Два героя - Гранстрем Э. (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
Маркена нагнулся над Кастанедой и стал трясти его, но тот не шевелился. При тусклом свете сумерек он взглянул в лицо испанцу: глаза Кастанеды были закрыты, пена покрывала его рот, но он еще хрипел.
Маркена поспешно взял свою фляжку и влил умирающему в рот живительную влагу; затем, вспрыснув ему грудь и лицо, он крикнул Аре, чтобы она спустила ему вторую флягу.
Луна поднялась над горой и осветила площадку. Маркена вымыл ему лицо, вновь налил в рот воды и заметил, что дыхание Кастанеды становится ровнее; но он все еще не приходил в сознание.
– Маркена! – шептала между тем Ара сверху, – нельзя же нам оставаться здесь вечно. Вытащим его наверх! Маркена, слышишь ли ты, они могут придти, и тогда вы оба погибнете, ты и он!
Маркена обвязал веревку вокруг груди Кастанеды, и Ара вытащила своего смертельного врага из ужасной пропасти. Еще раз спустилась веревка, и Маркена очутился наверху подле Ары.
– Мы должны унести его, Маркена, но куда?
– Я знаю надежное убежище. Около водопада есть пещера, прикрытая густым кустарником; там нас никто не найдет. Это недалеко. Помоги мне нести его, Ара!
Путь, действительно, был недальний, но очень трудный; среди темной, слабо освещенной луной ночи приходилось пробираться с тяжелой ношей через дикие заросли и по краям крутых обрывов. Они шли долго и наконец остановились перед какими-то колючими кустами.
– Мы пришли! – сказал Маркена. – За этим кустарником пещера.
Он пошел вперед, показывая Аре дорогу. Затем они вернулись и снова исчезли в кустах со своей ношей.
Утром они услышали со стороны ущелья пронзительные, бешеные крики: то были индейцы, увидевшие, что жертва их мести вырвана из их рук.
Кастанеда лежал в мрачной, прохладной пещере, по одну сторону которой струился небольшой источник, исчезавший под густой зеленью кустов. Он был жив, но у него было воспаление мозга вследствие солнечного удара, и он находился то в тупом сне, то в беспамятстве или бреду. Около него сидела сестра милосердия, охлаждавшая ему голову и лоб холодными компрессами и смачивавшая по временам свежей водой его сухие горячие губы. Это сестра милосердия была Ара. Она сама удивлялась тому, что ухаживала за Кастанедой, которого вчера еще ненавидела всем сердцем.
Но Маркена показал ей, что можно любить врагов, платить им добром за зло, и дикарка Ара бессознательно, не давая себе ясного отчета, почувствовала, что подобные деяния возвышают человека и делают его счастливее.
Ее глаза не светились теперь прежним диким блеском. В чертах лица ее появилось более благородное выражение; это была женщина кроткая и добрая, какими мы вообще знаем женщин.
Но где же тот, кто своим примером возвысил Ару? Он находился далеко от пещеры. Ара одна ходила за канаимой; но Маркена мог быть спокоен: пока она была жива, никто не посмел бы коснуться волоса бедного опасно больного человека.
Сан-Доминго
К вечеру того же дня, усталый, изнуренный Маркена пришел в Чибао. Там царило неописуемое волнение.
В Сан-Доминго прибыл адмирал; но в жилах Христофора Колумба не текла кровь Кортеса или Писарро, и он не взялся за меч, чтобы наказать возмутившихся солдат, а вступил с ними в переговоры!
Он знал, что многие из них, действительно, страдали. В Испании не считали нужным высылать войску жалованье, и некоторые испанцы, работая в рудниках, сумели припрятать себе золото; но другие, прибывшие в эту страну с радужными надеждами, находились в бедственном положении; к тому же многие были изнурены болезнями, и мечта о возвращении в Кастилию овладела всеми.
Колумб решил избавиться от недовольных и предложил в любезном письме к главе возмутившихся, судье Ролдану, корабли для переезда в Испанию. Это-то предложение и обсуждалось теперь в Чибао.
Маркена был известен как верный сторонник генуэзца, а потому на него смотрели косо. Он рассказал о восстании индейцев и просил дать ему людей, под защитой которых он мог бы перенести Кастанеду в Чибао.
Но какое им было дело до него, когда они должны были хлопотать о себе. «Зачем вы ушли от других и поселились одни в пустыне?» – говорили некоторые. «Только не сегодня», – отвечали другие.
– Да ты нам заплатишь наше жалованье, что ли? – спросил кто-то насмешливо.
В голове Маркены, как молния блеснула мысль.
– Да! – воскликнул он, – я укажу вам золотые руды, которые превзойдут все ваши ожидания!
– Слушайте, слушайте! Он нашел золотые руды! – раздалось со всех сторон, и множество солдат собралось вокруг Маркены.
– Покажи образцы золота!
– Не верьте ему на слово!
– Он приверженец генуэзца.
– Пусть покажет золото!
Так кричали все в один голос, и толпа любопытных все росла.
Явился и Ролдан, старший судья колоний и предводитель мятежников. Перед ним расступились, и он подошел к Маркене.
– Что тебе надо от нас? – мрачно спросил он.
– Помощи несчастному испанцу, – ответил Маркена.
– Одному из приверженцев адмирала? – переспросил Ролдан. – Напрасно ты не обратишься в Изабеллу или в Сан-Доминго! Хороши бы мы были, если бы стали спасать вас от опасности, чтобы потом вы же помогали генуэзцу притеснять нас! Нет, этого я не сделаю!
– Ролдан! – сказал спокойно Маркена, – в помощи нуждается твой друг Кастанеда!
– Кастанеда! – воскликнул Ролдан. – О, это другое дело! Но скажи мне, неужели ты, действительно, нашел золотую руду?
Вместо ответа Маркена вынул из кармана мешочек, тот самый который некогда Кастанеда нашел в его сундуке, и молча подал Ролдану.
Тот раскрыл его, долго смотрел на золото, затем взял золотой самородок, поднял его кверху и воскликнул:
– Кастильцы, мы получим неуплаченное нам жалованье! Кастанеда и Маркена заплатят нам его! Последуем за храбрым!
Кусок золота переходил из рук в руки. Восторг рос. Письмо адмирала было забыто.
Несколько часов спустя стройная колонна уже выступала в путь, и в Чибао остался только маленький гарнизон.
Маркена сделался героем дня; он должен был ехать рядом с Ролданом, которые теперь с участием осведомлялся о судьбе Кастанеды.
Солдаты Ролдана расположились по-домашнему в «Золотой долине».
Золотые руды были богаты; кроме открытой Кастанедой, были найдены и другие. Теперь никто не думал уже о возвращении на родину и о кораблях, предложенных Колумбом для переезда в Испанию.
На одном из зеленых лужков, на склоне долины, в наскоро сколоченной хижине, Маркена с Арой ухаживали за несчастным Кастанедой, все еще не совсем пришедшим в сознание.
Ара осталась у Маркены, она боялась возвратиться к своему племени. Там знали уже, что она участвовала в спасении Кастанеды, и ей никогда не простили бы этого предательства. Она была удручена этим и как-то однажды, когда Маркена хотел ее утешить, печально сказала ему:
– Мои дни сочтены, для меня нет более счастья на земле. Месть не дремлет, меня скоро поразит отравленное копье мстителя.
Маркена успокаивал ее, но в душе разделял ее опасения. Он взял с нее обещание не отходить от лагеря испанцев и обещал взять ее с собой в Сан-Доминго, где она будет в полной безопасности. Все это, однако, мало утешало ее.
Маркена рассказал ей о Боге христиан, но она не понимала, почему другие белые не делают добра, как им велит Бог? «Нет, твой Бог не их Бог!» – говорила она ему.
Спустя две недели после ужасных происшествий в ущелье, Кастанеда в первый раз пришел в себя. Когда взгляд его остановился на Маркене, он вздрогнул и с выражением страха и ужаса сказал:
– Кто ты? Разве Маркена не умер?
Маркена старался успокоить его.
С этих пор состояние Кастанеды стало быстро улучшаться, он стал вспоминать о происшествиях в ложбине, но скоро совсем перестал говорить о них.
– Когда я буду здоров, – сказал он как-то Маркене, – я уеду с Эспаньолы и поступлю в монастырь Ла-Рабида. Бог даст, отец Хуан примет меня.
