Граница вечности - Фоллетт Кен (библиотека электронных книг TXT) 📗
— Пять лет?
— Пока я не смогу начать. Менее чем на десять не рассчитывай. Вообще ни на что не рассчитывай. Неизвестно, как Брежнев будет справляться.
Через десять лет Советский Союз скатится к нищете и разрухе, подумал Димка. Но говорить об этом не было смысла. Володя представлял для него не лучший, а единственный шанс.
Димка снова встретился с Натальей в четверг. У нее была рассечена губа.
— Это работа Ника? — сердито спросил Димка.
— Я оступилась на лестнице и упала лицом вниз, — ответила она.
— Не верю.
— Нет, правда, — сказала она. Больше им никогда не увидеться на складе мебели.
В пятницу к Дому правительства подъехал грузовой ЗИЛ-130, и двое рабочих в спецовке начали отвозить на лифте вещи Димки и Нины.
Когда фургон был почти загружен, они устроили себе перерыв. Нина приготовила им бутерброды и чай. Зазвонил телефон, и вахтер снизу сообщил:
— Прибыл посыльный из Кремля, должен вручить лично.
— Пусть поднимается, — сказал Димка.
Двумя минутами позже в дверях появилась Наталья в норковом манто бледно-палевого цвета. С рассеченной губой она выглядела как низвергнутая богиня.
Димка непонимающе уставился на нее. Потом он взглянул на Нину.
Она поймала его виноватый взгляд и метнула злобный взгляд на Наталью. Димка подумал, что сейчас две женщины набросятся друг на друга. Он приготовился вмешаться.
Нина скрестила руки на груди.
— Это и есть твоя машинисточка, Димка? — спросила она.
Что он мог ответить? Да? Нет? Она моя любовница?
Наталья держала себя вызывающе.
— Я не машинисточка, — возмутилась она.
— Не суетись, — сказала Нина. — Я точно знаю, кто ты.
Как не знать, если она спала с толстым старым маршалом, чтобы получить дачу, подумал Димка, но ничего не сказал.
У Натальи появилось высокомерие во взгляде. Она передала Димке конверт, по виду предназначенный для официальных корреспонденций.
Димка вскрыл его. Письмо было от Алексея Косыгина, экономиста, известного своими реформаторскими взглядами. Несмотря на свои радикальные идеи, он пользовался большим влиянием. В правительстве Брежнева он был назначен председателем Совета Министров.
У Димки подпрыгнуло сердце. Ему предлагали работу помощника у Косыгина — здесь в Москве.
— Как тебе это удалось? — спросил он Наталью.
— Длинная история.
— Ну, спасибо.
Он хотел обнять и поцеловать ее, но сдержался. Повернувшись к Нине, он сказал:
— Я спасен. Я могу остаться в Москве. Наталья устроила меня на работу у Косыгина.
Две женщины смотрели друг на друга ненавидящим взглядом. Никто не знал, что сказать.
После длинной паузы один из грузчиков произнес:
— Значит, нам разгружать вещи?
* * *
Рейсом «Аэрофлота» Таня отправилась в Сибирь. По пути в Иркутск комфортабельный реактивный Ту-104 сделал посадку в Омске. Ночной полет длился восемь часов, и все это время она дремала.
Официально у нее было задание ТАСС. Неофициально она собиралась разыскать Василия.
Две недели до этого Даниил Антонов подошел к ее столу и потихоньку отдал ей машинописный текст «Во власти стужи».
— «Новый мир» все-таки не может напечатать это, — сказал он. — Брежнев запретил. Ортодоксия — нынешний лозунг.
Таня убрала листы в ящик стола. Она разочаровалась, но была наполовину к этому готова.
— Ты помнишь статьи, которые я написала три года назад о жизни в Сибири? — спросила она.
— Конечно, — ответил он. — Это была одна из наиболее популярных серий, подготовленных нами. Она вызвала волну заявлений от семей, желающих поехать туда.
— Может быть, мне написать продолжение? Поговорить с теми же людьми, расспросить их, как у них складывается жизнь. Взять интервью у новых поселенцев.
— Прекрасная мысль. — Даниил понизил голос. — Ты знаешь, где он?
Значит, он догадался. И неудивительно.
— Нет, — сказала она. — Но я могу выяснить.
Таня все еще жила в Доме правительства. Она с матерью переселилась в большую квартиру дедушки этажом выше после смерти Катерины, чтобы они могли ухаживать за дедом Григорием. Он утверждал, что за ним не нужен никакой уход: он готовил и убирался, когда они с братом Львом жили в одной комнате в санкт-петербургских трущобах и работали на заводе, с гордостью говорил он. На самом деле ему сейчас было семьдесят шесть лет, и он не готовил и не подметал пол со времени революции. В тот вечер Таня спустилась на лифте и постучала в дверь своего брата.
Открыла ей Нина.
— А, — грубо сказала она и ушла вглубь квартиры, оставив дверь открытой. Они с Таней никогда не ладили.
Таня вошла в небольшую прихожую. Из спальни появился Димка. Он улыбнулся, радуясь ее приходу.
— Тишина и покой? — спросила она.
Он взял ключи с небольшого столика и вышел с ней из квартиры, закрыв дверь. Они спустились на лифте и сели на диван в просторном вестибюле.
— Я хочу тебя попросить, чтобы ты разузнал, где находится Василий.
Он покачал головой.
— Нет.
— Почему? — чуть не вскрикнула Таня.
— Мне только что удалось отвертеться от ссылки в Харьков. Я на новом месте. Какое я произведу впечатление, если начну наводить справки о преступнике-диссиденте?
— Мне нужно поговорить с Василием.
— Не вижу причины.
— Представь себе, что он должен чувствовать. Больше года назад истек срок его заключения, а он все еще там. Он находится под страхом, что ему придется там прожить всю оставшуюся жизнь. Мне нужно сказать ему, что мы не забыли о нем.
Димка взял ее за руку.
— Извини меня, Таня. Я знаю, что он небезразличен тебе. Но что за польза от того, что я буду подвергать себя риску?
— Благодаря рассказу «Во власти стужи» он мог бы прославиться как великий писатель. И он пишет о нашей стране, раскрывая все пороки. Я должна сказать ему, чтобы он писал больше.
— Ну и что?
— Ты работаешь в Кремле, ты ничего не можешь изменить. Брежнев никогда не станет проводить реформы коммунизма.
— Я знаю, и это тяготит меня.
— С политикой в этой стране покончено. Теперь наша единственная надежда — литература.
— Что может изменить короткий рассказ?
— Кто знает? Но что еще мы можем сделать? Ну ладно, Димка. Мы всегда не соглашались, нужно ли коммунизм реформировать или ликвидировать, но ни ты, ни я не можем просто так все бросить.
— Я не знаю.
— Выясни, где Василий Енков живет и работает. Скажи, что это нужно для конфиденциального политического доклада, над которым ты работаешь.
Димка вздохнул.
— Ты права, мы не можем просто так все бросить.
— Спасибо.
Он получил информацию двумя днями позже. Василия освободили из лагеря, но по какой-то причине в личном деле не было нового адреса. Однако он работал на электростанции в нескольких километрах от Иркутска. По рекомендации властей ему отказали в проживании в других местах в обозримом будущем.
Таню встретила в аэропорту сотрудница сибирского агентства по трудоустройству — женщина тридцати с лишним лет по имени Ирина. Таня предпочла бы иметь дело с мужчиной. Женщины обладают более развитой интуицией, чем мужчины, Ирина могла бы заподозрить истинную цель Таниного приезда.
— Я думаю, мы могли бы начать с центрального универмага, — с улыбкой предложила Ирина. — Вы знаете, у нас есть много того, что вы не достанете в Москве.
Таня с наигранным энтузиазмом воскликнула:
— Прекрасно!
Ирина привезла ее в город в «Москвиче-410». Таня оставила сумку в гостинице «Центральная», и они отправились в универмаг. Скрывая свое нетерпение, Таня взяла интервью у директора универмага и одной из продавщиц.
Потом она сказала:
— Я хочу поехать на Ченковскую электростанцию.
— А зачем? — удивилась Ирина.
— Я была там прошлый раз, — солгала она, но Ирина этого никогда не узнает. — Одна из моих тем будет о произошедших переменах. Я также надеюсь взять интервью у людей, с которыми встречалась тогда.
