Маркиз де Сад - Томас Дональд Серрелл (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Мадам де Монтрей, по собственной оценке Сада, оказала на его жизнь решительное и зловещее влияние. В глазах света она в избытке обладала тем, что ее зять называл очарованием, способным привлечь внимание самого дьявола. Физически привлекательная, мадам де Монтрей, к тому же, находилась еще в полном расцвете сил, напоминанием о чем служил трехлетний ребенок. Несмотря на враждебность, которую испытывал к ней Сад, в описании его друга мадемуазель де Руссе, она предстает как живая и соблазнительная женщина. Мать невесты выглядела миниатюрной, остроумной, энергичной и произвела на графа де Сада впечатление исключительно приятной собеседницы. Она разделяла любовь Сада к любительскому театру, и в доме ее брата в апреле 1764 года принимала участие
в двух пьесах, где вместе с ней играли Сад и Рене-Пелажи. Де Монтрей была начисто лишена обыденности и старомодности. Но для Сада было бы лучше, если бы дела обстояли иначе. К несчастью для него, она также представляла собой новое поколение аристократок, практичных и твердолобых в делах финансовых и житейских. Добиться ее порицания или недовольства оказывалось не так-то просто, но, если это происходило, уже ничто не могло изменить мнения этой женщины.
Возможно, она могла бы почувствовать неладное раньше, но, когда разразился скандал с petite maison Сада, мадам де Монтрей приняла точку зрения, что мальчишки всегда будут оставаться мальчишками. По своим внешним данным ее в то время еще вполне можно было бы называть «спортивной» или «светской дамой», хотя эти характеристики вошли в оборот в более поздние годы. После происшествия с Жанной Тестар 21 января 1764 года она написала аббату де Саду, заверив его, что не чувствует враждебности к его семье. «Чтобы искупить прошлое, вашему племяннику нужно не давать поводов для укоров в будущем». Потом вместе с дочерьми она с удовольствием увлеклась театральными постановками Сада. Монтрей в тот период гораздо больше волновало финансовое состояние графа де Сада. В первые месяцы после свадьбы стало ясно, что граф де Сад неминуемо приближался к банкротству, и по этой причине все труднее становилось выпрашивать у него деньги, которые он обещал платить сыну.
Для доставки свадебных приглашений семья Садов отправила слугу в черном и со шпагой в руке. Церемония имело место в Париже 17 мая 1763 года в церкви Сен-Рош на улице Сен-Оноре. Она проходила со всей приличествующей случаю помпой и не без благословения Людовика XV. С полами из белого с красными прожилками мрамора в поддерживаемых колоннами проходах и полукруглой части здания, устремляющимся вверх куполом и римским великолепием, выдержанная в стиле неоклассицизма, Сен-Рош была построена во времена царствования Людовика XIV. Расположенная в непосредственной близости от королевских дворцов и увеселительных заведений города, она являлась как нельзя более подходящим местом для аристократического бракосочетания. Свадебный контракт подписали двумя днями раньше в городском доме Монтрей на улице Нев дю Люксембург, близ дворца Конде и мест, где Сад провел свое детство.
Согласно брачному контракту, на семейство Монтрей возлагалась обязанность устроить для молодых дом в Эшоффуре и Париже. Граф де Сад передавал сыну недвижимость Ла-Коста, Мазана, Сомана и Ма-де-Кабан. Однако, за вычетом определенной денежной суммы, Саду ничего другого не оставалось, как довольствоваться одним лишь проживанием в полученных владениях. Аббат де Сад, проживавший в Сомане по приглашению брата, оставался по-прежнему там. Тем не менее вскоре начались споры относительно вклада графа в финансовое содержание своего сына. Де Сад-старший отказался от чести быть наместником короля в своих четырех провинциях в пользу своего сына. Хотя титул этот считался почетным, наместник получал от короля ежегодно сумму, равную десяти тысячам ливров. Теперь между сыном и отцом из-за денег возникла ссора, искусно подогреваемая мадам де Монтрей. Молодой человек утверждал, что папочка должен ему за наместничество за три предыдущих года.
В ссоре из-за денег, по словам графа де Сада, сын принял сторону семьи жены и выступил против отца. Старый человек напрасно приходил к нему, ища встречи, в то время как мадам де Монтрей принимали ежедневно. В семье бывшего солдата и дипломата время брало свое, и судьба оказалась не на его стороне.
В Авиньоне в 1762 году скончался старейший представитель семьи Садов — любящая бабка. Сам граф теперь находился в тяжелом состоянии. Водянка донимала пуще прежнего, и его тяга к жизни слабела. Жена Сада-старшего удалилась в монастырь кармелиток. После свадьбы сына жить ему оставалось не более четырех лет. Смерть, по крайней мере, избавила графа от величайшего из скандалов, связанных с именем Садов.
К маркизу, открывшему ее дочери двери в высший свет и непосредственное окружение короля, президентша де Монтрей сразу после свадьбы относилась с благодарностью и любовью. Сомневаться не приходилось, что молодой муж действительно обожал Рене-Пелажи и обращался с ней хорошо. Даже ущерб, нанесенный его репутации скандалом, связанным с делом Жанны Тестар, вскоре забыли. В новой ипостаси, принимаемый высоким судом в Дижоне летним днем 1764 года, он не без простительного преувеличения заверил всех присутствующих, что это «самый счастливый день в моей жизни». Принося присягу, Сад поклялся следовать примеру своих коллег, справедливо вершить правосудие и служить образцом для подражания, как для добродетельных, так и для нечестивых. В последующие годы ему пришлось стать не столько вершителем правосудия, сколько ответчиком уголовного суда. Брак его продолжал процветать. Несмотря на то, что в 1764 году Рене-Пелажи после рождения мертвого ребенка слегла в постель, пара подарила мадам де Монтрей трех внуков. Луи-Мари де Сад, старший сын, родился в январе 1768 года, и на его крещении присутствовал принц де Конде и принцесса де Конти. Второй сын Донатьен-Клод-Арман родился 27 июня 1769 года, а дочь Мадлена-Лаура — 17 апреля 1771 года. Обоих мальчиков мадам де Монтрей любила до самозабвения, проявляя при этом ревность собственника, которая стала причиной многих неприятностей.
— 3 —
Через шесть месяцев после свадьбы счастливому браку был нанесен первый удар, когда Сады и Монтрей получили известие об аресте Сада в Париже 29 октября 1763 года. Удар этот смягчили привилегии, которые, благодаря отцу, Сад получил в Дижоне в 1764 году. Скандал вызвал у мадам де Монтрей чувство дискомфорта. Все же, как отмечалось в письмах к аббату де Саду, она верила, что женитьба окажет на ее зятя благотворное влияние, тем более, до сих пор для Рене-Пелажи он являлся надежным и ответственным мужем. Однако уж имелись сведения, что его проступок являлся не единичным импульсивным актом распутства, а имел давнюю предысторию. Если верить предупреждению, сделанному Луи Марэ владельцам публичных домов 30 ноября 1764 года, на Сада в полиции имелось солидное досье.
Но в 1763 году надежда еще как будто существовала. Губернатору Венсенна заключенный под стражу маркиз принес свои самые искренние извинения и сожаления. Сад только попросил разрешения увидеть свою любимую жену и, если это будет возможно, позволить этому дорогому существу вернуть его на путь праведный, с которого он, к сожалению, сбился. Сартину, генерал-лейтенанту полиции, маркиз признался, что заслужил свое тюремное заключение. Он попросил разрешения увидеться со священником, уверяя, что его арест и заключение под стражу являются выражением Божьей милости и это поможет ему обрести душевный покой и осмотрительнее вести себя в будущем. Любое предложение, направленное на то, чтобы сделать Сада изгоем общества, воспринималось как чудовищное. 16 марта 1767 он и Рене-Пелажи присоединились к королю и королеве, дофину и его сестре, принцессам и графам Прованским и Артуа в качестве свидетелей на бракосочетании графа де Куаньи и мадемуазель де Руасси.
Саду приходилось много времени проводить в непривычном окружении северной Франции. Когда в 1763 году его выпустили из Венсенна, непременным условием освобождения стала необходимость жить под наблюдением семьи Монтрей в Эшоффуре. Ранним зимним днем карета, в которой он пересек Париж и миновал Версаль, начала путешествие длиной в сто миль по дороге, ведущей в Аржантан, Вир, Мортен, к холмам у основания Шербургского полуострова. Эшоффур располагался неподалеку оттуда, хотя поездка занимала несколько дней. Долгая волнистая дорога проходила среди лесов, поднимавшихся по обе стороны. Деревья стояли, погруженные в мрачную, пугающую мглу. На перекрестке небольшого городка Л'Эгл карета свернула на север и через несколько миль наконец подъехала к поместью Монтрей с его простым каменным домом в Эшоффуре, расположенном среди перелесков на холме, откуда открывался вид на деревню, поля и дальние леса нижней Нормандии.
