять в окружающую среду чистый кислород. Растительная жизнь быстро распространилась в океанах, а в конечном счете и на суше.
Другая форма жизни — та, которую мы зовем животной — для поддержания своего уровня колебаний поглощала только существа органического происхождения. Животные на глазах заполнили океаны в великую эпоху рыб, а когда растения выделили достаточно кислорода в атмосферу, стали перебираться на сушу.
Я видел, как амфибии — наполовину рыбы, наполовину нечто новое — в первый раз вышли из воды и начали дышать воздухом через легкие. Затем материя сделала еще один скачок вперед, и появились пресмыкающиеся. Они во множестве распространились на Земле в великую эпоху динозавров. Потом появились теплокровные млекопитающие, которые подобным же образом расплодились по Земле. И для меня стало ясно, что каждый из появлявшихся новых видов материи знаменует собой продвижение жизни — материи — на следующий, более высокий уровень колебания. И вот это движение завершилось. На вершине его встал род человеческий.
Человечество. Видение исчезло. В один миг передо мной прошла вся история эволюции, история того, как материя, которая появилась и развивалась словно по какому-то предначертанному плану, устремлялась к уровням колебания все более высокого порядка, создав в итоге необходимые условия для появления людей, для появления каждого из нас…
Я сидел там, на горе, и был близок к пониманию того, как эта эволюция проявлялась дальше в жизни людей. Она была каким-то образом связана с совпадениями жизненных обстоятельств. Нечто, имеющее отношение к этим событиям, вело нас по жизни и формировало более высокий уровень колебания, которым был обусловлен и ход самой эволюции. Однако, как я ни старался, полностью понять это мне не удалось.
Преисполнившись покоя и полноты чувств, я долго просидел на скалистом утесе. Потом вдруг я осознал, что солнце начинает клониться к западу. Я разглядел какой-то поселок на северо-западе примерно в миле отсюда. Можно было даже различить очертания крыш. Дорога, которая петляла по западному склону, похоже, вела как раз туда.
Я встал и начал спускаться по камням. Я громко рассмеялся, потому что еще сохранял единство с окружавшей меня природой, и было такое ощущение, что я иду по краю собственного тела и, более того, исследую его отдельные участки. От этого просто голова шла кругом.
Спустившись с утеса, я стал пробираться между деревьями. Полуденное солнце отбрасывало длинные тени на лесную подстилку. Пройдя половину пути, я оказался среди могучих деревьев, стоявших очень близко друг к другу: здесь я ощутил необыкновенное чувство легкости и точности движений. Я остановился и стал пристально вглядываться в деревья и кусты, обратив все свое внимание на их красоту. Вокруг каждого растения были заметны проблески белого свечения и что- то вроде розоватого ореола.
Я двинулся дальше и вышел к ручью: исходившее от него бледно-голубое сияние наполнило меня еще большим покоем и даже какой-то дремотой. Так я продолжал свой путь через долину и вверх по другому склону, пока не выбрался к дороге. Поднявшись на покрытое гравием полотно, я как ни в чем ни бывало зашагал по обочине на север.
Неожиданно я заметил впереди человека в платье священника, который вот-вот должен был скрыться за поворотом. При виде этого человека меня охватил трепет. Не испытывая никакого страха, я рысцой побежал вперед, чтобы заговорить с ним. Казалось, я точно знаю, что сказать и как себя вести. У меня было ощущение, что все складывается как нельзя лучше. Однако, к моему удивлению, священник исчез. Справа в долину спускалась дорога, но на ней никого не было. Я пробежал немного вперед по главной дороге, но там тоже никого не увидел. Я собрался повернуть назад и вернуться обратно, но поселок лежал впереди, поэтому я продолжал идти в том же направлении. Но все же мысленно несколько раз возвращался к оставленной мной дороге в долину.
Пройдя еще сотню метров, за поворотом я услышал рев двигателей. За деревьями показалась колонна военных машин, которые быстро приближались. На какое-то мгновение я заколебался, полагая, что можно было бы и не отступать, но потом вспомнилась вся эта жуткая стрельба на склоне.
Времени осталось только на то, чтобы метнуться с дороги вправо и залечь. Мимо пронеслось десять джипов. Место, где я укрылся, было совершенно открытое, и оставалось лишь надеяться, что никто не посмотрит в мою сторону. Машины промчались метрах в шести: меня обдало выхлопными газами, и можно было разглядеть даже выражение лиц военных.
К счастью, никто не обратил на меня внимания. Когда машины были уже далеко, я ползком пробрался за большое дерево. Руки тряслись, а от ощущения покоя и сопричастности не осталось и следа. Внутри все опять сжалось от уже знакомого чувства страха. Наконец я крадучись снова вскарабкался на полотно дороги. Но опять донесся рев моторов, и я кубарем скатился по склону, а мимо на полном ходу промчались еще два джипа. Подступила тошнота.
На этот раз, возвращаясь туда, откуда пришел, я держался подальше от дороги и передвигался с большой опаской. Показалась дорога, ведущая вниз. Сперва напряженно прислушавшись, я решил пройти лесом рядом с ней и, срезав угол, спуститься назад в долину. Тело снова налилось тяжестью. Ну чем я занимаюсь, спрашивал я себя. Зачем меня понесло на дорогу? Должно быть, я не в себе, еще в шоке от той стрельбы, еще нахожусь в какой-то эйфории. Надо взять себя в руки, решил я. Необходимо соблюдать осторожность. При малейшей оплошности тебя могут здесь убить!
Я замер. Впереди, метрах в тридцати, сидел священник. Он расположился под огромным деревом, окруженном валунами. Пока я стоял, уставившись на него, он открыл глаза, и его взгляд упал прямо на меня. Я отпрянул, но он лишь улыбнулся и сделал мне знак подойти.
Я с опаской приблизился. Он сидел не шевелясь — высокий худощавый мужчина лет пятидесяти. Коротко подстриженные волосы подходили по цвету к его карим глазам.
— Похоже, вы нуждаетесь в помощи, — заговорил он на прекрасном английском языке.
— Кто вы? — спросил я.
— Я — падре Санчес. А вы кто?
Я объяснил, кто я и откуда, и, пошатываясь, опустился на одно колено, а потом тяжело осел на землю.
