Святослав - Скляренко Семен Дмитриевич (е книги .txt) 📗
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
1
Войско Иоанна Цимисхия стояло в Преславе несколько дней— Начальник метательных машин Иоанн Куркуас снова кичился и хвастался перед другими полководцами: это он посоветовал императору взять Преславу до Пасхи, это только благодаря ему воины империи так быстро прошли опасные ущелья и стоят в Преславе. На радостях Иоанн Куркуас пил, пил столько, сколько могло вместить его огромное чрево. Пил вина греческие, болгарские, угорские, херсонесские, задунайские, земель уличей — из жита, — пил все, что можно было найти в погребах болгарских кесарей.
Однако, отдавая должное Иоанну Куркуасу как пьянице, не следует забывать и того, что здесь, в Преславе, он свершал еще одно привычное для него дело, да так, что даже диакон Лев упомянул о нем в своей истории: «Магистр Иоанн содеял в Мисии преступления против священных храмов: он ограбил многие в Мисии церкви, а ризы и священные сосуды использовал для собственной надобности». Что и кто бы ни говорил об истории диакона Льва, а об Иоанне Куркуасе он писал правду!
Однако пьянствовал и грабил Болгарию не только Куркуас, а все полководцы, воины, да и сам император Иоанн. На праздник Христова воскресения — о, его всегда отмечали в Константинополе торжественно, пышно! — здесь, в Преславе, император Иоанн совершил также великий выход из собора преслав-ской Софии. Вместе с кесарем Борисом он проехал по узким улицам города, где еще зияли провалы выбитых окон и дверей и пахло гарью, вместе с кесарем выехал за город, к выстроившимся и бурно приветствовавшим императора легионам.
Потом император Иоанн разговелся, пообедал и даже облобызался с кесарем Борисом. А позднее позвал к себе проэдра Василия, объявил ему, что выступает с войском, и наказал как зеницу ока беречь сокровища болгарских каганов.
И византийский император Иоанн повел свое войско дальше…
Теперь, после того как войско прошло Стару Планину и Плиску, оно действительно казалось грозным и страшным. Там, в горах, где таксиархии скрывались в ущельях, этого войска почти не было видно. Здесь же, на склонах Планины и в Придунайской равнине, когда впереди ехало множество закованных в броню всадников, за ними следовало более пятидесяти пеших и конных таксиархии, а справа и слева двигались турмы и банды из фем, — здесь, на склонах гор и равнине, сразу предстала вся сила императора Иоанна, гордость Византии!
Продвигаясь со своими бессмертными среди этого войска, император Иоанн чувствовал себя в полной безопасности. Время от времени оглядывал он с пригорков свое войско и удовлетворенно улыбался. Но и это было еще не все. По приказу императора несколько таксиархии и друнг из фем продвигалось вдоль моря из Месемврии и Варны, чтобы, перебравшись через невысокие Лудогоры, неожиданно выйти к Дунаю. Где-то плыли к Дунаю и корабли Византии. Император Иоанн был уверен, что гордый Святослав, очутившись со своим войском на узкой полоске придунайской земли, не устоит против ромейского войска. Он уже сейчас, должно быть, седлает коней, чтобы бежать за Дунай!
Удивляло императора только то, что ромеи не встречали на своем пути вражеского войска. Незначительные бои пришлось вести только в Данае и Плиске — там стояла и до последнего человека билась стража князя Святослава. Легионы императора проходили через города и села Болгарии. Совсем недавно в них била ключом жизнь, кузнец делал свое дело, пахарь — свое. А сейчас легионы шли, не слыша людских го— • лосов, не видя ни кузнеца, ни пахаря, точно по Аравийской пустыне…
На вопрос, куда делись местные люди, не могли ответить даже боляре, которые выходили из укрытий и присоединялись к войскам императора. Люди были? Были. Мог ли князь Святослав забрать их с собой? Нет, князь Святослав их с собой не брал. Куда же они делись? Может, прячутся в Лудогорах, может, ушли за Дунай, а скорее всего, потянулись со своими женами, детьми и табунами далеко, за Железные ворота, на Тису!
Правда, время от времени то позади ромейского войска, то впереди, а несколько раз прямо среди стана появлялись неизвестные и наносили воинам императора большой урон — они нападали на бессмертных и быстро превращали их в смертных. В одну темную ночь они подползли к шатру и убили стратига Македонии Феофила.
Видимо, они охотились и за самим императором.
Иоанн велел всем своим полководцам внимательно следить, чтобы легионы выставляли побольше караулов. Полководцы поняли, что он прежде всего беспокоится о собственной порфироносной особе. Но они также опасались за свою жизнь и потому вдвое, втрое увеличили число вигл, расставляли стражу даже в стане, да и сами, говоря по правде, не столько спали, сколько прислушивались.
Однажды виглам удалось схватить неизвестных. Произошло это так. Довольно большой отряд вигл, числом до двадцати всадников, укрылся ночью в лесочке перед лагерем. Все они были начеку, прислушивались к малейшему ночному шороху, держали наготове оружие — секиры, мечи…
Однако, как они ни всматривались, как ни прислушивались, не слышали, как совсем близко, впереди, сзади и по бокам, появились неизвестные, накинулись на них, стащили с лошадей…
От неожиданности виглы растерялись, не успели ничего предпринять, и неизвестные очень быстро уничтожили отряд.
В стане услыхали крики вигл в поле, и туда помчались другие отряды. Тем временем начинало светать, ромеи бросились за неизвестными, долго разыскивали их в окружающих лесах, обошли все овраги, обшарили все кусты и наконец нашли трех — одного старого человека, с необычайно ясными глазами, глядевшими из-под густых седых бровей, с длинной седой бородой и такими же усами, и еще двух молодых, почти отроков.
По велению императора их привели к нему. Стоя в стороне, он долго смотрел, как воины пытали неизвестных, загоняя под ногти иглы, сжимая и разрывая тело клещами, железом.
Но никто из пытаемых не проронил ни слова о том, кто они, кому служат, чего хотят. И тогда император повелел зарубить их мечами.
И дальше точно в пустыне шел император Иоанн со своими легионами. Спустился с гор, вышел в долину, откуда виден был Доростол.
