Великий охотник - Марков Сергей Николаевич (книги бесплатно .txt) 📗
Долина Кунгеса огласилась бранью Великого Охотника. Он убедился в том, что два новых казака слишком ленивы и нерадивы, и немедленно дал им расчет. Вскоре пришлось расстаться и с портупей-юнкером Повало-Швейковским. Оказалось, что нежное домашнее воспитание, полученное портупей-юнкером, мешало не только Повало-Швейковскому, но и всему делу лобнорского похода. Пржевальский дал юнкеру восемьсот рублей на обратный путь. Скатертью дорога!
Вскоре они очутились на плоскогорье Юлдуз – в Стране Звезды, где в самом сердце Тянь-Шаня, на богатых травой и фазанами необозримых лугах, блестели воды звездообразных озер. По Юлдузу бродили кочевые торгуты, люди в халатах, похожих на подрясники, с тяжелыми огнивами па поясах.
Пржевальский сетовал на судьбу: четвертый по счету спутник покидал его. Проводник Тохта Ахуп, курлинец, заявил, что он не может идти дальше: его земляки не простят ему того, что он вел чужеземцев от Кульджи к Юлдузу...
Вскоре на урочище прискакали всадники – гонцы Якуб-бека Бадаулета Кашгарского, властелина призрачного мусульманского царства, созданного в Восточном Туркестане.
После дунганского восстания, ухода китайцев из Восточного Туркестана, недолгого султанатства Абиль-оглы в Кульдже, хитрый и осмотрительный кокандец Якуб-бек завладел Кашгаром. Он заставил своих подданных называть себя Бадаулетом, что означало «Счастливый», а свое царство – Семиградьем или Джитышаром. Якуб-бек объявил себя... вассалом турецкого султана и стал мучительно думать, как ему теперь поладить с Англией и Россией? Вероятно, Якуб-бек не раз перетряхнул на своей короткой ладони горсть кумалаков – темных бобов для гадания.
Якуб-бек разыгрывал просвещенного государя, дважды принял английское посольство. Эту страну в Восточном Туркестане представлял британец Т.-Д. Форсайт, опытный служака пенджабской выучки.
Остальные иноземцы редко отваживались посещать Восточный Туркестан. Всем была памятна печальная история Адольфа Шлагинтвейта, которого послал в Кашгар Гумбольдт. Шлагинтвейт проник в Кашгар из Индии в 1857 году, и с тех пор о нем ничего не было известно. После него британский топограф В.-Р. Джонсон дошел до Хотана – Города Небесного Камня (нефрита), как называли его китайцы. Топограф благополучно возвратился обратно и написал книгу о Хотане. Затем в 1868 году Джонсона сменили другие британцы – чайный плантатор Р.-Б. Шау и некий Гевард. Плантатор остался в живых, но Гевард разделил судьбу Шлагинтвейта. Но как погиб смелый, посланец Гумбольдта?
Пржевальский как бы видел перед собой худого подтянутого русского офицера, но с азиатским разрезом глаз и желтыми скулами. Это – Чокан Валиханов. Он через год после гибели Шлагинтвейта двинулся в Кашгар вместе с купеческим караваном. Караван брел по дорогам Семиградья. Валиханов терпеливо изучал неизвестную страну. На время было забыто все – встреча с опальным Ф. М. Достоевским в Семипалатинске, любимые книги, занятия в омской библиотеке, где Чокан изучал Азию. Оставлены все навыки и привычки городской жизни, – и кто бы узнал русского офицера в этом свояке караванного старшины? Чокан упорно шел по следам Шлагинтвейта, стараясь разузнать подробности его гибели.
Ч. Ч. Валиханов был потрясен, услышав рассказ о смерти человека, прошедшего Гималаи. Когда Шлагинтвейт спустился в долины Кашгара, он узнал, что страна находится под властью жестокого и мстительного ходжи Валихана-тёрэ. Избавившись на время от власти богдыхана, кашгарский народ стал игрушкой в руках исступленного тирана. Кашгарлыки заперлись в крепости города Кашгара и с ужасом смотрели, как вокруг осажденной страны все теснее и теснее сжималось кольцо войск богдыхана. Валихан-тёрэ в это время казнил своих подданных и курил гашиш. Зеленый дым застилал ему глаза, когда кашгарлыки привели высокого человека, пришедшего из Индии. Кашгарцы говорили, что европеец мог бы дать им совет о том, как лучше обороняться от китайцев. Ходжа попросил у пришельца его бумаги, но Шлагинтвейт ответил, что пакеты он отдаст только хану Коканда, к которому он везет почту из Бомбея. Ходжа вскочил с хотанского ковра, выронив из рук кальян, и подозвал палачей. Шлагинтвейта тащили, скрутив руки, по тесным улицам мусульманской части города, гнали через широкую площадь с новой мечетью. За земляной стеной смертник увидел пирамиду, сложенную из отрубленных голов.
Валихан-тёрэ любил приезжать сюда изо дня в день и смотреть, насколько выросла эта пирамида. Адольф Шлагинтвейт в последний раз вдохнул воздух Джитышара. Его повалили на землю, поднялся меч палача. Голову казненного утвердили на вершине страшной пирамиды.
Но Валихану-тёрэ не суждено было царствовать в Кашгаре. Испытав на себе гнев народа, ходжа бежал в Коканд. Китайские войска взошли на ледяной перевал Музарт. Кашгарлыки понесли жестокую расплату за все то, что успел натворить Валихан-тёрэ.
Чокан Валиханов, возвратившись в Верный, привез дневники с богатейшими записками о жизни Кашгара и истории свирепого царствования курильщика гашиша Чокан написал «Очерки Джунгарии». Василий Верещагин узнав подробности о смерти Шлагинтвейта, набросал эскизы пирамиды из человеческих черепов. Так родилась знаменитая картина «Апофеоз войны».
Чокан Валиханов приехал в Петербург, получил признание Русского географического общества, изучил европейские языки и засел вновь за книги о Центральной Азии. Он готовился к новым подвигам. Но Чокан не смог осуществить их. Заболев чахоткой, он уехал в родные аулы. Чокан жил в ковыльных степях до 1865 года. Он умер на ложе из войлока, обессиленный тяжким недугом.
Пржевальский и Чокан оба были избранниками П. П. Семенова-Тян-Шанского. Пржевальский двигался той же дорогой, по которой шел Чокан Валиханов, – через Тянь-Шань, открытый Семеновым.
Чем-то встретят теперь Пржевальского во владениях преемника Валихана-тёрэ – Якуб-бека Бадаулета: кинжалом, отравленным яблоком, глинобитной ямой – тюрьмой или мечом плечистого палача?
Сын муллы Мир-Латиф-бека из кишлака Кучкек, пятнадцатилетний Якуб, был приближенным крупного военачальника Гедайбая. От этого покровителя Якуб перешел в руки другого «парванчи» – кокандского генерала Нар-Мухаммеда. Служа под знаменами Коканда, Якуб получил чин юзбаши – начальника сотни конников. Во время осады Ташкента казахами Якуб-бек попал в плен к кочевникам. Но ему удалось бежать из-под стражи. Он явился к Мухаммеду и вскоре получил от него уже генеральский чин «пансад-баши» и должность коменданта Чиназской крепости. Вскоре он был переведен в Аулпе-Ата, а затем в Ак-Мечеть. Но о Якуб-беке быстро вспомнил его покровитель Нар-Мухаммед. Парванчи вызвал Якуба в Ташкент, и он стал первым советником кокандского военачальника.
Милости одна за другой сыпались на голову Якуба. В Ташкенте он сделался «беком дур-баши». Это нечто вроде генерал-интенданта. В то время в Коканде начались беспорядки. Якуб-бек был тут как тут. Он вошел в Коканд с большим войском и усмирил мятежников. Он возвел на кокандский престол Худояр-хана. Новый владетель сделал Якуба правителем города Ходжента. Но Якуб-бек вместе с бухарским эмиром и беками Ура-Тюбе и Хатырчи окружил своего благодетеля Худояра паутиной тайного заговора. Хан вовремя узнал об этом. Он послал двести всадников взять Якуба. Но тот сбежал из Ходжента в Ура-Тюбе. Правитель города помог своему сообщнику добраться до Бухары. Эмир бухарский Нафулла-хан взял Якуба к себе на службу. Якубу было все равно, где и кому служить. Он продал свой меч Бухаре и стал усмирять непокорные эмиру племена.
Совершив в своей жизни десятки измен, предательств, перебежек, Якуб-бек оставался невредимым и счастливым. Все ему сходило с рук.
Уже четыре года Бадаулет сидел в Курле и все не мог решить, с кем выгоднее и лучше дружить. Когда Т.-Д. Форсайт пристал, что называется, с ножом к горлу Якуб-бека, требуя, чтобы он брал только английские товары, а русских купцов не пускал и на порог Кашгара, Якуб-бек Счастливый на это дело не пошел. Наоборот, он всюду стал кричать, что он друг России.
Он зовет Пржевальского к себе и под сильным «почетным» конвоем тащит русских через огромное ущелье мимо двух глинобитных фортов прямо в свою столицу.
